Кэтрин Манн - Все еще верю в чудо

Лайла вдохнула запах его свежевымытого тела. Да, она выбрала не самое подходящее место и время для разговора, но об упрямстве Карлоса ходят легенды. Несомненно, больничный персонал не оставит этот инцидент без внимания.

Это наилучшая возможность все ему сказать, и она не может ее упустить.

— Я не собираюсь назначать тебе встречу. Этот разговор нельзя откладывать. — Лайла понизила голос, хотя звук удаляющихся шагов за шторой говорил о том, что в раздевалке осталось уже не так много народа. — Мы поговорим. Сегодня. Осталось только решить, сделаем ли мы это здесь при свидетелях или в кабинете. Поверь мне, если мы останемся здесь, ситуация может стать еще более неловкой.

Карлос поднял бровь.

За шторой послышался сдавленный смешок. Посмотрев на Карлоса, Лайла внезапно осознала, как близко они стоят друг к другу, но не сдвинулась с места. Карлос игнорировал ее почти три месяца. Она чувствовала обиду, потому что до этого они были друзьями.

— Я видела тебя раздетым раньше. Я прекрасно помню…

— Достаточно, — отрезал Карлос.

— Всемогущий принц Медина заговорил, — съязвила она, затем вышла из кабинки, чтобы взять его униформу.

Трое полуобнаженных мужчин уставились на нее разинув рот. Только в этот момент Лайла осознала весь ужас происходящего. Ей оставалось лишь надеяться, что во время этого разговора она сможет устоять перед Карлосом. Она прижала пальцы к губам, помня об их страстном поцелуе, который привел к серьезным последствиям.

Просунув руку за штору, она передала ему его вещи:

— Одевайся. Я подожду.

Когда Карлос оденется и они перейдут в кабинет, он узнает правду, с которой сама она начала свыкаться только сейчас. Правду, которую она больше не может от него скрывать.

Через шесть с половиной месяцев доктор Карлос Медина станет отцом.

Карлос с трудом сохранял самообладание. Прежде он никогда не позволял себе его терять.

Разумеется, он совершил глупость, переспав два с половиной месяца назад с Лайлой. Он разрушил их дружеские отношения.

Обойдя уборщицу, моющую пол, Карлос проследовал за Лайлой по пустому больничному коридору, освещенному лампами дневного света. За окнами моросил дождь. Сквозь пелену облаков прорезался слабый луч вечернего солнца. Внимание Карлоса было полностью сосредоточено на женщине, идущей впереди. Разговор состоится в его кабинете. На его территории.

Она получила преимущество, когда без предупреждения ворвалась в душевую, но он больше не намерен ей уступать. К тому же, уединившись в кабинете, они могут рассчитывать на конфиденциальность. С тех пор как пресса узнала о его королевском происхождении, папарацци наводнили больницу. Поначалу он даже боялся, что ради безопасности пациентов ему придется уволиться, но на выручку ему пришла Лайла. Она запретила журналистам появляться в больнице и усилила меры безопасности. Кроме того, она перевела его приемную в дальний угол здания. Папарацци пришлось бы пройти два пункта охраны и полдюжины медсестринских постов, прежде чем попасть в его новый кабинет. До сих пор никому не удавалось этого сделать.

Да, он недооценил ее тогда, но больше не совершит подобную ошибку. Он давно понял, что с этой женщиной нужно держать ухо востро. Когда она вошла в его душевую кабинку, ее взгляд жадно заскользил по его телу, словно она хотела к нему прикоснуться. Черт побери, она застала его врасплох в тот момент, когда он был в чем мать родила.

Не слишком ли долго он смотрит на ее плавно покачивающиеся бедра под черной юбкой? Его взгляд поднялся вверх по ее спине, изящному изгибу шеи, затем задержался на золотисто-каштановых волосах, собранных в тугой узел. Один упрямый локон рядом с ухом выбился из прически, и Карлосу безумно захотелось намотать его на палец. Как он может думать о подобных глупостях, когда так на нее зол?

Он хотел ее несколько лет, но знал, что не должен давать волю рукам. Лайла слишком проницательна. Кроме того, она его хороший друг и такой же трудоголик, как и он сам. Любые отношения между ними, кроме профессиональных и дружеских, были бы катастрофой. У него немного надежных друзей, поэтому он ценил то, что давала ему Лайла.

Войдя в свою приемную, Карлос наконец оторвал взгляд от ее соблазнительных бедер и кивнул секретарше, пожилой женщине, на столе которой стояли фотографии ее двенадцати внуков.

— Не соединяйте меня ни с кем, Ванда. Я отвечу, если только речь пойдет о состоянии здоровья афганской девочки.

Ноющая спина напомнила ему о том, как долго он собирал по частям детский позвоночник, делая все возможное, чтобы девочка смогла в будущем двигать руками. Ходить она, к сожалению, скорее всего, никогда уже не будет.

В то время как его походка была нетвердой, Лайла ритмично постукивала высокими каблуками своих красных туфель. Войдя в кабинет, он оперся рукой сначала о стену, затем о спинку дивана, чтобы немного ослабить напряжение.

Проведя кончиками пальцев по корешкам медицинских журналов на полке, Лайла остановилась перед картиной Хоакина Соролья-и-Бастиды, подарком его среднего брата Дуарте. Это было полотно из серии «Печальное наследство», изображающее детей-калек, купающихся в целебных водах.

Как бы Карлос ни отдалялся от своей родины, связь с ней никуда не исчезала. Он не может забыть, что он старший сын свергнутого короля Сан-Ринальдо, маленькой островной страны у побережья Испании. Что его отец вместе со своими тремя сыновьями сбежал во Флориду и на протяжении нескольких десятилетий жил там инкогнито на собственном острове.

Лишь совсем недавно пресса напала на след семьи Медина. Он и двое его братьев живут сейчас в разных уголках Соединенных Штатов. Еще четыре месяца назад они спокойно жили под вымышленными именами.

Большую часть своей жизни он был известен как Карлос Сантьяго, теперь благодаря вмешательству одной любопытной журналистки все знают, что он не кто иной, как Карлос Медина, наследник более не существующего престола.

Лайла — единственный человек, чье отношение к нему не изменилось после того, как весь мир узнал о его королевском происхождении. Оно не произвело на нее впечатления. Она не разозлилась на него за то, что он все эти годы утаивал от нее правду. Она поняла, почему он скрывал от всех свое настоящее имя, и не задавала ему вопросов. Будучи администратором больницы, она лишь попросила его подтвердить, что его документы об образовании и праве на медицинскую деятельность не поддельные. Он считал ее практичной и здравомыслящей. Но что заставило такую благоразумную женщину, как Лайла, войти в мужскую душевую?

Карлос закрыл дверь, и они оказались наедине в небольшом замкнутом пространстве. Он всегда был приверженцем минимализма. Никаких излишеств, только необходимая мебель, книги и картина, подарок брата.