Хеди Уилфер - Любовь на десерт

— Я уверена, что найду ваш дом без особого труда, мистер Моррисон.

Одри взглянула на адрес и задалась вопросом: далеко ли находится дом ее нового босса от ближайшей станции метро? Она никогда ничего не имела против прогулок. Но идти пешком ночью, когда стоит жуткий холод и когда она даже не знает точно, в каком направлении держать путь, — это не особенно вдохновляло ее.

— Что она из себя представляет? — с любопытством спросила Одри и, сложив вчетверо листок с адресом Джона Моррисона, сунула его в сумку.

— Маленького росточка, блондинка, голубые глазки…

— Я имела в виду ее характер, наклонности…

— О, Эллис… очень спокойная, тихая девочка. — Он нахмурился и, казалось, глубоко задумался о том, какими еще словами мог обрисовать свою дочь малознакомой молодой женщине. — Никогда никому не причиняет беспокойства.

Для Одри такое описание восьмилетнего ребенка прозвучало неубедительно. Если девочка в восемь лет не причиняет беспокойства своим родителям, в данном конкретном случае — отцу, то когда же она вообще начнет тормошить его? А ведь она сама, Одри, в этом возрасте только и делала, что без конца тормошила родителей. Когда ей исполнилось шестнадцать и она уже получила среднее образование, директриса школы, в которой девочка проучилась десять лет, откровенно высказала ее матери неутешительный результат своих наблюдений за ученицей Одри Эрроусмит. Никогда еще за всю историю школы ни одна мать не вызывалась из-за своей дочери на педсовет так часто, как миссис Эрроусмит. Начиная с восьмилетнего возраста Одри была настоящей сорвиголовой.

— Очень хорошо, — сдержанно сказала секретарша в ответ на описание боссом характера его дочери.

— Да, и не забывайте о нашей столовой на первом этаже, — напомнил он ей. — Той самой, где вместе с чаем завариваются все сплетни и интриги. И если вы прослышите что-нибудь о готовящемся против меня восстании, немедленно дайте мне знать об этом.

Джон захлопнул за собой дверь приемной, а Одри, оставшись наедине с кипой бумаг, которые надо было перепечатать, задумалась о том, что новый босс интриговал ее гораздо больше, чем незнакомец, которого она обслуживала по утрам в испанском ресторане.

Дом Джона Моррисона оказался совсем не таким, каким Одри представляла его себе. Подъезжая к нему на автомобиле Джона, она думала, что увидит роскошный особняк с вековыми стенами и толстыми коврами, которые ограждают Эллис от уличного шума, но когда машина остановилась перед главным подъездом и девушка вошла в дом, перед ней предстал очень скромный вестибюль, а позже, на втором этаже — такая же скромная комната дочки хозяина.

Наружную дверь ей открыла некая миссис Бригвилль — служанка, женщина средних лет, сообщившая, что мистер Моррисон ожидает ее вместе с дочкой в гостиной.

— Я прямая, откровенная женщина, — доверительно сказала Одри служанка, прежде чем проводить ее наверх. — На мой взгляд, мистеру Моррисону следовало бы уже давно жениться повторно. Девочке нужна мать, нужна стабильность в семье. Молодая няня Алберта — хорошая подмога ребенку, но она — временное явление. Эллис нуждается в постоянном присмотре, а не в этих ветреных подружках своего отца, которые запархивают в его жизнь, как бабочки-однодневки.

Подружки отца? — Одри задумалась. Неужели такие женщины есть в его жизни? Ей это трудно было себе представить.

Распахнув дверь в гостиную, миссис Бригвилль представила Джону и Эллис мисс Одри Эрроусмит и сказала:

— Полагаю, теперь я могу быть свободна? Я все приготовила, еду надо только подогреть.

— Только подогреть? Я справлюсь с этим, папа!

— Эллис, это Одри, моя новая секретарша. Ты будешь общаться с ней, когда я буду задерживаться на работе или уезжать в командировки.

— Добрый вечер. — Эллис улыбнулась и снова повернулась к отцу. — Но, папа, я могу сама управиться с ужином. Я знаю, что нужно делать. Поверь мне.

— Моя милая девочка, ты еще слишком мала, чтобы брать на себя ведение кухонного хозяйства, — сказал Джон. — Ведь на кухне приходится иметь дело с ножами, огнем, горячей водой… А это все небезопасно.

— Кстати, мистер Моррисон, — прервала его Одри. — Когда я была в возрасте вашей дочки, я уже кое в чем помогала маме на кухне. Надо только, чтобы действия ребенка контролировались взрослыми…

— Не сомневаюсь, что вы в восьмилетнем возрасте могли приготовить обед из трех блюд, — сказал Джон, — но ведь у Эллис не было такой суровой школы воспитания. — Он повернулся к дочери и добавил: — Одри росла с семью братьями и сестрами.

— Семь братьев и сестер! — Девочка вытаращила глаза. — Как здорово! Мне бы тоже хотелось… — Она укоризненно уставилась на отца, словно ожидая, что тот немедленно исполнит ее пожелание.

— Я уверена, что найду способ контролировать ее, мистер Моррисон, — сказала Одри и, обращаясь к Эллис, добавила: — А у вас в школе нет такого предмета, как домашнее хозяйство? Я имею в виду, может быть, вас учат, как делать выпечку и все такое прочее?

— Нет, этому нас не обучают, — ответила девочка и огорченно нахмурилась.

— Вот видите, мистер Моррисон! Значит, будет совсем не лишним, если я обучу этому Эллис.

— Называйте меня по имени. Просто Джон. И вообще, я полагаю, нам пора перейти на ты. Мы уже так давно знаем друг друга!

— Миссис Бригвилль всегда толчется на кухне, когда к папе приходят подруги, — сказала Эллис. — А я в это время накрываю стол. Правда, в последний раз я, например, не знала, куда класть суповые ложки, поэтому мне ничего не оставалось как просто положить их в тарелки.

— Да, если череда гостей тянется с утра до вечера, надо уметь угощать их хотя бы основными блюдами и, разумеется, знать, как сервируют стол, — поддержала девочку Одри.

— Обычно миссис Бригвилль успевает все делать сама, не так ли, папа? Но сегодня она ушла от нас пораньше, потому что ее сын сломал руку во время игры в регби.

Все эти перелетные бабочки, должно быть, появляются в его жизни, как корабли в ночи, подумала Одри. Неужели он не понимает, что утром восходит солнце, туман рассеивается и все корабли возвращаются в свои гавани?

— Мисс Эрроусмит, а когда вы начнете приходить ко мне, чтобы мы проводили время вместе? — спросила Эллис.

Одри вопросительно посмотрела на Джона, и тот сказал:

— Мне придется задержаться на работе в следующий понедельник. Может быть, в этот день ты и приедешь к моей дочке? Алберта, как обычно, заберет ее из школы, а как только ты приедешь, она сможет тут же покинуть вас.

Итак, капкан, в который она сама себя затолкала, готов был вот-вот захлопнуться, и ей придется принять на себя бремя чужих семейных забот в ущерб личной свободе.

— Ты ей понравилась. — Полушепот Джона вывел Одри из забытья. — Я поставлю кофе.