Джоанна Рид - Беру тебя в мужья

Да, сегодня у бухточки хорошее настроение, отметила Клодия, но так бывает не всегда. Иногда, даже летом, над ней начинают клубиться черные облака, застилающие приветливую голубизну, визгливо кричат чайки и шумно бьются о скалы высокие волны.

Однажды они с Брентом попали в такую бурю и решили принять вызов стихии: сидели, прижавшись друг к другу, под резким косым дождем, пока холод и голод не погнали их обратно к дому. Добежав до высокого развесистого дерева, они легли рядышком, надеясь переждать дождь, но вскоре их одолел другой голод, более сильный, чем неожиданно разразившаяся буря.

Клодия запрокинула голову и, опустив ресницы, попыталась прогнать мучительное воспоминание.

— Рози, что ты обычно делаешь, когда приходишь сюда? — услышала она голос Брента.

— Ловлю рыбу. Если хочешь, можешь мне помочь, — вскочив, предложила девочка, уворачиваясь от матери, которая попыталась надеть на нее шлепанцы вместо босоножек.

Клодия знала, что малышка имеет в виду под словами «ловить рыбу»: бродить по мелководью, по неглубоким заводям, как можно сильнее шлепая по воде ногами. Поэтому она всегда брала для дочери запасную одежду.

— С большим удовольствием, — отозвался Брент, с мягкой улыбкой наблюдая за переодеванием. — Беги, через минуту мы с мамой тебя догоним.

Значит, Брент помнит, что заводи здесь мелкие, с ровным дном и без острых каменных зазубрин, отметила Клодия. Значит, он помнит все… Ее охватил гнев. Да как он смеет постоянно навязывать мне свою волю?!

Клодия начала вставать, чтобы высказать ему прямо в лицо — не сидя же это делать, — что она о нем думает, как вдруг Брент заметил:

— А ты изменилась…

Дымчатые глаза медленно скользнули по ее фигуре, задержавшись на груди, скрытой свободной кофтой.

— Шесть лет назад у тебя были очаровательные формы. В чем дело? Куда подевалась та восхитительная пышность?

Ярость Клодии была настолько велика, что она буквально лишилась дара речи. До чего же он жесток! Как же он ее ненавидит!

— Можешь презирать меня сколько угодно, но какого черта ты пытаешься меня унизить?! — выкрикнула она. — Тебя совершенно не касается, как я выгляжу!

— Ну не скажи. Предстоящий наш брак — брак фиктивный, надеюсь, ты это понимаешь. Я нормальный мужчина со всеми обычными потребностями — уверен, ты это помнишь. И если бы ты… если бы ты, скажем так, вызывала слишком большое искушение, это могло бы, хм, осложнить наши отношения. Поэтому…

Фраза повисла в воздухе. Но Клодия поняла, что Брент хотел сказать: сейчас она не представляет для него как мужчины никакого интереса.

Она даже не предполагала, как это обидно звучит, как ранит. Хотя не должно бы, не должно!

— Тебе нравится быть жестоким? — яростно прошипела она. — Ты получаешь удовольствие, обижая слабых и беззащитных женщин?

Брент сидел на песке в ленивой расслабленной позе, легкий бриз играл его мягкими темными волосами. Посмотреть на него — сама кротость и доброта.

— Не всегда, — отозвался он и начал неторопливо складывать еду в корзину. — Наверное, ты забыла, как мастерски проделала это сама. Почему бы тебе не принять собственное лекарство?

— Не понимаю, о чем ты!

Клодия действительно не понимала. Да, шесть лет назад она уязвила его гордость, сказав, что он ее больше не интересует. Но разве это была жестокость? Она растоптала надежды Брента на безбедное будущее в браке с богатой наследницей. Вот, собственно, и все.

Брент с треском захлопнул крышку корзины и поднял на Клодию колючий взгляд.

— Не понимаешь? Неужели? Ты лишала меня общения с моей дочерью несколько лет. Ты поставила на мое место другого мужчину, позволив ему наблюдать ее первую улыбку, следить за ее первыми шагами, слышать ее первые слова. Если ты думаешь, что это не больно, значит, в тебе столько же чувств, сколько в песке, на котором ты сидишь! — Брент рывком вскочил на ноги. — Так что не говори мне об оскорбленных чувствах и жестокости. Просто спроси себя, что ты сделала со мной!

Сдерживаемая страсть, с которой были произнесены эти слова, потрясла Клодию до глубины души. И это после его расчетливо-бесчестного обращения с ней шесть лет назад! Просто не верится, что Брент способен на такие глубокие чувства, пронеслось у нее в голове.

Не в силах ни говорить, ни двигаться, Клодия сидела на песке и смотрела, как Брент подошел к дочери, крепко сжал ее маленькую ручку и они начали с энтузиазмом шлепать по воде, старательно обходя одну за другой все маленькие заводи. Вид у него был довольный, он широко улыбался, и Клодия будто снова увидела человека, пленившего ее сердце в то далекое жаркое лето.

Жалость пронзила ее сердце, и она попыталась поставить себя на его место: каково это — совершенно неожиданно обнаружить, что у тебя есть дочь? И честно призналась: мне бы это ужасно не понравилось, я бы затаила глубокую обиду на того, кто украл у меня несколько лет жизни ребенка, все трогательные приметы его роста, которые уже никогда не повторятся.

Чувство вины с новой силой захлестнуло Клодию. Теперь она понимала, почему Брент смотрит на нее так, будто ему неприятен сам ее вид. Очень хорошо понимала. И все же здравый смысл, еще сохранившийся у нее, подсказывал: переполнявшие ее душу жалость и сочувствие к Бренту опасны и весьма некстати. Ей бы надо презирать его за предательство, ненавидеть за обман, только тогда она могла бы ощущать себя в безопасности. А тут, видите ли, какие-то муки совести, чуть ли не раскаяние!

Сквозь пелену неожиданно хлынувших слез Клодия увидела, как Брент поднял Рози на руки, подбросил визжащую от восторга девочку высоко в воздух, ловко поймал и понес обратно — мокрую и счастливую.

Обуреваемая самыми противоречивыми чувствами, Клодия наблюдала, как Брент роется в сумке, достает полотенце и запасную одежду с такой уверенностью, будто проделывает это каждый день. Он снял с Рози мокрую одежду, нежно растер вырывающуюся из рук хохочущую девочку полотенцем, а потом стал натягивать на нее светло-голубую кофточку.

— Если мама согласна, не поехать ли нам всем вместе покататься? А перекусить можно где-нибудь в кафе.

— Конечно! — закричала Рози во весь голос, нетерпеливо притопывая по песку, чтобы быстрее высушить ноги. — Мамочка, скажи «да»!

Клодии это предложение очень и очень не понравилось, но она покорно кивнула — не осложнять же и без того нелегкую ситуацию.

Впрочем, у нее еще оставалась кое-какая надежда. После того, что она собирается сказать, возможно, Брент сядет в свою роскошную машину и со скоростью света умчится прочь из ее жизни.

Рози от души рассмеялась, когда Брент с сожалением оглядел свои предусмотрительно закатанные, но тем не менее промокшие до колен джинсы и скорчил недовольную гримасу. Через секунду хохотали оба. Брент и его вновь обретенная дочь прекрасно ладили, а их сходство было просто мучительным. Клодия закрыла глаза, чтобы не видеть этой картины.