Джорди Риверс - Во Имя Закона

Взявшись рукой за поводья, Фло, как во сне, забралась на коня. Тот поднялся и переступил копытами.

Флоренс подняла факел высоко над головой и словно издалека услышала свой голос, свой крик:

– Во Имя Закона!

«Во Имя Закона!» – раздался ответ из самой глубины сердца девушки.

Фло почувствовала, как по щекам покатились слезы. Никогда она не думала, что эти слова могут быть столь сладкими, столь пронзительными, столь живительными.

Сияние факела усилилось, взрезая окружающую тьму. Забрало с щелчком опустилось на глаза Форенс, и её конь сорвался с места, стрелой несясь в кишащую капюшонами мглу.

Поначалу девушка испугалась, что передавит сослепу кучу народа, но затем она поняла, что может видеть. Мимо проносились голубые вспышки заклинаний, черные шары той стороны, яркие серебристые кометы Бакалавров. А также бирюзовые стрелы.

Не веря своим глазам, девушка обернулась и увидела Бирюзовых Стражей, сражавшихся на их стороне, на стороне законников.

Схватившись крепче за поводья, Флоренс ощущала, как жеребец под ней перебирает могучими мускулами. Факел был тяжелым, но девушка не чувствовала усталости. Она пыталась отыскать взглядом Гемму, но той нигде не было.

И к лучшему. Потому что вокруг, у ног Фло, кишели капюшоны, орудуя посохами. Девушке казалось, что она неслась сквозь черное море со скоростью ветра, потому что в ушах шумело, шумел то ли ветер, то ли бурлящая от адреналина кровь.

С каждой секундой своего невероятного полета, с каждой секундой этой новой ослепительно яркой жизни, открывшийся ей в страшную минуту, она все больше верила в свою неуязвимость и ощущала её.

А потом она налетела грудью на черный, тускло мерцающий в белом сиянии факела, шар. Или шар налетел на неё. Было уже не важно.

Как в замедленной съемке девушка повалилась с коня на землю. Боли она не чувствовала. Только холод и подступающую тьму. Её факел погас, затоптанный ногами сражавшихся вокруг.

Флоренс лежала на земле, безучастно глядя на то, как перед глазами переступали черные сапоги. С усилием она перекатила голову на другую сторону. Тьма подступала со всех сторон, и девушка уже не могла разобрать очертаний мельтешащих в ночи фигур.

А ведь было раннее утро, когда они выходили.

И Гемма так улыбалась ей и с такой уверенной нежностью брала за руку.

«Никогда ты больше не увидишь её», – раздался в гудящей голове Флоренс голос Фредерика. Он хотел заставить её страдать. Ведь страдание спасительно.

Хоть бы на миг, на один последний миг увидеть Гемму.

Первое желание нового жителя Поднебесья, последнее желание умирающего. Как мало времени потребовалось от одного до другого. И как грустно было покидать этот мир в темноте, не имея возможности бросить последний взгляд на дорогих сердцу людей.

И в этот момент словно кто-то услышал угасающую мысль девушки. Вокруг мгновенно стало светло, как днем. Свет полился со всех сторон, но больше всего он изливался откуда-то сверху, будто с неба, которое Флоренс ни разу не видела на границе между мирами.

На мгновение шум битвы стих. Все, и законники и воины той стороны, посмотрели в одном направлении. В сторону мощного, неудержимого сияния. Оно появилось из другого измерения. Как если бы кто-то прорезал саму ткань, разделяющую миры, и оттуда хлынул этот радостный, легкий, плотный свет.

Флоренс различила силуэты, вышедшие из распахнувшегося между мирами окна и спускавшиеся теперь на поле битвы. Она различила только темные силуэты. Словно большего у пришедших и не было. Так бывает, когда смотришь на человека, а в лицо тебе светит солнце, и ничего не разобрать, кроме очертаний. А еще она видела, как волшебники той стороны застывали в страхе перед светоносными воинами, как опускали в смирении боевые посохи.

В душе словно кто-то запел. Сильная, переливающаяся самыми радостными нотами мелодия зазвучала в самом сердце Фло, спасая от смерти.

Флоренс знала, что умирает, но в это мгновение сама вечность обдала девушку своим дыханием.

«Блаженные», – само собой возникло в голове девушки.

Они несли свет. И тьма склонялась перед ними и как льстивая послушная собака лизала им ноги.

Сражение было еще в самом разгаре, но теперь словно кто-то перебил этой пожирательнице жизней хребет. Все понимали, что битва окончена.

Чувствуя, что силы покидают её, девушка завертела головой и увидела невдалеке от себя Гемму. Совсем рядом, в белом перепачканном платье, с растрепанными волосами, которые темным потоком развевались при каждом движении. Лицо волшебницы было в саже. Флоренс усмехнулась, представляя, как Гемма утирала слезы ярости, жгущие её щеки. Все это время Гемма была рядом. И, самое главное, Гемма была жива.

Флоренс невольно улыбнулась: таким невероятно прекрасным было последнее видение волшебницы. Озаренная светом, та несла смерть. Может, она сама искала смерти, но не могла найти, так как несла её. Никогда еще Флоренс не видела Гемму такой. Холодная ярость плескалась в серых глазах, не оставляя надежды на спасение.

Как мало времени им выпало. Несколько часов, едва ли дней. Фло так и не успела насладиться своим всепоглощающим чувством, не успела насладиться нежными прикосновениями, вечерними чаепитиями, совместными прогулками, а самое главное взглядами, когда ты теряешь и одновременно обретаешь себя в другом человеке.

«Гемма. Моя прекрасная Гемма. Почему так краток век любви?» – думала Флоренс, падая в непроглядную, безмолвную тьму.

Наступила тишина.

Очнулась девушка, как ей показалось, почти сразу. Она поняла, что до сих пор лежит на земле. Было очень тихо. Как-то по странному тихо. Словно смолкли все голоса не только вокруг, но и в её голове.

А еще было легко, но без головокружения, а так, будто многовековая, не осознаваемая ранее тяжесть оставила тебя, и вот-вот ты начнешь подниматься в небо из-за своего, ставшего вдруг невесомым, тела.

Первым, что увидела Флоренс, поднявшись на ноги, была прозрачная полукруглая стена, из-за которой на неё смотрела Гемма. Волшебница выглядела совершенно изможденной и какой-то странно грустной для закончившейся победой сражения. Они ведь победили? Руки Геммы безвольно висели, волосы почти выпрямились от усталости, потеряв мягкую волну, а в глазах стояли слезы. И только плечи были гордо расправлены, как всегда перед лицом опасности.

«Моя гордячка», – улыбнулась про себя Флоренс.

Рядом с Геммой стоял Ансельм, такой же понурый и суровый. Вспотевшие волосы всклокочены, кудрявая борода изрядно опалена. Но от одного его вида рядом с волшебницей девушка почувствовала облегчение. Гемму будет кому защитить. После смерти одного из нетронутых, который произнес свои последние слова на руках у Флоренс, девушка сочла благословением небес то, что Ансельм был жив.