Инга Берристер - С чистого листа

Интересно, а сколько ей лет?

Когда он в первый раз увидел ее, то решил, что ей около двадцати пяти. Но неужели Диего допустил, чтобы его внучка до такого возраста не вышла замуж? Наверное, она все-таки моложе.

Вероятно, ее избалованная мамаша и соответствующее окружение повлияли на ее развитие так, что она выглядит несколько старше.

И еще одна мысль кольнула его. Если она живет в Америке, вряд ли он получит невесту непорочной девственницей. Современные американские девушки имеют весьма свободные взгляды на сексуальную жизнь. Они так рано теряют невинность, что страшно об этом подумать. Сначала он решил обсудить этот щекотливый момент с Авельяносом, но потом понял, что знает его ответ заранее: «Дружище, ты что, хочешь выпустить из рук империю Авельяноса?».

Черт с ним, девственница она или нет, решил Энрике. Он женится на Филиппе Авельянос и получит империю как ее приданое.

Слуга подавал все новые и новые блюда. Филиппа так увлеклась, пытаясь попробовать хотя бы понемногу каждого из них, что ненадолго перестала замечать мужчину, сидящего напротив, и успокоилась.

В этот момент он начал задавать вопросы:

— В каком городе вы живете, Филиппа? — спросил Энрике, пытаясь поддержать цивилизованный разговор.

— В Нью-Йорке, — ответила она, бросая на него короткий взгляд.

— О, это мой любимый город. Наверное, у вас там очень интересная и суматошная жизнь. Я не ошибся?

— Да, — быстро согласилась Филиппа, думая про себя о двух работах и дополнительных рабочих днях по выходным, которые она вынуждена была взять на себя, помогая матери выплачивать долги.

Джейн тоже работала в местном супермаркете, и у них почти не было свободного времени.

— А какой клуб вам нравится больше всего? — продолжил Энрике и перечислил названия нескольких модных центров.

О некоторых из них она знала, но только понаслышке.

— Я не поклонница клубной жизни, — ответила она вполне искренне.

— Так-так, — удовлетворенно пробормотал Энрике, чувствуя, что весьма доволен ее ответом, так как в глубине души считал клубы рассадником сексуальной распущенности. — А где вы предпочитаете бывать, Филиппа?

Она посмотрела на него, удивляясь его любопытству. Впрочем, вероятно, он хочет всего лишь поддержать вежливую беседу с внучкой хозяина дома.

— Я люблю театр.

И это была чистая правда. Самым большим подарком для себя и Джейн она считала билеты в театр. Но это удовольствие было слишком дорого для них, поэтому они бывали там очень редко.

Энрике с ходу назвал несколько новых нашумевших мюзиклов. Филиппа вынуждена была признать его осведомленность и лишь покачала головой. Билеты на такие экстравагантные зрелища стоили еще дороже, чем в обычный театр.

— Я предпочитаю классические пьесы, — сказала она.

Едва ответив, она почувствовала, что вызвала какое-то непонятное напряжение. Осторожно взглянув на деда, Филиппа увидела, что он смотрит на нее прищуренными глазами.

Что я такого сказала? — недоуменно подумала она. Мне что, нельзя любить классику, например Шекспира?

Тут же прозвучал ответ на ее немой вопрос.

— Ни одному мужчине не может понравиться женщина, претендующая на интеллектуальность, — брюзгливо проворчал Диего Авельянос.

Филиппа недоуменно захлопала ресницами. Любить Шекспира означает претендовать на интеллектуальность?

— Шекспир писал свои пьесы для обыкновенных людей, — тихо, но твердо ответила она. — Несомненно, его произведениям свойственна подлинная глубина, которую можно познавать бесконечно. Но его пьесами может наслаждаться любой человек из любой среды. Тем более что сейчас существует много современных форм, помогающих людям, для которых пока Шекспир остается недоступным, интерпретировать его по-новому.

Дон Диего отшвырнул нож и вилку и гневно сверкнул глазами.

— Перестань болтать, как последняя дурочка! Лучше помолчи, если не можешь сказать ничего дельного! Мужчинам не может нравиться женщина, старающаяся показаться заумной!

Изумлению Филиппы не было предела, она была просто потрясена. Трудно поверить, что ее осудили за любовь к Шекспиру! Автоматически она посмотрела на Энрике. Неужели и он разделяет такие допотопные взгляды на женщин?

К своему облегчению, она прочитала в его глазах с трудом скрываемые искорки смеха.

Энрике не понравилось, как грубо старик разговаривает с внучкой, но в глубине души он все-таки пожалел, что девушка воспитана не в испанских традициях. Чистокровная испанка никогда не позволила бы себе отвечать в пику мужу или отцу.

Тем не менее, он решил прийти девушке на помощь и завел с Диего разговор на тему о мировой экономике. Он получил достаточно информации об его внучке.

Ничего не понимая в экономических терминах, Филиппа занялась едой, снова превратившись в очаровательно кроткую, стеснительную особу.

Когда подали последнее блюдо, она поняла, что не может больше даже смотреть на еду, какой бы изысканной она ни была.

Дон Диего неожиданно встал, резко отодвинул стул и хриплым голосом объявил:

— Кофе будем пить в салоне. Но сначала мне надо сделать несколько важных звонков. — Он многозначительно посмотрел на Энрике. — Я присоединюсь к вам минут через двадцать.

Энрике посмотрел вслед покидавшему комнату дону Диего и обратился к Филиппе:

— Несмотря на возраст, он ни на минуту не забывает о делах.

Похоже, эта оценка звучит одобрительно, подумала она и ответила с легким оттенком скепсиса:

— Именно поэтому у него так много денег.

Энрике, который встал из-за стола вместе со стариком, посмотрел на нее сверху вниз:

— Легко говорить, когда с детства привык к роскоши.

Она с изумлением уставилась на него.

Это что, дед успел сочинить красивую сказочку за ее спиной? Но промолчала. Этот мужчина всего лишь гость, и ему ни к чему знать их семейные передряги.

Он подошел к ее стулу и подал руку, улыбаясь уголками губ.

— Пойдемте. Нам подарили целых двадцать минут. Давайте не будем терять время.

Филиппа подумала, что компания Энрике Сантоса, несмотря на то, что он не разделяет ее пристрастия к Шекспиру, гораздо приятнее общества грубого деда, и с удовольствием пошла с ним на ту же террасу, где они впервые увидели друг друга сегодня утром.

Он предложил ей взять себя под руку, и она почувствовала волну возбуждения, пробежавшую по всему телу.

После ярко освещенного зала ночная темнота ослепила ее на мгновение. Когда глаза привыкли, она подняла голову вверх и увидела бархатное небо, усеянное крупными звездами. Стояла середина лета, и теплый воздух благоухал ароматами роз из сада.

Филиппа восторженно вздохнула, освободила руку и оперлась на балюстраду, с упоением вдыхая свежий воздух.