Мелани Рокс - Вестница любви

Как Кевин ни упорствовал, Морис заплатил за обед.

— Я пригласил, я и плачу, — категорично заявил уважаемый стоматолог.

Кевину оставалось лишь гадать, когда это они с Морисом успели настолько сдружиться. Впрочем, совместная трапеза испокон веков объединяла людей лучше всяких средств связи.

Выйдя на улицу, Морис и Кевин решили немного прогуляться. Подышать, так сказать, свежим воздухом. Тем более что до гостиницы, в которой разместили всех участников симпозиума, было рукой подать.

— Приезжай ко мне в гости. Посмотришь, как мы работаем, — слегка заплетающимся языком сказал Лоддинг, остановившись на красный сигнал светофора.

— Может быть… — уклончиво ответил Кевин. Сколько раз он уже принимал предложения, но ни разу не смог вырваться даже на пару дней из клиники Обермана.

— Моя жена, полагаю, не будет возражать, если ты остановишься в нашем доме. Конечно, никакой роскоши и изыска, но…

Пока Морис разглагольствовал и строил планы на будущее, какая-то неведомая сила заставила Кевина повернуть голову вправо и… Он едва удержался на ногах, настолько фантастическую картину обнаружил. Это не могло быть не чем иным, как галлюцинацией. Изощренной игрой воображения и отравленного алкоголем сознания.

В ряду машин, ждущих разрешения на поворот, стояла малоприметная, далеко не последней модели «тойота». Впрочем, Кевин никогда особо не увлекался автомобилями, а потому верхом его эрудиции было отличить японскую машину от американской.

Всю неделю, которую Кевин пробыл в Джэксонвилле, стояла немыслимая жара. Люди, казалось, готовы были снять с себя все, лишь бы избавиться от мучительного зноя. Мало кто из горожан отваживался днем на пешую прогулку без бутылки минеральной воды. Даже вечером находиться в помещении без кондиционера было мучительно. Окна и люк «тойоты» были открыты, что, впрочем, мало спасало ее пассажиров от жары. Женщина, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем, высунула голову в окно в поисках живительной прохлады.

— Аманда… — одними губами прошептал Кевин, не веря своим глазам.

Он прищурился, до предела напрягая глазные мышцы. Женщина нырнула обратно в салон, хотя вряд ли могла услышать его.

Тем временем загорелся зеленый, и машины рванули вперед. Очнулся Кевин лишь тогда, когда кто-то довольно грубо дернул его за плечо.

Не на шутку взволнованный Морис изучающе смотрел на коллегу.

— Кевин, ты в порядке?

— Да… то есть не знаю… Что это было?

Кевин с трудом понимал, где он вообще находится. Потрясение от увиденного было слишком сильным, чтобы сразу начать беззаботно болтать с Морисом.

— Ты внезапно побледнел. Увидел кого-то из знакомых?

— Нет-нет, я никого не знаю в Джэксонвилле.

Кевин счел за лучшее не распространяться о своем видении. Чего доброго Морис решит, что он спятил. Впрочем, Кевин уже и сам не был на сто процентов уверен в своем психическом здоровье. Нормальным людям не мерещатся мертвецы посреди чужого города. И уж точно они не высовываются в окна автомобилей, мучаясь от жары.

Поздравляю вас, доктор Росс, сказал он сам себе. Вы сошли с ума.

Морис Лоддинг окинул его полным сомнения взглядом, но, вспомнив о неумолимо ускользающем времени, поторопил Кевина:

— Так что мы тогда стоим? Пошли скорее. Не хочу, чтобы моя жена подняла панику, если я опоздаю на свой самолет.

Кевин молча кивнул и, по-прежнему не понимая что к чему, поплелся следом за Лоддингом. Если я буду думать об этом, то точно сойду с ума, благоразумно решил Кевин, не найдя ни одного логического объяснения произошедшему. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Попробуй поспорь.

Высокий темнокожий парень заглянул через плечо Рут и бесцеремонно прочитал последнюю запись в ее ежедневнике. «Сводить Бритни к гинекологу».

— Только не говори, что наша Бритни беременна?! — не сдержал изумленного возгласа Коул, работавший в «Альбатросе» барменом.

Рут вздрогнула и резко захлопнула блокнот. Подруга ведь просила держать рот на замке, пока не убедится на все сто, что у них с Джоном будет ребенок.

— Только проболтайся, — погрозив пальцем другу, предупредила Рут. — Только пикни, и я сверну тебе шею.

Коул рассмеялся.

— Ой напугала. Только для начала подпрыгни до моей шеи. — Коул распрямил спину и гордо выпятил грудь. Без ложного преувеличения он был на две головы выше Рут.

— Я тебя прошу по-хорошему… ты ведь не хочешь, чтобы Бритни обиделась на меня, правда? — жалобно-заискивающим голоском пропела Рут.

— Вот так-то лучше… А вообще-то, Рут, тебя там спрашивает какой-то парень. Не похож на наших клиентов.

Рут скептично усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Коул, у меня после смены и так ноги отваливаются. Что за шутки? Хочешь, чтобы я потом до дома не доползла от усталости? Если задумал выманить меня из раздевалки, чтобы бессовестным образом влезть в мой ежедневник, то…

— Остынь! — Коул набрал полный рот воздуху и выпустил его в лицо разбушевавшейся Рут. — Тебя и правда ждет какой-то тип. Так что беги в зал, пока он не ушел.

— Вот еще, стану я бегать за мужиками! Если уж он, как ты утверждаешь, желает меня видеть, то пусть приходит сюда сам. Позови его.

Коул лукаво прищурился.

— Ты мне не веришь, да? Что ж… сейчас позову, а с тебя билет в кино. — Он расплылся в широченной улыбке дамского угодника. — В качестве извинения за недоверие.

Рут устало стянула с себя фартук и перевязала хвост на голове.

— Так уж и быть, приму без предварительной записи, — с неожиданными для самой себя по-королевски снисходительными интонациями произнесла Рут.

— Какая честь! — раздался за ее спиной мужской голос. — Буду весьма признателен, если ваше величество уделит мне минутку своего драгоценного внимания.

Рут мечтала об одном: провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться взглядом с нежданным гостем. Она так давно мечтала об этой встрече, что теперь боялась одним лишь взглядом выдать охватившие ее радость и смущение.

— Чему обязана? — с напускной холодностью спросила она.

— Ты на меня злишься? — судя по тону, Кевин не только удивился оказанному ему приему, но и был оскорблен им.

— Только не говори, что соскучился, — язвительно, будто желая больнее уколоть Кевина, заметила Рут. Лучше прослыть хамкой, чем краснеть и заикаться перед мужчиной, который снился ей уже не одну ночь.

Фантазии о жарких объятиях Кевина волновали ее кровь сильнее любого алкоголя. Причем опьянение любовью имело наутро все известные симптомы похмелья: головную боль от недосыпания, дрожь в пальцах при мысли о ночных фантазиях и непреодолимое желание вновь испытать безумство страсти.

— Рут, если ты сердишься из-за того разговора… — начал Кевин. Похоже, ему было нелегко говорить на эту тему. Интересно, что заставило его прийти к ней? Поразительно, что он вообще нашел бар, в котором она работает. — Ради всего святого, прости меня.