Эмили Роуз - Люблю, но не женюсь

Схватив телефон, Хавьер набрал номер своего главного конюха. В трубке послышался хрипловатый сонный голос.

— Меган продала Роки Старта. Выясни, кто купил его.

— Сэр! Сейчас… ночь.

Хавьер поморщился от досады:

— Узнай завтра утром. Выкупи Роки, а также Коммандерс Белле. Невзирая на цену.

— Хорошо, сэр.

Меган, улыбнувшись Ханне, засунула мобильный телефон в карман.

— У тебя таинственная улыбка, как у черепашки.

Что происходит? — поинтересовалась Ханна.

— Ничего.

Кузина не поверила:

— Не надо прятаться в панцире. Выкладывай свои секреты. Что сказал Хавьер?

Меган вздохнула:

— Он предложил купить у меня Белле.

— Подлец! Он хочет все у тебя отнять?

— Наверное. Но не волнуйся. Я справлюсь. И не продам ему Белле, сколько бы денег он ни сулил.

— Ты все еще его любишь? Меган кивнула:

— И хочу вернуть. Наверное, я полная дура?

Ханна взяла кузину за руку:

— Нет, Мег, ты не дура. Просто от любви люди глупеют. То же самое случилось со мной.

— Разница лишь в том, что у твоей истории — счастливый конец.

Ханна погладила Меган по животу:

— Вот твой счастливый конец. Ты скоро станешь матерью. Самой лучшей матерью на планете. И мы не позволим отнять это у тебя. А я буду самой лучшей тетей в мире.

Губы Меган улыбались, но сердце по-прежнему болело. Неужели она никогда не забудет этого мужчину?

Хавьер вошел в конюшню вместе с главным конюхом.

— Он уже не тот, что был, — говорил конюх. — Не такой живой и бодрый.

«Не такой живой и бодрый» — то же самое можно сказать и о Хавьере. После возвращения из Штатов он жил словно в летаргическом сне.

Хавьер открыл дверцу стойла и подошел к жеребцу. Погладил его лоснящуюся шею:

— Скучаешь по ней, парень?

Жеребец фыркнул, узнав Хавьера.

Хавьер сам скучал по Меган. Хотел, чтобы она вернулась. И не только из-за ребенка. Ему недоставало ее общества. Ее подшучиваний над ним, чего никто не мог себе позволить. Ему недоставало ее восхищенного взгляда — Меган верила, что он способен покорить весь мир. Недоставало ее и в его постели. Хавьер любил смотреть, как Меган участвует в скачках, и испытывал гордость оттого, что она — его женщина. Теперь он это потерял.

Ему не хватало ее любви.

Признавшись себе в этом, Хавьер почувствовал себя слабым. И недостойным звания мужчины. Он повернулся к конюху:

— Как ты думаешь, почему она отказалась продавать Белле?

— Она отказалась продавать лошадь именно вам, сэр. Могу я спросить, зачем вам эта лошадь? Она уже в конце карьеры. И цену за нее просят порядочную.

Почему он хочет купить лошадей Меган? Хороший вопрос. Он хочет приобрести лошадей Меган, потому что мечтает вернуть ее. Эта мысль шокировала Хавьера.

— Купи кобылу любой ценой, анонимно, — распорядился Хавьер.

Он хотел Меган больше, чем фамильное поместье.

Он хотел ее больше, чем самую большую парфюмерную компанию в мире.

Он хотел вернуть Меган, потому что в сердце его образовалась зияющая дыра, которую ничем нельзя было заполнить.

Он… любит ее.

Любовь.

И он.

Это невероятно!

Хавьер надеялся, что еще не слишком поздно все исправить.

Но ведь он дал обещание Сесиль. Ее отцу. Он должен поговорить со своими юристами, с невестой и с месье Дебюсси. Только став свободным от обязательств, он сможет вернуться к Меган.

Если она захочет принять его.

Хавьер стоял в большом холле величественного особняка рядом с месье Дебюсси и прощался со своей мечтой вернуть фамильное поместье.

Но каким бы прекрасным оно ни было, оно никогда не стало бы для него домом — без Меган и их ребенка.

— Значит, мы договорились? — спросил он Дебюсси.

— Да. Я продаю тебе «Парфюм Дебюсси», а ты, в свою очередь, берешь на работу Сесиль.

— Я найму лучшего консультанта по модельному бизнесу, чтобы он инструктировал ее, но не позволю Сесиль бездельничать. Если она не справится, я уволю ее.

Пожилой человек кивнул:

— Я понимаю. Ты верно сказал, что я должен научить ее жить самостоятельно. Возможно, лучший способ — дать ей шанс либо преуспеть, либо провалиться.

— Если она хочет стать моделью, то должна научиться работать. В этой сфере очень высокая конкуренция.

— Надеюсь, ты позволишь старику время от времени заходить в твой офис.

— Вас всегда будут рады видеть в компании «Александер-Дебюсси».

Они пожали друг другу руки. Хавьер испытывал волнение — но не оттого, что стал главой корпорации. Через несколько часов он станет обладателем того, чего жаждало его сердце. Если только Меган согласится.

— Останови машину, — порывисто сказала Меган, увидев знакомый силуэт у входа в дом.

Нажав на тормоза, Ханна спросила:

— В чем дело?

Сердце Меган прыгало в груди.

— Хавьер здесь.

— Ах, подлец! Сейчас я ему все скажу. — Решительно открыв дверцу машины, Ханна хотела выйти из нее, но Меган удержала кузину:

— Ханна, дорогая, спасибо. Но я поговорю с Хавьером сама.

— Ну хорошо. — Ханна скрестила руки на груди. — Я подожду тебя в машине.

— Нет, поезжай домой. Тебя ждет Витт. Разве ты не говорила, что у вас сегодня запланирован романтический ужин?

Ханна прикусила губу, явно разрываясь между кузиной и женихом.

— В случае чего стукни его бейсбольной битой, — посоветовала она.

— Не сомневайся, у меня хороший удар.

Собрав все свое мужество, Меган направилась по дорожке к дому. Она даже не пыталась разобраться в вихре чувств, охвативших ее.

Хавьер выглядел усталым и похудевшим, но по-прежнему был очень привлекателен.

Меган остановилась, не дойдя до него.

— Мой адвокат советовал не говорить с тобой.

— Ты собираешься последовать его совету?

— Чего ты хочешь от меня?

— Ты отказалась продать мне Белле.

— Зачем она тебе нужна? Наверное, ты просто хочешь мне досадить.

— Роки скучает без нее.

У Меган перехватило дыхание.

— Я продала Роки тринадцатилетней девочке, юной чемпионке, — заметила молодая женщина.

— И девочка получила небольшую прибыль, уступив его мне.

Тягостное ощущение возникло у нее в груди.

— Ты хочешь отобрать у меня все?

— Нет. Жеребец твой. При условии, что ты его больше не продашь.

Меган охватило смятение.

— Ты купил мою лошадь, чтобы отдать ее мне? Я не понимаю.

— Так оно и есть. Деньги — не самое главное в жизни.

Сердце Меган возликовало. Ей захотелось крикнуть: «Эврика!» Но она не могла поверить своим глазам, увидев раскаяние на лице Хавьера. Это выражение было совершенно не характерно для него.

Прижав руки к животу, будто защищая свое дитя, Меган спросила, отступив назад:

— Хавьер, зачем ты пришел сюда?

— Я пришел для того, чтобы сказать… — Голос его сорвался, и это поразило Меган. Она никогда не видела, чтобы Хавьер терял самообладание. — Я был не прав. Ты нужна мне.