Эва Киншоу - Очаровательная должница

— Ты тоже любишь музыку, — заметал Энтони, поставив поднос на стол и усаживаясь на краешек скамеечки.

Летиция отодвинула ноги в сторону, освобождая ему место.

— Да. И ты тоже, как я погляжу. Та кассета с тибетской музыкой просто чудо! Мне кажется, эти мелодии до сих звучат у меня в голове.

Энтони рассмеялся и разлил кофе. Затем открыл бутылку коньяку и плеснул его в чашки. Летиция сделала большие глаза, но приняла чашку.

— Что, у меня такой вид, будто я нуждаюсь в сильном подкрепляющем средстве?

— Ты выглядишь уже лучше, — ответил Энтони. — Не такой загнанной.

Летиция состроила гримасу и отпила кофе.

— Тебе приходилось быть сильной слишком долго, насколько я понимаю, — продолжил Энтони. — Так что реакция вполне естественная.

— Может быть.

Она откинула голову на спинку кресла.

— Как твоя фирма? — спросил Энтони после паузы.

— О, процветает, так что я наняла еще швей и закройщиц… — Летиция неожиданно замолчала и спустя секунду воскликнула: — Мне же завтра вставать на заре! У меня встреча назначена на девять утра!

— Ничего страшного, успеешь, — заверил ее Энтони. — Послушай, я буду в Лос-Анджелесе в пятницу вечером. В Музыкальном центре будут играть Мендельсона. Пойдешь со мной?

— Ты поедешь в город только ради концерта? — изумилась Летиция.

— Нет. Есть еще кое-какие дела. Ну так? — приподнял бровь Энтони.

— С удовольствием.

— Тогда я заеду за тобой. Начало концерта в восемь, поэтому…

— Давай пообедаем в шесть, — прервала его Летиция. — У нас будет куча времени.

Неожиданно она зевнула и удивленно посмотрела на свою чашку с кофе.

— Пора в постельку, — заметил Энтони, поднимаясь. — Выдать тебе футболку в качестве ночной рубашки?

Летиция осмотрелась.

— Да нет, не стоит, у меня есть вот это.

И она взяла со спинки кресла большой светло-кофейного цвета кашемировый платок, без которого редко выходила из дому.

— Но это же шарф… — удивился Энтони.

— Нет, не шарф и не шаль, а платок, — возразила Летиция. — Чуть ли не самая полезная и красивая вещь в моем гардеробе. — Тут она взмахнула платком. — Семьдесят процентов кашемира и тридцать — шелка. Если женщина следит за модой, ей не обойтись без такого платка.

— Верю. Но все равно не понимаю, как ты собираешься в нем спать.

— Намотаю, как саронг. — Летиция снова взмахнула платком и обернула его вокруг себя. — Примерно вот так.

Энтони не проронил ни слова. Но когда Летиция подняла взгляд от платка и посмотрела ему в глаза, то сразу догадалась, о чем он думает. Энтони представлял ее в одном платке, безо всякой одежды.

Летиция сняла платок и аккуратно сложила его.

— Извини. Я опять не подумала, — произнесла она, ощущая, как краска заливает щеки и как по спине бегут мурашки.

Энтони по-прежнему молчал. Однако Летиция не могла не чувствовать силы их взаимного притяжения: воздух, казалось, звенел вокруг них. Темная прядь, упавшая на лоб, морщинки на лице, шрам над бровью, великолепное тело, память о прикосновениях его рук — все это заставило неровно вздыматься грудь Летиции. Она ничего так не желала, как ласк Энтони, чтобы они оба пылали единым огнем.

До нее дошло, что даже собственная комната и собственная постель не избавят ее от этой жажды.

Летиция сделала неопределенный жест рукой, и платок упал на пол. Энтони не обратил на это внимания, он наконец-то заговорил.

— Если ты хочешь этого… — Его взгляд коснулся ее глаз, волос, груди. — Если ты не пожалеешь об этом утром…

Летиция наклонилась за платком и, выпрямляясь, спросила единственное, что пришло на ум:

— Но откуда мне знать, пожалею я или нет?

Энтони улыбнулся губами, а не глазами.

— Если не знаешь, тогда лучше потерпим до того момента, когда ты будешь знать наверняка. Спокойной ночи, моя милая.

Он подождал немного. Летиция молчала. Вид у нее был безутешный… и разочарованный. Энтони улыбнулся, шагнул к ней и поцеловал в лоб.

— Иди спать. Жизнь не кончена, у нас еще все впереди.

В четверг Энтони позвонил Летиции предупредить, что не сможет пообедать с ней в пятницу, как обещал ранее. Он попросил приехать прямо к Музыкальному центру и ждать у входа.

— Почему бы и нет? — сказала Летиция, надеясь, что Энтони не услышит разочарования в ее голосе.

— Извини, что так вышло, — откликнулся он.

Летиция сжала зубы: он таки услышал!

— В субботу рано утром я улетаю в Мексику, — объяснил Энтони. — Возникли кое-какие проблемы, которые мне придется решать завтра до самого вечера.

— Ничего страшного, — бодро произнесла Летиция. — Так я жду тебя у входа, да?

— Да. И не поужинать ли нам у тебя после концерта?

— Отлично. Увидимся.

Летиция положила трубку и стала размышлять.

В понедельник она покинула «Пинк-велвет», когда небо только начало розоветь. Однако выспалась великолепно: Энтони пришлось долго стучать в дверь, чтобы разбудить ее.

Приняв душ, она обнаружила, что хозяин дома приготовил завтрак — яичницу с ветчиной, тосты, чай. Летиция удивленно заморгала, рассмотрев, что Энтони чисто выбрит, бодр и свеж. Похоже, холодный утренний воздух и впрямь действует на него тонизирующе.

В то время как у нее самой тени под глазами, никакого макияжа, нечем перевязать волосы, и вдобавок надето вчерашнее платье. Неудивительно, что настроение у Летиции было не из лучших.

О чем она и предупредила Энтони, отвергнув яичницу с ветчиной и ограничившись одним чаем.

— Понятно, — откликнулся он. — Я вижу, ты не жаворонок.

— Ошибаешься, — хмуро ответила Летиция. — Я по утрам бываю весела, как птичка, но только не сегодня.

— Почему бы тебе не позавтракать посытнее?

— Потому что меня тошнит от одной мысли о яичнице — мой желудок еще не проснулся.

Энтони рассмеялся, показав белые зубы, и пододвинул тарелку с яичницей к себе.

— Намажь тосты медом, — посоветовал он и принялся за еду.

Летиция уставилась на него, как на привидение.

— Это твой второй завтрак, или…

— Второй, — благодушно признался Энтони. — У меня сегодня много дел, надо подзаправиться основательно.

— Кошмар! Да ты не только жизнерадостный и бодрый, сексуальный и симпатичный — между прочим, я долго не могла уснуть, и как ты думаешь, из-за кого? — ты еще и съедаешь два завтрака! Это уж слишком!

Энтони снова рассмеялся, откладывая в сторону вилку и нож.

— Как мне тебя утешить? Выбросить второй завтрак в мусорную корзину или целовать, пока у тебя не поднимется настроение?

Губы Летиции изогнулись в улыбке, и она стала мазать тост маслом.

— Думаю, будет лучше, если ты доешь мой завтрак. — Она протянула руку за баночкой с медом. — Потому что через пять минут мне надо уезжать.

Летиция вернулась в настоящее и огляделась по сторонам — она звонила из своей спальни. Стены приглушенного розоватого цвета, на широкой постели темно-малиновое покрывало и гора подушек в розовых, белых и малиновых цветочках. Антикварная кровать, прикроватный и туалетный столики из красного дерева были привезены из «Пинк-велвет». Оттуда же прибыли и несколько картин и зеркало, которое висело в углу и дополнительно служило вешалкой для шляп.