Эва Киншоу - Очаровательная должница

Пляж оказался не то чтобы пуст, однако Энтони и Летиции сыграл на руку тот факт, что день был будний. За золотой песчаной дугой подымались зеленые утесы, солнце припекало, волны красиво разбивались о берег.

После того как они вдоволь наплавались, Энтони воткнул в песок зонтик и постелил под ним одеяло. Он достал провизию для ланча: холодного цыпленка, булочки с хрустящей корочкой, салат с брынзой и маслинами. Еще там была какая-то острая приправа с помидорами, перцем, луком и базиликом. Вслед за едой Энтони извлек из багажника корзинку с белыми небьющимися тарелками, вилки и ложки с яркими акриловыми черенками и бокалы с оловянными ножками. Напоследок он достал салфетки с корабликами и глиняный горшок — чтобы охладить вино.

Летиция в ярко-синем купальнике опустилась на полотенце, наблюдая за приготовлениями и расчесывая мокрые волосы.

— Для холостяка просто чудесно, — промурлыкала она, берясь за крем от загара.

Энтони состроил гримасу.

— Это не ко мне. Все приготовила моя экономка.

— А если бы не экономка, что бы тогда у нас было для утоления голода? — с улыбкой спросила Летиция.

Энтони отбросил со лба влажные темные волосы и прищурившись огляделся.

— Тогда я сел бы в машину и доехал до ближайшей закусочной.

Летиция рассмеялась.

— Честное слово, я бы не стала возражать. Против гамбургеров я ничего не имею!

Энтони печально посмотрел на разложенную еду.

— Если бы я раньше знал… Сердце миссис Редвик будет разбито.

— Да нет же! Обещаю, что отдам должное приготовленной ей трапезе. И цыпленок, и салат мне очень нравятся на вид!

Энтони сел на полотенце и взялся за бутылку вина. Выбравшись из моря, они утолили жажду минералкой Летиции. Сейчас на Энтони были только черные плавки. На бронзовых плечах блестели капли воды, и даже в состоянии покоя его тело производило впечатление какой-то затаенной мощи.

Чтобы отвлечь свои мысли от столь опасного предмета, Летиция сказала:

— А вы неплохой пловец — для человека, который впервые увидел море в семнадцать лет.

Энтони вытащил пробку из бутылки и спокойно ответил:

— В наших местах много мелких речек и дамб. Только на море это совсем не похоже.

— Ну да…

Летиция почувствовала себя неловко.

— Вы тоже хорошо плаваете.

С этими словами Энтони разлил вино по бокалам. Летиция молча поднесла свой к губам и отпила.

— Я что-то не то сказал? — поинтересовался Энтони через несколько минут.

— Да нет, — пожала плечами Летиция. — Просто я пытаюсь не попасть впросак в очередной раз.

Энтони сощурившись посмотрел на нее.

— Почему бы нам не взять другой курс, а? Давайте не будем говорить только ради того, чтобы говорить. Или чтобы все выглядело… прилично.

— А что, похоже, будто я этим занимаюсь? — недоуменно спросила Летиция.

Энтони поставил свой бокал на скатерть и молча положил ей салату и кусок цыпленка. Она взяла тарелку, поблагодарила, а затем неожиданно призналась:

— Я просто не знаю, с чего начать. Я хотела было спросить, переехали ли вы уже в «Пинк-велвет», а потом решила, что это тоже будет выглядеть как намек…

— Перееду через выходные.

— Так вы собираетесь жить там? Все время, я хочу сказать?

— А почему это вас удивляет?

— Ну, не знаю, — произнесла Летиция, взмахнув цыплячьей ножкой. — Мне казалось, что такой занятой человек, как вы, предпочтет жить в городе.

— Я оставлю за собой городскую квартиру и буду большую часть времени проводить в городе, но уж простите меня, — тут Энтони весело посмотрел на Летицию, — акры «Пинк-велвет» просто-таки вопиют, чтобы им нашли какое-нибудь применение. Так что я намерен привезти туда племенных лошадей. А для этого нужные новые строения, заборы и прочее. Вы, кстати, ездите верхом?

— Да! — с энтузиазмом кивнула Летиция.

Энтони помолчал, глядя в тарелку, затем задумчиво произнес:

— В наше время можно управлять фирмой, сидя у себя дома. А для меня, привыкшего к большим расстояниям, «Пинк-велвет» находится совсем недалеко от моего офиса. К тому же я достиг возраста, когда хочется заняться чем-то еще, кроме зарабатывания денег.

— Рада это слышать, — серьезно ответила Летиция.

Энтони поднял на нее взгляд.

— Насчет денег?

— Нет. — Летиция снова взмахнула косточкой с остатками мяса на ней. — Бабушка держала в «Пинк-велвет» живность, а папа любил тишину. Она всегда жаловалась, что он не любит ее зверей. Думаю, бабушка одобрила бы ваши планы. Так, значит, «земля» для вас не просто слово, да, Энтони?

— Совершенно верно, — ответил он. — Я умею делать хорошо две вещи: стреноживать телят и чинить моторы.

— Гмм… у меня сложилось другое впечатление, — нахмурилась Летиция. — А кто не мог починить замок зажигания в моей машине три недели назад?

— Ну… — Энтони закончил есть и сложил вместе нож и вилку. — По правде говоря, я мог бы починить… на короткое время.

— Так почему же не починили? — надменно спросила Летиция.

Энтони принял смиренный вид. Но блеск его глаз не дал Летиции обмануться.

— Простите, мадам…

— Опять все сначала? — недовольно нахмурилась она.

— Я подумал, что мотор может заглохнуть где-нибудь на полпути, — поспешно пояснил Энтони. — Но это не главная причина… Я хотел пообедать с вами, — просто сказал он и улыбнулся.

— А поскольку на войне и в любви все средства хороши, то поэтому теперь у вас, Энтони Симмонс, такой довольный вид! — зловеще произнесла Летиция.

— Ну… — собеседник обвел ее внимательным взглядом, — а вы смахиваете на русалку, которая, того и гляди, утопит меня за мои прегрешения.

Летиция, сама того не заметив, задышала легче, но все же не преминула съехидничать:

— Толку от таких разговоров немного!

— Летиция, а вы приедете ко мне в «Пинк-велвет» на выходные?

Она уставилась на своего собеседника с приоткрытым ртом, не дыша.

— Может, вам захочется посмотреть, как сбывается мечта вашей бабушки? — спросил Энтони. — Ну как?

— Это единственная причина, по которой вы зовете меня в гости? — ответила Летиция вопросом на вопрос.

— Нет. Я могу водить вас в рестораны, и на танцы, и даже возить на пляж… — Он огляделся. — Но в милом вашему сердцу месте, катаясь на лошадях, мы сможем узнать друг друга гораздо лучше.

Начался отлив. Несколько чаек кружили над водой, выглядывая, нет ли где лакомого кусочка, и кричали, отгоняя друг друга. Летиция смотрела на их красные лапки и блестящие глазки-бусинки, ощущая всем телом жар солнечных лучей. На берегу никого не осталось, кроме них и рыбака на дальнем краю бухты. Но и тот собирал свои удочки и пойманную рыбу, чтобы идти домой.

У всех сиеста, подумала Летиция, у всех, кроме чаек. И, сделав над собой усилие, подняла глаза на Энтони Симмонса.