Джанет Битон - Стрела Купидона

— Спасибо еще раз. Я должна все рассказать леди Чартерис Браун и посмотреть, что она думает об этом.

Ник поднялся на ноги и проводил ее до регистрации, где Спиро, говоривший но телефону, поднял руку в приветствии.

Ник сказал:

— Вот карта Ретимнона, которая может понадобиться — здесь отмечены отели. А вот брошюра того отеля, о котором я говорил. Я слышал, как Ханна сказала тебе, что Алтея рассказывала что-то о фресках, но она не могла быть кем-то вроде гида в храме, знаешь. У них есть для этого свои люди. В лучшем случае она могла быть вместе с туристами. Но и это сомнительно, так как гиды обычно тоже греки. Если из этого что-нибудь получится, — сказал он, возвращая записи Ханны, — это будет большой удачей.

Эмма провела рукой по волосам.

— Надо же что-то делать, — сказала она уныло. — Пока мы не можем поговорить с Марией.

Лицо Ника застыло и ей было интересно, чем она обидела его на этот раз, но тут она заметила, что к стойке подходит Уолтер Фередэй. Очевидно, прямо с экскурсии, ему было жарко и он был весь в пыли.

— Есть письма, Спиро? — спросил он, кивнув Эмме и Нику. — Флиртовали? — добавил он, как только взял в руки почту. — Тебе сегодня не понравился бы Кносс, — сказал он Эмме. — Толпы хуже, чем когда-либо! Миллионы людей, а сколько из них всерьез беспокоятся о кнопке?

— Больше, чем ты можешь себе представить, — сказала Эмма. — Уолтер, как обстоит дело с гидами? Я думаю про Алтею. Мог какой-нибудь владелец туристической фирмы взять ее на работу, как ты думаешь?

Большим пальцем он подцепил угол конверта.

— Я думаю, очень маловероятно, что здесь возьмут на работу англичанку. Меня компания нанимала в Лондоне, а здесь на объектах у нас всегда гиды — греки.

— То же самое думает Ник.

Уолтер вытянул письмо и изучал его содержание с явным удовлетворением.

— Он пишет тебе?

Не подумав, Эмма переспросила:

— Кто пишет мне?

— Гм, твой мужчина, для которого ты бережешь свои поцелуи. Этот парень, который, как ты говорила, так прекрасен…

Вспыхнув от ярости, Эмма запротестовала:

— Уолтер, ради Бога…

— Ну, хорошо, хорошо, раз ты не желаешь рассказывать мне о нем.

— Могу я получить ключ от своего номера, будьте добры, — спросила она Спиро. Горло перехватило. Она не могла заставить себя поднять глаза на Ника Уоррендера. — Еще раз спасибо за помощь, — произнесла она оцепенело, отвернулась и пошла прочь.

Ее глупая игра обернулась против нее самой. Она должна была предвидеть, что этим кончится, но что сделать, чтобы исправить ситуацию? Отрицать перед Уолтером, что такой человек существует и выставить себя полной дурой? Как будто это имело какое-то значение в глазах Ника Уоррендера!

Леди Чартерис Браун не было ни на террасе, ни в ее номере. Эмма еле нашла ее в маленькой боковой гостиной с «Принцем Лилий» над каминной полкой.

Она расположилась за столом с двумя пожилыми дамами и полным джентльменом и играла в бридж. Эмма хотела немедленно удалиться, но леди Чартерис Браун ни секунды не колеблясь, прерывать ли игру, спросила:

— Ну, что?

— Боюсь, ничего по-настоящему интересного, — сказала Эмма быстро. — Одна из американок-археологов видела Алтею совсем недавно, но не может точно сказать где.

Позже она подробно объяснила с помощью карт, где находились церкви, куда заезжали американки, особенно подчеркивая слабые стороны той информации, которую они дали об Алтее. — Но все-таки стоит попытаться и, я полагаю, что завтра мы проверим те, которые находятся на приемлемом расстоянии.

Как предсказал Спиро, начался дождь. На следующее утро, Эмма проснулась в сером мире низких туч над горами и капель дождя, постукивающих по сухим листьям и страждущей траве. Прохладная погода, казалось, устраивала леди Чартерис Браун. И она отлично перенесла поездку вдоль берега в Миртиос. Завеса дождя скрывала от них то, что должно было быть великолепным видом моря и холмов. Не могло быть и речи о том, чтобы заезжать во все симпатичные маленькие кофейни, и они отправились прямо в старую церковь. Как и ожидала Эмма, старая леди не была готова интересоваться прекрасной живописью на стенах.

— Мрачные темные штуки, — заявила она. И когда Эмма показала фотографии Алтеи без успеха, развернулась и пошла к машине.

До живописного городка Крица, угнездившегося у кромки холмов, было совсем недалеко, но дождь забарабанил с удвоенной скоростью, так что стеклоочистители едва справлялись с потоками воды и невозможно было увидеть что-нибудь.

Церковь Панайя Кера стояла немного в стороне от города, и Эмма вела машину по обочине вслед за туристическим автобусом. В отеле Спиро положил им с собой огромный зонт и, держа его над головой леди Чартерис Браун, Эмма провела старую леди, держа ее под локоть, через дорогу к церкви. Храм был невысоким, чисто выбеленным. Купол и три боковых придела, крытых красной черепицей. Дождевая вода собиралась в лужи на гравиевых дорожках и капала с кипарисов, которые росли вокруг. Внутри было очень темно, так что трудно было разглядеть фрески. В церковь набились туристы из автобуса, и некоторое время невозможно было добраться до хранителя.

Леди Чартерис Браун глазела на великолепные изображения лиц патриархов и святых на стенах.

— Очень мало напоминают наши церкви.

— Это греческое православие, — объяснила Эмма. — Ветвь христианской церкви, которая развивалась в Константинополе, в то время как наша — в Риме.

Наконец Эмма смогла поговорить с человеком, который продавал билеты и раздавал открытки и путеводители туристам. Он проявил настоящее участие в Алтее, как будто чувствовал собственную вину в том, что не смог дать никакой информации.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Много людей приходит сюда, к нашей богоматери. Эта молодая девушка может быть и приходила сюда, но если так, то я не имел удовольствия видеть ее.

Его симпатия к старушке, разыскивающей свою пропавшую внучку была такой искренней и трогательной, что даже непробиваемая леди Чартерис Браун, казалось, была тронута и благодарна.

Она совсем сникла и Эмма убедила ее, что им нужно найти, где позавтракать. Въезжая в город, Эмма практически ничего не видела за брызгами, которые выбрасывали идущие впереди машины. Было трудно припарковаться. Им пришлось тащиться вдоль главной улицы, чтобы найти таверну. Было холодно и зябко.

Обслуживали медленно, и леди Чартерис Браун все больше исполнялась жалостью к себе.

— Я хочу вернуться в отель, — сказала она, после того, как Эмма переговорила с официантом.

— Есть еще церковь в Сфинари, — напомнила ей Эмма. — Дальше в горах.

— Я не еду никуда дальше сегодня!

Вернувшись в машину, старая леди потирала свои тонкие старые руки, чтобы согреться.