Айрис Оллби - Борьба за счастье

«Настоящие новости узнаешь у парикмахера», — мать Джорджа Уиларда в течение стольких лет повторяла эту премудрость, что он принял ее как аксиому. В самом деле, где еще можно узнать, в каком ресторане лучше кормят, где еще услышишь, кто с кем разводится или кто нечист на руку в карточной игре, какие фильмы самые популярные, на каких шоу стоит побывать и в каких магазинах тебя не обманут и внимательно, со знанием дела обслужат.

Но это была лишь самая малость из того неисчерпаемого потока информации, которая доступна любому посетителю «царства причесок».

Там проходят даже дискуссии по социальным проблемам, не говоря уже о профессиональном анализе нашумевших преступлений, пристрастном разборе сложнейших перипетий из жизни светских знаменитостей и подробнейших комментариях к популярным телевизионным передачам. Телезритель, по мнению «экспертов» салона, получает не настоящие новости, а лишь поверхностные корреспонденции, которые надо еще тщательно проверять и сравнивать с тем, о чем умалчивают.

Джордж понял, что ему предстоит услышать уйму сенсационных сообщений, как только, его мать ворвалась в офис, воодушевленная модной прической и удачным цветом волос, сверкая яркими голубыми глазами. Ей не терпелось поделиться с сыном россыпью сведений, почерпнутых в салоне.

— Положение с безработицей в Австралии ужасно, Джордж, — с волнением заявила она сыну, который вышел из-за стола, чтобы поздороваться с матерью.

— Вероятно, одно из последствий экономического спада, — заметил он осторожно.

— Положение значительно хуже, чем оно преподносится в официальных правительственных заявлениях! — возмутилась Элизабет Уилард Тернер. — Представляешь, эти сиятельные чиновники не относят к безработным тех мужчин, жены которых работают.

— Это уже из области социального обеспечения, дорогая. У такой семьи все-таки есть доход, и она может выжить без помощи государства, — возразил Джордж, привычно поцеловав мать в щеку. И как всегда великодушно заметил: — Ты чудесно выглядишь, мама. Мне нравится этот новый, более сдержанный, элегантный стиль твоей прически. Она очень женственна.

Комплимент немедленно отвлек возбужденную даму от жгучей проблемы безработицы в родной Австралии.

— Спасибо, милый. А тебе не кажется несколько вызывающим этот абрикосовый оттенок? — Элизабет кокетливо покружилась, чтобы показать себя во всей красе. — На всякий случай я пропустила белые пряди, чтобы смягчить общий тон.

— Твой вкус безупречен, мама, — живо отозвался сын, зная, что если не выскажет горячего одобрения, то испортит матери радость от новой прически.

— Я счастлива, что тебе понравилось. — Она посмотрела долгим благодарным взглядом на сына, но вдруг вспомнила, зачем пришла к сыну. — Прости, я здесь не для того, чтобы ты любовался моей прической. Мне хотелось поговорить о более серьезных вещах. Знаю, что у тебя есть вакансия, а это значит, что кому-то посчастливится. Особенно в наше время, когда общество относится к безработным с полным безразличием.

Мать поудобнее устроилась в кресле с явным намерением продолжить важный разговор, а главное — осуществить замысел, который она давно лелеяла. Пристально наблюдая за ее повадкой, Джордж не мог отделаться от тяжелого предчувствия. Уж ему-то было известно: если Элизабет Тернер что-либо задумала, то препятствий для нее не существует — она своего добьется любой ценой. Элизабет может показаться мягкой и даже уступчивой, но от природы у нее бульдожья хватка.

— Я познакомилась сегодня в парикмахерском салоне с очень симпатичной молодой женщиной, — издали начала мать, добродушно улыбаясь. — Она тоже пришла покрасить волосы, и у нас с ней было достаточно времени для беседы. Женщина казалась подавленной: она только что получила очередное письмо с вежливым отказом — ее не могут принять на работу, в которой она крайне заинтересована.

Поскольку у Элизабет ритуал окраски волос в очередной новый цвет являлся одним из верных средств борьбы с депрессией, Джордж не сомневался, что обе дамы сразу же почувствовали взаимную симпатию. Он с трудом воздержался от весьма логичной реплики: безработная женщина нашли бы лучшее применение для своих денег, чем посещение дорогой парикмахерской. Но столь прозаическое замечание могло бы вызвать в ответ целую лекцию о неспособности современных мужчин понимать женскую психологию.

— Несчастная женщина подробно рассказала мне о своих мытарствах в поисках хоть какой-нибудь работы за последние полгода, — продолжала сердобольная Элизабет, — и везде получала отказ. И никто, понимаешь, никто не захотел с ней побеседовать. — В голосе матери Джорджа звучало возмущение.

— Мама, пойми, — после небольшой паузы ответил Джордж, — на некоторые места приходят сотни заявок. Руководитель фирмы не может позволить себе тратить дни и даже недели на многочисленные беседы. Это просто бессмысленно.

— И как же ты определяешь, с кем будешь беседовать, а с кем нет? — не унималась Элизабет Тернер.

— У меня есть свои критерии: учитываю опыт работы, квалификацию…

— Но у моей знакомой есть и опыт работы, и высокая квалификация.

Джордж нетерпеливо пожал плечами.

— Значит, у других претенденток данные еще лучше. Или рекомендации убедительнее или солиднее.

— Но все эти рекомендательные письма — только слова, напечатанные на листке бумаги. А живой страдающий человек неужели никого не интересует?! — не сдавалась Элизабет.

— Да, интересует. Вот почему и проводятся предварительные беседы, мама, — невозмутимо ответил Джордж.

— Сколько заявок поступило к тебе по твоему объявлению? — требовательно спросила мать.

— Семьдесят три.

— А сколько человек ты пригласишь для личного разговора?

— Семь.

— Сколько времени у тебя уходит на одну беседу?

— Обычно пятнадцати минут хватает, чтобы все стало ясно…

— Тогда лишние пятнадцать минут не разрушат твоей карьеры! — торжествующим тоном заявила миссис Тернер. — В твоей власти дать единственный шанс Элен Уайт утвердиться в этой жизни. Я интуитивно почувствовала себя причастной к трагедии Элен — ведь это, оказывается, ты виноват в том, что молодая женщина разочарована, почти в отчаянии.

Джордж бессильно скрипнул зубами. Дурное предчувствие, охватившее его с момента возвращения матери из парикмахерской, превращалось в очевидную реальность.

— Надеюсь, ты ничего ей не обещала, мама, — с нескрываемым беспокойством спросил Джордж.

— Признаться бедняжке, что мой сын бессердечен и жесток! Это — невозможно. Ты ставишь меня в безвыходное положение, Джордж.