Кристина Джонс - Семейный бизнес

Чувствуя себя несчастной ровно настолько, чтобы обойтись без помощи добрых самаритян, Джорджия проскользнула в зал, прячась за Сесилию и Кена.

— Боже, — прошептала Триш ей в ухо. — Ты выглядишь просто чудесно! Должна заметить, траурные одежды выгодно подчеркивают твою бледность.

— Спасибо на добром слове.

— Я серьезно. — Триш облокотилась на руку Джеда. Мики Соммервиль, призванный руководить работой бара, только что изобрел новый коктейль под названием «Бомба Бримстоунов». Триш выпила два бокала.

— Мы так привыкли видеть тебя в яркой одежде, что твой сегодняшний наряд просто завораживает. Правда, Джед?

Джед, который опрокинул уже три коктейля, с трудом фокусировал взгляд. Он кивнул.

— Да, сногсшибательно!

Джорджия попыталась улыбнуться. Она протянула с покупкой одежды для вечера до последнего момента и выбрала обтягивающие черные атласные леггинсы с длинным пиджаком и черными туфлями от «Кэмп Хопсон».

Все яркие вечерние и бальные платья остались висеть в шкафу, как бумажные цепи в «Двенадцатой ночи».

— Посмотрите, что у нас есть, — сказал продавец, показывая ей черный костюм. — Последний писк моды из Парижа.

— Я не ношу черное, — ответила Джорджия устало.

Но она купила этот костюм, а ровно через пять минут — и туфли к нему. На обратном пути в «Диадему» она чувствовала себя подавленной, как никогда.

Зачесав волосы назад и убрав их в пучок на затылке, как у школьной директрисы, Джорджия наложила темный грим и оглядела себя в зеркало. На нее смотрела какая-то незнакомая девушка — худая и строгая.

— Замечательно! — с энтузиазмом воскликнула Сесилия, заглянувшая к ней в спальню. — Ты похожа на Анжелику Хьюстон и Круэллу де Вий одновременно. Чертовски сексуально, дорогая. Это потому, что ты такая стройная. Видит Бог, тебе придется сегодня обороняться от ухажеров!

«Как бы не так, — мрачно подумала Джорджия, — мне сегодня не пришлось еще даже пальцем пошевельнуть». Несколько человек повернули было головы и уставились на нее, не узнавая, но потом поняли, что это хохотушка Джорджия, временно впавшая в депрессию, и вернулись к «Асти» и светской болтовне.

Сесилия, похожая на бабочку в своем летящем прозрачном платье, присела рядом с ней.

— Ты не посмотрела расположение мест за столом?

Джорджия посмотрела. Сотрудники «Диадемы» сидели за одним столиком с представителями компании «Свежие фрукты Маллет» и тремя водителями из агентства Бримстоунов с женам. Их имена Джорджии ни о чем не говорили.

Плотный мужчина в сверкающей зелено-золотой ливрее ударил в большой гонг.

— Леди и джентльмены! Обед скоро будет подан! Попрошу гостей, сидящих за дальними столиками, занять свои места. Сначала занимают места гости за столиками с первого по шестой, а потом — с седьмого по двенадцатый.

— А мы где сидим? — Сесилия захлопала ресницами, вопросительно глядя на Спенсера.

— За пятым, — прошипела Джорджия. — А Спенсер будет сидеть за центральным столиком. Пошли скорее занимать места.

Когда они проходили мимо человека, ударившего в гонг, Джорджия с трудом сдержала улыбку. Это был Тед Дэнбери, продававший газеты на углу Хай-стрит. «Не удивительно, что он так громко кричал, — подумала она. — Жаль, что он не добавил: «Кому свежую газету? Купите последний номер «Спорта»!»

Банкетный зал был отделан деревянными панелями и увешан люстрами. Столы были накрыты узорчатыми скатертями и украшены красными розами, позолоченными обеденными приборами и сверкающими хрустальными бокалами.

— Все в духе Спенсера, — усмехнулся Кен. — Без штанов, но в шляпе.

Джорджия сидела между Кеном и водителем из агентства, которого звали не то Пол, не то Стэн, не то Энди. Гости знакомились друг с другом и восторгались пышностью убранства. Джорджия чувствовала себя очень одиноко. Знакомая глухая боль проникла ей в душу, в горле появился комок. В такие моменты ее захлестывала отчаянная тоска по Рори. Она попыталась проглотить комок, и, чтобы не заплакать, стала рассматривать комнату и гостей.

Компания «Ионио» за восьмым столиком была представлена ослепительно красивой девушкой-администратором, парой агентов-вундеркиндов и несколькими водителями, с которыми у сотрудников «Диадемы» периодически возникали стычки. На всех, как злобно отметила про себя Джорджия, были корпоративные красно-желтые галстуки, и выглядели водители довольно жалко. Джорджия надеялась, что администратор ее не узнает.

На первое она выбрала тыквенный суп. Все вторые блюда в меню были из дичи, а Джорджия не могла заставить себя съесть живность, убитую во время охоты. Она уже поднесла ко рту ложку… Были слышны звон приборов и плавный застольный разговор. Тыквенный суп, густой и сладкий, застрял у нее в горле. Джорджия обвела взглядом зал — и с грохотом уронила ложку.

— Вот, возьми мою, детка. — Сосед, которого, как выяснилось, звали все-таки Пол, протягивал Джорджии ложку. — Немного расстроена сегодня, да? Господи, детка, да что с тобой? Неужели суп не понравился?

У Джорджии перехватило дыхание. На другом конце зала сидел Рори.

Пол проследил за ее взглядом.

— Ты его знаешь, да?

— Он раньше… работал у нас. — Руки Джорджии так сильно дрожали, что она не смогла бы удержать протянутую ей ложку.

— Что, небось задолжала ему за работу? Славный парень! — Пол разрывал острыми зубами кусок дикого голубя. — Дружище Рори, один из наших.

Дружище Рори. Один из наших. Славный парень. Доносчик!

Джорджия была уверена, что ее сердце стучит так громко, что слышно во всем зале.

— Он все еще работает у Бримстоунов?

— Да. То тут, то там. Хочешь, я позову его?

— Нет!

— Ты, должно быть, ему здорово задолжала, детка. Ты сейчас побелела как скатерть. Слушай, ты будешь доедать суп или нет?

Джорджия отодвинула угощение. Все ее сослуживцы уткнулись в тарелки и, казалось, не замечали застывшего выражения ее лица. Почему Бет не уволила Рори? Может быть, она посылала его только в большие компании, которым он уж никак не мог навредить? Джорджия вцепилась зубами в бокал вина, стараясь отвести от Рори взгляд.

«Как потрясающе он выглядел — хотя и не имел на это никакого права!» — сердито подумала она. В темном костюме и шелковой рубашке Рори был такой красивый, что дух захватывало! Джорджия поджала губы. Он умел гладить шелковую ткань. Он умел лгать, обводить вокруг пальца, обольщать, втираться в доверие. Как только он посмел вот так тут сидеть — спокойно и невозмутимо, точно зная, что она тоже будет на балу? Зная, какой вред он причинил «Диадеме» или, во всяком случае, пытался причинить?

— Мясо кабана, оленя, страуса? — прозвучал над ней резкий голос.

— Что?

— Что желаете на второе? — официант нетерпеливо топтался около нее. — Мясо кабана, оленя, страуса?