Лариса Теплякова - Любовь с итальянским акцентом

Я уже запуталась в их отношениях. Кто на ком женат, кто от кого беременеет и рожает?

— Звонят! — закричал Антошка и побежал к двери. — Я сам умею открывать! Мама, я сам!

Нежданным вечерним гостем оказался Илья Семенович. Поздоровался, одарил гостинчиком внука, сел напротив бывшей жены. Анна Андреевна распрямила свои худенькие плечи, карие глаза ее заблестели, стали будто еще больше.

— Как твоя рука, Аннушка? — спросил бывший муж.

— Твоими молитвами, Илюша, — сухо ответила Анна Андреевна.

— Вот и ладно. Наташа красавица, как всегда. Антон подрос.

— Деда, я вот самолет нарисовал! — Антошка раскладывал у него на коленях свои картинки. — Почему ты долго не приходил? А где ты теперь живешь? А твой дом большой? А у тебя нет там собаки? Я хочу собаку, а мама не разрешает.

У Антона наступил возраст вопросов и ответов. Они мгновенно созревали в голове мальчика и сыпались на собеседников, как горох. Он любого мог утомить своим любопытством.

— Дед, наверное, по делу зашел, — осторожно заметила Наташа.

— Да, я вот насчет гаража. Славку нанимали крышу перекрывать? — поинтересовался Илья Семенович.

— Да не нанимали мы, он сам взялся, — ответила Наташа.

— Чудно! За твои красивые глаза, значит. Ладно, я сам с ним сочтусь. — Илья Семенович все не подступал к главной теме разговора.

— А что, папа? — спросила насторожившаяся Наташа.

— Да вот в чем дело: я тут подумал, что гараж вам не нужен вовсе. А мне здесь машину ставить далековато. Не с руки, в общем. Так я подумал, что, может, его продать, а деньги поделить между нами?

— А еще что ты хочешь поделить? — поинтересовалась спокойно Анна Андреевна. — Ты говори сразу, чтоб часто к нам не ходить. Все разом и обсудим.

— Телевизор в спальне нашей… твоей, Аннушка, вроде лишний вам. Мне бы его на кухню хозяйке своей поставить.

— А может, посуды какой еще вам с хозяйкой не хватает? Обуви? Ты скажи, Илюша. — Анна Андреевна начинала нервничать. — Белья постельного? Приданого за тобой дадим, значит.

— Зачем ты так, Аннушка? Я ведь квартиру вам оставил, — обиженно напомнил ей Илья Семенович.

— Вот тебе и Сиси с Джиной! — Наташа рассмеялась. — Придется банки — на балкон да в кладовке растолкать. Давай, папа, озвучь весь список имущественных претензий, и расстанемся на этом.

— Наташа! — мать хотела что-то возразить.

— Мама, ну неужели будем сейчас за чашки-плошки держаться? — Наташа деловито и спокойно обговорила с отцом все вопросы, а проводив его, сказала матери:

— Чем тебе Фарида не Джина? Вот такая вот Санта-Барбара местного разлива! Руководит отцом, исподволь направляет.

Анна Андреевна вытирала глаза беленьким платочком. Дочь знала без объяснений, что причина слез матери и не гараж вовсе. Больно ей смотреть на бывшего мужа, действующего по наущению чужой женщины.

Вскоре злополучные банки с соленьями повезли обратно из гаража домой. Помогал тот же Славик Демин. Анна Андреевна хлопотала, причитала над ними:

— Огурцы ведь любят холод. Как бы не забродили, не потекли! Столько труда вложено!

— А мы завтра же их есть начнем, мама. Гостей почаще звать будем. Славе вон подарим. — Наташа не желала унывать из-за домашних солений.

— Мать своих банок наделала тьму, — отозвался Слава. — Вот перец болгарский знатно вы с Наташей маринуете, Анна Андреевна. Перца возьму парочку, если дадите.

— Бери, Славочка, бери, деточка! И спасибо тебе за все! — поблагодарила Анна Андреевна.

— Да ладно! — коротко ответил Слава.

Когда Слава ушел, Анна Андреевна сказала дочери:

— Хороший он парень — Славик! Безотказный! Всегда поможет! Вот только скоро просить его неудобно будет!

— Это почему же? — удивилась Наташа.

— Таисия Михайловна Демина на днях мне призналась — вроде сын с девушкой какой-то встречается! — поделилась Анна Михайловна новостью. — Вот я и говорю, что женится наш Славик, так позволит ли его жена нам помогать?

— Женится — так на свадьбе погуляем! улыбнулась Наташа. — Порадуемся с тобой за молодых. Кому же счастье, как не ему?

— Это так, это так, — раздумчиво, вполголоса произнесла мудрая женщина, мать Наташи.

Огурцы не пострадали нисколечко. В этой суете недоглядели за Антошкой. Мальчик простудился на сквозняке, заболел бронхитом. Непоседу держали на постельном режиме. Бабушка поила внука отваром собранной летом луговой душицы и зверобоя, давала ему с ложечки башкирский мед. Наташа перед сном читала сыну книжки.

В один из этих холодных дней поздно вечером затренькал старенький телефонный аппарат, залился длинным междугородним звонком.

— Кто бы это? — встрепенулась Анна Андреевна. — Дочь, возьми скорее трубку.

Издалека раздался голос Алессандро. Он приглашал Наташу приехать к нему в Италию.

— Рада тебя слышать. Спасибо, но мне непросто это сделать. Думаю, едва ли получится, — вежливо и уклончиво отвечала Наташа.

— Ты не согласна? — в его голосе послышалась досада, но отступать он был не намерен. — О, послушай меня, прошу, per favore ! Я все продумал. Ты должна открыть валютный счет в вашем банке. Я отправлю тебе на него деньги. Потом ты поедешь в Москву. Там тебе помогут, я договорился. Нужно открыть визу, постараемся сделать многоразовую. Приглашение для тебя со всеми подтверждениями я отправил по факсу в Москву. Я встречу тебя в Риме. Привет твоей маме и Антонио. Запиши телефоны в Москве… Chiao !

Рим, Москва. Валюта, визы. Факсы, телефоны. Мягкий чарующий говор Алессандро. Из трубки повеяло свежим ветерком дальних путешествий, неизвестной доселе жизни, о которой столько мечталось в юности! И вот он случай — пользуйся!

«Не жили хорошо, так и не стоит начинать!» — любила шутить Наташина подружка Ольга. Так начинать или нет?

Наташа в раздумье оглядела комнату. Старенькие обои в мелкий цветочек, местами разрисованные ее сыном. Летом надо бы обязательно поменять. Обивка на мягкой мебели пообтерлась. Надо же, не замечала! На потолке люстра, которая уже вышла из моды. Тоже надо новую подобрать. Большая коробка с игрушками в углу. Разнокалиберные автомобильчики выстроены под столом. Сам кашляющий хозяин игрушечного автопарка лежит на диване, укутанный пуховым одеялом. Рядом, в кресле — его беспокойная бабушка в душегрейке и шерстяных носках ручной вязки. Старый да малый — вот и вся Наташина семья. Куда она от них? Надо ли даже говорить им, тревожить их понапрасну? Стоит ли спешить на зов Алессандро, ломать привычный ход устоявшейся жизни?

Первой нарушила молчание Анна Андреевна:

— Алессандро звонил?

— Он.

— Звал?

— Да.

— Надо ехать! — решительно выпалила мать, даже не раздумывая. — Я смотрю, озадачилась ты, моя доченька. Много будешь думать — скоро состаришься! А состаришься — никто никуда не покличет!