Джейн Арбор - Кипарисовая аллея

Беппо покачал головой:

— Нет. И мне мало что известно. Зато я знаю, где его можно найти. В школе верховой езды при частных конюшнях в предместье Браччиано.

— Он что же, содержит собственную школу верховой езды? — удивилась Аликс.

— Нет, не собственную. Насколько я понял, он там работает. Видите ли, Браччиано — популярное место для отдыха, и там бывает много туристов, желающих покататься верхом.

Микеле нашел работу! Сам зарабатывает на жизнь? Должно быть, желание сбежать из дома оказалось более чем серьезным, подумала Аликс и спросила:

— Но почему вы думаете, что он работает там?

— Я собственными глазами видел, как он сопровождал группу туристов на лошадях. Я возвращался в Рим из Рончильоне и остановился в Браччиано заправиться и устранить поломку в мотоцикле. Автосервис там находится по соседству со школой выездки. Микеле проезжал мимо со своими туристами и, вероятно, не заметил меня. Иначе обязательно остановился бы. А когда мой мотоцикл починили, он уже был далеко.

— Но пока вы ждали, вы навели справки? Он действительно там работает?

— Да. И мне сказали, что он уехал с группой на целый день. Я не мог ждать — спешил в университет на лекцию. — Беппо помолчал и вдруг предложил: — Но сегодня я свободен. Хотите, синьорина, я отвезу вас в Браччиано?

— Отвезете меня? Но как?

— На заднем сиденье. Как же еще?

— А как далеко это Браччиано?

Беппо пожал плечами:

— Километров сорок-пятьдесят. В общем, примерно час езды.

Аликс пребывала в нерешительности, размышляя, стоит ли ей принять это приглашение и будет ли это благоразумным. Парень казался ей открытым и доброжелательным. Но что она знала о нем? Только то, что он друг Микеле? Кроме того, ее беспокоило, имеет ли она право преследовать Микеле и врываться в частную жизнь. Словно прочтя ее мысли, Беппо с усмешкой сказал:

— Понимаю, синьорина. У вас правило — никогда не ездить на заднем сиденье с незнакомцем. Я тоже придерживаюсь одного правила — кроме крайних случаев, никогда не сажаю назад девушек. Уж больно они вертлявы — не умеют сидеть спокойно. Да и Карло подтвердит, что за мной не водится такого греха — похищать девушек среди бела дня.

Успокоившись, Аликс с улыбкой проговорила:

— Я буду вам благодарна, если вы отвезете меня туда и обратно. Только вот… Что, если Микеле видел вас и…

— И сделал вид, что не заметил? Залег на дно и не хочет показываться? На это я скажу вам так, синьорина: если бы я был девушкой и Микеле поступил со мною так, как поступил с вами, я считал бы себя вправе спросить его, почему он это сделал. По крайней мере, на этот вопрос он должен вам ответить.

— Да, конечно, — задумчиво согласилась Аликс. Не могла же она признаться Беппо, как мало, в сущности, должен ей Микеле на самом деле. Но, вспомнив о его несчастной матери, она сказала: — Да, я поеду. Только мне нужно сначала позвонить.

Она позвонила на виллу и попросила горничную передать синьоре, что не вернется к обеду. Солнце стояло в зените, когда они с Беппо выехали из города, и, несмотря на скорость, которую развивал быстроходный «ламбретта», Аликс очень скоро пожалела о непокрытой голове и голой шее и плечах, предоставленных беспощадному солнцу.

Спереди ее заслоняла спина Беппо, зато шею жгло, словно в нее вонзили сотню раскаленных спиц. Все магазины, где по пути можно было купить шарф или косынку, закрылись на полуденный перерыв. Прямо на ходу Беппо извлек откуда-то треугольный лоскут, которым Аликс обмотала шею, но его нечаянно сорвало и унесло ветром. Когда они достигли Браччиано, Аликс чувствовала себя не вполне хорошо, зато отлично загорела.

В школе верховой езды они встретили лишь какого-то апатичного паренька, сказавшего, что Микеле появится не раньше четырех. Зато он сообщил им, где живет Микеле — в маленьком домике на берегу озера, — и объяснил, как добраться туда.

Домик и впрямь оказался маленьким — крошечная беленая мазанка в две комнаты, не больше. Зато выглядел он на удивление аккуратным — на окнах белые занавески с оборочками, ухоженный чьими-то заботливыми руками маленький садик. Зеленая трава подстрижена, а высаженные на клумбу герани тщательно политы, судя по всему, этим утром.

Беппо посигналил, заглушил мотор и помог Аликс слезть с заднего сиденья.

— Сейчас он выйдет.

Но, к удивлению Аликс, из домика навстречу им вышел не Микеле, а девушка. Босоногая, с детскими хвостиками на голове, в коротком сарафанчике и с худенькими голыми плечами, покрытыми бронзовым загаром. Эту девушку Аликс припомнила сразу же — цветочница с площади Испании, то самое «бездомное создание в метр с кепкой», как назвал ее Микеле, которая так сухо поблагодарила его за великодушный поступок.

Девушка с мгновенье разглядывала Аликс, потом подошла и протянула руку. Аликс заметила на ее другой руке обручальное кольцо, а та, обернувшись, прокричала:

— Микеле, дорогой, это синьорина Аликс! И, обращаясь к Аликс, прибавила:

— Вы, синьорина, наверное, не знаете моего имени? Баптиста. Баптиста Манцони. — Она вдруг смутилась и покраснела. — Нет, теперь Баптиста Париджи. Я жена Микеле…

Из домика вышел Микеле и, похоже, с одного взгляда оценил ситуацию. Обняв Баптисту за талию, он сказал, обращаясь к Беппо:

— Так я и знал, что ты не сможешь удержать свой болтливый рот на замке!

— Значит, ты видел меня тогда?

— Конечно. Только надеялся, что ты не видел меня. — Он повернулся к Аликс. — Ну, а ты, сыщица? Что? Выследила? Для кого старалась — для себя или для Леоне?

— Леоне ничего не знает, — поспешила сообщить Аликс. — Сегодня утром я случайно встретила Беппо у Карло, и он предложил отвезти меня сюда. А ты, оказывается, женился! Только зачем нужно было удирать из дома?

— А что мне еще было делать? — посетовал Микеле. — Я специально забрался подальше, чтобы начать собственную жизнь. — Он еще крепче прижал к себе Баптисту. — Знаешь, я долго терпел, изображал твоего жениха, но эта сцена с кольцом меня добила. Мое терпение лопнуло. Все мы прекрасно понимали, что когда-нибудь придется сказать маме правду, а поскольку идея все-таки принадлежала Леоне, я решил — пусть он сам теперь и расхлебывает, пусть сам рассказывает правду и отвечает за последствия.

— А тебе не приходило в голову, что он не сможет рассказать ей правду из-за того, что она будет слишком потрясена твоим исчезновением?

Микеле скривил рот:

— Ты хочешь сказать, что вы до сих пор не признались?! И мама думает…

— Что ты сбежал от меня. Да, именно так, — закончила за него Аликс. — И Леоне попросил меня остаться в надежде на то, что так ей будет легче перенести твое бегство. И он оказался прав — ей теперь лучше. Она снова почти обрела себя, хотя и без твоей помощи. Ну почему, Микеле? Почему ты так жесток к ней?