Джейн Арбор - Безрассудная страсть

Еще не веря своим ушам, Никола вымолвила:

— О да, конечно. Надеюсь, и вам должен быть ясен мой ответ?

— Естественно! С вашим холодным рассудком вы способны сказать одно — «нет!».

Странно, но то, что Курт так легко ее понял, вновь обезоружило Николу. Возвратив ему свой стакан, она встала и спокойно произнесла:

— Ну что ж, раз нам все ясно…

— А что, если подойти к делу с позиций холодного рассудка? — прервал ее Курт. — И, скажем, проявить сочувствие к судьбе Дианы, ее тетушки Агаты, тех, кому небезразлична моя сестра, наконец, к моей судьбе, хотя со мной вы можете и не считаться?

— Но каким же образом я сумею помочь всем вам, перевоплотившись в Диану?

— Дело в том, что род Тезиж постоянно находится в поле зрения обывателей, выискивающих пищу для сплетен, — хотим мы того или нет. До тех пор, пока мы соблюдаем закон, традиции, принятый порядок, нас оставляют в покое. Но стоит на первых страницах газет появиться крупным заголовкам вроде: «Глава компании «Тезиж», находящейся в Лозанне с деловым визитом, сообщает полиции о внезапном исчезновении своей сестры, мадемуазель Дианы Тезиж…», — как разразится грандиозный скандал, который затронет всех нас… Если же мою сестру будут видеть среди моих гостей, если она станет хозяйкой приемов…

— Но если вы столь известны и популярны, то наверняка… — Задача была столь трудна и огромна, что Никола и представить себе не могла, как же с ней справиться. Поэтому и поспешила перебить Курта.

Тот, однако, постарался развеять ее сомнения.

— Сейчас важно решить принципиальный вопрос. Как претворить в жизнь этот замысел, обсудим позже. Поскольку от вас будет зависеть его успех или провал, дайте мне хотя бы час, чтобы продумать все его детали. А за ужином мы могли бы обговорить их.

Никола отрицательно покачала головой.

— Это безумный план, и он неосуществим.

— А если я докажу, что он не так уж неосуществим и вовсе не безумный, вы согласитесь рассмотреть его — ради Дианы?

Видя, что Никола направилась к двери, Курт поставил на столик свой стакан с коньяком и ринулся за ней.

— Я провожу вас до машины, — произнес Курт.

Шли молча. Когда Никола села за руль и готова была включить зажигание, он протянул ей руку, холодно, но твердо пожал ее ладонь и сказал:

— Вы обещали дать мне адрес пансиона на авеню Клебер…

— Да… Дом номер шестнадцать. Это в округе…

— Я знаю его. Я заеду за вами, — Курт посмотрел на часы, — скажем, в половине девятого. И мы отправимся куда-нибудь поужинать.

Сидя поздним вечером перед трюмо в легком шелковом платье, в котором была с Куртом в ресторане, Никола смотрела на свое отражение в зеркале и, прижав пальцы к губам, шептала:

— Господи! Что же я наделала?! Что натворила?!

Она вновь и вновь мысленно возвращалась к сегодняшним событиям и пыталась вспомнить, когда могла бы сказать «нет» Курту, но не сказала.

Начать с того, что было бы легко ответить отказом, когда он заехал за ней, чтобы отправиться ужинать. Поступи она так, и у Курта не возникло бы сомнений относительно твердости ее решения. Но Никола спустилась к нему в холл пансиона (а в это время там собралось немало постояльцев, ибо уже прозвучал гонг, созывавший к ужину), и Курт, не давая ей ни малейшего шанса выразить несогласие, взял Николу под руку и решительно провел ее к ожидавшему у подъезда такси.

Не испрашивая желания Николы, он отвез ее в тихий ресторанчик на авеню де Кур. За ужином он задавал совершенно естественные вопросы, просил ее побольше рассказать о своей работе, особенно переводческой, о себе и свое семье. Никола рассказала, что между командировками живет в одной из гостиниц Лондона; она единственный ребенок в семье; отец умер, мать вновь вышла замуж и уехала с супругом на Кипр. За время беседы лишь один вопрос Курта напомнил об их прежнем разговоре — он поинтересовался, что она знает об окрестностях Лозанны… Подали десерт… О деле ни слова. Никола уже стала думать, что, может, она напрасно в чем-то подозревает Курта, — он просто пригласил подружку Дианы в ресторан поужинать, вот и все.

И тут неожиданно, но весьма значительно прозвучало:

— Ну так как же?

Николе представлялась прекрасная возможность сказать: «Нет, я не согласна!» Но она не воспользовалась ею.

Вместо этого Никола лишь помедлила с ответом, чувствуя, что, если она сейчас наотрез откажется, Курт не станет ее уговаривать. А если быть честной, она хотела как-то помочь Диане. Поэтому, исходя из того, что Курт действительно заботится о достоинстве Дианы, Никола произнесла:

— Надеюсь, вы верите, что я многое бы отдала, чтобы спасти Диану от скандала. Но то, что вы предложили днем, кажется мне настолько нереальным, неосуществимым, что просто не понимаю, как вы можете ожидать от меня согласия.

— Но я и не просил вас соглашаться с закрытыми глазами. Я лишь предложил обсудить этот план с учетом моих возможностей сделать его реальным. А это в моих силах! — И опять ответ Курта обезоружил Николу: он признал за ней право на сомнения. — Кроме того, — продолжил Курт, — если бы вы не были готовы выслушать меня, вы бы не согласились провести сегодняшний вечер со мной.

— А что я могла сделать? Вы буквально запихнули меня в машину! — напомнила ему Никола.

— Никто вас насильно не похищал, и в вашем распоряжении было достаточно средств, чтобы отказать мне. Вы могли бы из своего номера прислать записку с отказом, но решились сами спуститься вниз. Так, по крайней мере, выслушайте меня, а я тем временем представлю свой план, назову трудности, которые предвижу, и попытаюсь доказать, что они преодолимы. Позволите?

Никола не возражала.

— Конечно, я готова выслушать вас.

— Ну так слушайте! — И Курт начал освещать трудности, с которыми, по его разумению, придется столкнуться как ему самому, так и — он дал понять — Николе. Нисколько не умаляя их, Курт вместе с тем выдвинул столь мощные аргументы в пользу их преодолимости, что Никола почти не удивилась, когда совершенно непроизвольно сказала ему: «Я согласна». И только сейчас, вновь оставшись одна, она пришла в ужас от своей глупости.

Но в ресторане аргументы Курта звучали столь убедительно, что Никола не могла не согласиться с ним. И это вовсе не представлялось глупостью, а, наоборот, казалось естественным и необходимым. Только таким путем можно было выиграть время для Дианы — то самое время, которое потребуется девушке, чтобы все хорошенько обдумать, предпринять какие-то шаги, раскаяться или настоять на своем. Но без скандала, который Диана навлекла бы на себя своим побегом, — без скандала, которого она, может быть, и заслужила, а может быть, и нет.

Никола не только внимательно слушала Курта, но и… вносила свои предложения в его схему действий. Как же он смог столь сильно загипнотизировать ее? Или его жертва сама хотела быть загипнотизированной обворожительным взглядом? А может, все объясняется тем, что Курт всегда был прав, а она нет — в своих сомнениях насчет его правоты?..