Надин Хоуп - Фатальное притяжение

Время от времени она окидывала орлиным взором гостиную, чтобы убедиться, что Шон мелькает где-то вдалеке. Рядом с ним иногда появлялась Лоран Жильбер, явно пытаясь запустить в него свои отточенные коготки, но, увидев скучающее выражение на лице Шона, Клер поняла, что здесь беспокоиться не о чем. Все проходило великолепно. Гости развлекались, шампанского в их бокалах хватало. Старательно приготовленное угощение тоже было оценено по достоинству Морские коктейли, громадные окорока, нашпигованные гвоздикой и пряностями, отварная и копченая лососина в свежей спарже; перепелиные яйца, присланная по просьбе Клер из Шотландии сочная клубника, замаринованная в винном соусе. В качестве гвоздя программы были поданы две огромные оленьи ноги.

А потом начались танцы. Шон почти не танцевал, с неистощимой энергией он использовал это событие, чтобы извлечь максимум пользы для дела. Тут-то Клер и утратила бдительность. Как уже упоминалось раньше, танцы были ее стихия. И желающих пригласить ее было хоть отбавляй. В какой-то момент Клер оказалась в объятиях Саймона Плестеда, главы зарубежного представительства крупной промышленной компании. Танцевал он легко, однако прижимал Клер достаточно близко, благоухая дорогим одеколоном и не менее дорогим коньяком. Саймону было около сорока, он был разведен и, конечно, принялся с ней флиртовать. Клер его не поощряла, но и не отказывалась от предложенной игры. Ничто так не раскрепощает женщину и не делает ее женщиной, как легкий, ненавязчивый флирт, эта игра слов, полунамеки, полутона. Сколько раз она уже играла в эту старинную забаву и всегда выходила победительницей. Саймон пригласил ее снова. Клер согласилась. Но больше двух танцев подряд она не могла себе разрешить, помня об этикете, да и Шон ей этого не позволил.

— Прости, Саймон, но этот танец мой.

Руки Шона подхватили Клер и повели в медленном танце. Он не стал прижимать ее к себе, но и его теплой ладони, разместившейся на ее голой спине, оказалось достаточно, чтобы она начала терять голову. Теперь уже зная свою роковую слабость к этому мужчине, Клер понимала, что, стоит Шону всерьез приняться за нее, она может и не устоять. Как же это мучительно трудно — бороться с собой и с ним!

— Мне не нравится Плестед! — прямолинейно заявил Шон с непроницаемым выражением лица.

— Это потому, что он танцует лучше тебя? — с деланым оживлением осведомилась Клер.

— Нет, потому что он не хочет танцевать ни с одной женщиной, кроме тебя.

Его раздраженный тон доставил ей такое удовольствие, что потребовалось усилие, чтобы подавить самодовольную улыбку.

— Ну что может случиться во время танца, к тому же посреди танцевального зала? — бросила Клер.

— И ты еще спрашиваешь?

Внезапно его ладонь скользнула от ее лопаток к талии, он привлек ее бедра к своим, давая ощутить их волнообразное движение. Рука, чинно державшая ее руку до этой минуты, прижалась к его груди, пальцы Клер оказались между их движущимися телами, словно в капкане. Да, если это и можно было назвать танцем, то с большой натяжкой. Скорее, это было именно то, что во всем мире принято считать вертикальным выражением горизонтального желания. Клер незаметно покосилась по сторонам и едва слышно произнесла:

— Уж не пытаетесь ли вы меня скомпрометировать, лорд Ричмонд?

— Брось, Клер. Эта фраза затерта до дыр, — лениво отозвался он.

— Но звучит очень свежо, когда связана с тобой, — иронично заметила Клер. — Мне не нравится, когда… когда… — Она замялась, подбирая наиболее точное выражение своим чувствам. На ум пришло «когда мной манипулируют, когда на меня охотятся…».

— Когда с тобой танцуют, — подсказал Шон.

— О! — только и сорвалось с ее губ.

— А разве мы не этим занимаемся все последнее время? Разве мы не танцуем вокруг да около главного? — Шон снова развернул ее в танце, и его нога на долю скользнула между ее бедер. У него была эрекция. И он намеренно дал ей это почувствовать.

Взгляд Клер невольно метнулся к его лицу.

— Интересно, о чем ты сейчас подумала? — глядя ей в глаза, усмехнулся он.

Клер недолго размышляла над ответом.

— Я как раз вспоминаю, что мне нужно кое-что купить, пока не закрылись магазины.

Шон рассмеялся низким смехом, полным чувственного призыва.

— Ну у вас и язычок, леди Клер. Умеете поставить мужчину на место.

— Означает ли это, что ты признаешь свое поражение? — быстро спросила Клер.

— Несомненно, как и то, что в результате проиграли мы оба. Если хочешь дуться, сильнее задействуй нижнюю губу, — невозмутимо посоветовал Шон.

— Господи, как меня угораздило ввязаться в этот спор?

— Природный талант. Тебе никогда не приходила в голову мысль, сколько драгоценного времени уходит у нас впустую?.. — шепнул он ей на ухо. — Я в последнее время почти всегда такой, на взводе.

— Ты неисправим, — досадливо поморщилась Клер, отстраняясь.

— А ты очаровательна. И опасна. Ты самая очаровательная и самая опасная женщина на моем пути.

— Так, может, мне стоит с него уйти?

— Слишком поздно. Мы давно уже перешли от слов к делу.

— Кстати о делах. — Клер быстро ухватилась за удачную возможность сбежать. — Не знаю, как ты, а мне следует проследить, чтобы подали пунш и десерт.

Ускользая от Шона, Клер испытывала прилив слабого облегчения. Потому что именно в эту минуту она четко осознала, что секс с ним совершенно неизбежен. Когда он так смотрел на нее, так обнимал, все представления о морали и нравственности окончательно теряли всякий смысл.

Часы в гостиной пробили два. Последние гости разъехались около часа назад. Клер приняла душ, легла в кровать. Думала, что моментально заснет от усталости. Не тут-то было. Она ворочалась на пружинном матрасе и никак не могла избавиться от напряжения. Нервы были натянуты как струна. Воображение вновь и вновь рисовало руки Шона, его губы, его тело. Рядом с ней. Внутри. В любви он, наверное, был таким же, как во всем, — настойчивым, страстным и полностью раскрепощенным. Когда часы пробили три, Клер решила, что ей нужно выпить, и чего-нибудь покрепче.

Она набросила длинный шелковый халат, чувствуя, как ткань, точно прохладная вода, обтекает ее тело, и вышла за дверь. В доме было темно и тихо. Слуги спали. Клер бесшумно спустилась по лестнице. Гостиная освещалась лишь лунным светом, проникающим через арочные окна. Но и этого света хватило, чтобы разглядеть стол, заставленный бутылками. То, что нужно! Клер подхватила бутылку бурбона, повернулась, чтобы вернуться в спальню, и едва не уткнулась в грудь Шона. Рубашка на нем была расстегнута почти до пояса. Концы бабочки свисали с обеих сторон. От него пахло виски и сигаретами. Видимо, он курил на террасе, поэтому Клер и не заметила его.