Мэри Берчелл - Достойна ли я счастья?

Поспешно взяв пальто и шляпку, Мэриголд небрежно припудрила нос и вышла из кабинета так тихо и незаметно, как только могла.

Тони посмотрел на нее с интересом, когда она проходила мимо:

— Часы спешат?

— Нет, — ответила Мэриголд. — Я ухожу раньше.

Счастливо избежав дальнейших объяснений, она вышла на улицу.

До встречи с Полом оставалось еще много времени, но Мэриголд было все равно, куда идти, и она отправилась в «Глорию» и в одной из роскошных розово-серебряных гардеробных попыталась привести себя в порядок.

Рассматривая результат своих усилий в одном из сверкающих зеркал, Мэриголд была поражена мыслью, что совсем недавно она не стала бы делать это для кого-то еще, кроме Линдли. Шляпка, которую она сейчас носила, всегда вызывала его восторг. Теперь Мэриголд не хотела, чтобы он снова когда-нибудь смотрел на нее — восторженно или как-нибудь иначе.

Но если бы Пол нашел ее очаровательной, это было бы совсем другое дело.

Закончив прихорашиваться, она поднялась в вестибюль и села там в кресло.

Несмотря на потрясение, которое она пережила при встрече с Линдли, Мэриголд чувствовала необычайный душевный подъем. Самое трудное уже позади, а за те несколько дней, которые остаются до ее увольнения, вряд ли может случиться что-то страшное.

Огромная вращающаяся дверь «Глории» повернулась, и в вестибюле появился Пол. Он на секунду остановился у входа, сощурив глаза от яркого света, потом увидел Мэриголд и подошел к ней:

— Привет. Пойдемте поедим что-нибудь.

Когда он взял Мэриголд под руку, она вдруг поняла, что Линдли прикасался к ней совершенно по-другому. Пол повел ее в гриль-бар, где для них был зарезервирован угловой стол.

Он сделал заказ, полностью доверяя ее вкусу, улыбнулся ей, всем своим видом показывая, как прекрасно она выглядит и как он рад ее видеть. Мэриголд решила, что никто еще не относился к ней с таким восхищением.

— Вы даже прелестнее, чем я думал, — сказал он.

— Неужели? — Она слегка покраснела под его смеющимся взглядом. — Вы всегда так красноречивы, когда приглашаете девушку пообедать?

— Нет, конечно. Разве другие мужчины не говорили вам, что вы очень хороши?

— Н-не часто. — Она вспомнила некоторые более искусные комплименты Линдли и покраснела еще сильнее.

— Ну, это не имеет значения. У вас все впереди, — заявил Пол. И затем, очевидно не желая больше смущать ее, заговорил о другом: — Стефани хочет знать, определились ли вы с работой. Она передала вам сердечный привет и попросила сказать, что наконец-то все устроила. Вы можете приступить к работе в любое время начиная со следующей недели.

— О, как это мило с ее стороны! — воскликнула Мэриголд. — Я приду в понедельник.

— Вы очень рады, что увольняетесь?

— Не особенно. Меня вполне устраивала моя работа. Но предложение Стефани было слишком заманчиво.

— Да, конечно. Я только подумал…

— Что вы подумали? — быстро взглянула она на него.

— О, видимо, это просто фантазия. Мне показалось, будто что-то — или кто-то — в вашем издательстве вас безумно раздражает.

— Нет, что вы! — Мэриголд неожиданно ощутила необыкновенную сухость во рту.

— Значит, я не прав? — Он улыбнулся ей. — Если нужно с кем-нибудь серьезно поговорить, я к вашим услугам.

— О, Пол! — Она импульсивно сжала его руку. — Вы такой добрый и внимательный. Я не заслуживаю этого.

— Не заслуживаете этого?! Не смешите. — Он взял ее руку в свои ладони. — Конечно, заслуживаете. Вы пережили ужасный удар два года назад, и я… — Его взгляд упал на их соединенные руки. — Я не хочу, чтобы вы страдали из-за того, что у вас нет семьи.

— Вы очень любезны, Пол, — робко засмеялась Мэриголд. — Но я уже достаточно взрослая и могу позаботиться о себе сама. Вам не стоит беспокоиться.

— Нет, вы не настолько взрослая, чтобы заботиться о себе. У каждой девушки должен быть кто-то, кто о ней заботится. Кстати, не забывайте о вашем дяде, — добавил он с усмешкой.

— О моем дяде?

— Ну, о том, который пил в баре.

— О да, конечно. — Мэриголд постаралась не показать виду, что совершенно забыла о существовании дяди.

— Я вдруг подумал, что напрасно не спустился тогда в бар и не приструнил его.

— Вы поступили правильно, — пылко возразила Мэриголд.

— Тогда мои мысли были заняты другим, — признался он.

— Вы думали о надоедливой девушке, навязавшейся вам в попутчицы.

— Вовсе нет! — запротестовал он с негодованием.

— О, Пол! — Она засмеялась. — Вы мне очень помогли. Я в любом случае вас не виню.

— Я был озабочен кое-чем еще.

— Простите меня. О чем же вы беспокоились? Не о том ли, что ваш последний эксперимент оказался неудачным?

— Нет. — Он улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. — На самом деле я беспокоился о Стефани.

— Беспокоились о Стефани? Почему?

— Ну… — Пол запнулся, потом медленно произнес: — Понимаете, у нее масса неприятностей с мужем.

— Д-да?

— Она никогда не жалуется, но он все-таки нуждается в хорошей взбучке.

— Правда? — Мэриголд очень сожалела, что разговор повернулся таким образом, но понимала, что не может ничего изменить. Остается только отделываться короткими репликами и помалкивать.

Неожиданно он поднял глаза, как будто вспомнив о чем-то, и заметил:

— Странно, что именно в вашем издательстве выходят его книги.

— Я уже сказала об этом Стефани.

— Да, я знаю. Вы, наверное, виделись с ним, когда он приходил к вам в издательство. Красивый малый, который выглядит моложе своих лет.

— Думаю, я виделась с ним.

— Они женаты уже много лет, но это не имеет значения. Я всегда считал, что для Стефани ни один мужчина не будет достаточно хорош, но этот мерзавец определенно не для нее.

— Вы очень любите Стефани, не правда ли? — спросила Мэриголд, чтобы не молчать.

— Да, конечно. Я никогда не встречал более честного и порядочного человека. Они с Марном поженились, пока я был за границей, и, когда я вернулся домой, выяснилось, что она сомневается, правильно ли поступила.

Мэриголд вдруг подумала, что тревога Пола за судьбу Стефани могла быть обусловлена иными причинами — например, ревностью. Но она, разумеется, не стала развивать эту тему.

— Неужели ничего нельзя изменить? — спросила она наконец.

— Ничего. Он не может вести себя по-другому. Лично я никогда в этом не сомневался, но Стефани, естественно, гораздо позже пришла к такому заключению. Я всегда старался держаться от него подальше. У меня вспыльчивый характер, но нет смысла затевать драку, если от этого никому не станет лучше. Я даже подолгу не виделся со Стефани. Только женщина может надеяться на что-то в совершенно безнадежной ситуации. Я бы не стал скрывать своего отношения к Линдли, и это могло причинить ей боль.