Мелани Рокс - Вдохновение любви

Где же она сейчас? Что она узнала о своем женихе? Почему сразу не пришла к нему и не поделилась? Неужели это настолько грязная история, что она не осмелилась рассказать ее даже родному отцу? Улететь в Париж, в чужую, незнакомую страну, в одиночестве! Конечно, Дейзи в совершенстве владела французским языком, однако трудно предположить, в каком душевном состоянии она находилась в момент принятия столь рискованного решения, как бегство накануне собственной свадьбы.

Бедная, бедная моя девочка, подумал Роберт, открыв бар и налив себе виски. Он осушил стакан одним глотком, не разбавив крепкий алкогольный напиток. Сейчас ему хотелось каким угодно способом выяснить, где находится его дочь и все ли с ней в порядке. А вдруг она… Нет, об этом даже думать не хотелось. Дейзи уравновешенная девушка, и никакие неприятности и проблемы не доведут ее до мысли о том, чтобы сотворить что-нибудь с собой. К тому же период юношеской психической неустойчивости она благополучно миновала лет эдак десять назад.

Впрочем, с Дейзи никогда не было особых хлопот. Вот за Джину им с женой пришлось порядком поволноваться. Она вечно пропадала в каких-то сомнительных компаниях, частенько не ночевала дома, проводя ночи в клубах и на частных вечеринках в домах друзей.

Роберт подошел к письменному столу и, подняв трубку телефонного аппарата, без особой надежды на успех набрал номер мобильного Дейзи. Как он и предполагал, она отключила телефон. Оставалось одно — дожидаться, пока Дейзи сама даст о себе знать.

Боже, взмолился Роберт, пусть благоразумие не оставит мою девочку и она не станет мучить своих немолодых родителей неизвестностью!

— Мама, пожалуйста, успокойся. — Джина поменяла мокрое полотенце на лбу, лежавшей на диване в гостиной, миссис Экрейд.

— Я этого не перенесу! — воскликнула та, словно только что похоронила всех родственников.

Алекс присел на краешек дивана и, взяв ее за руку, пообещал:

— Миссис Экрейд, не беспокойтесь. Я отправлюсь вслед за Дейзи и привезу ее обратно так быстро, как только это будет возможно.

— О, мальчик мой. Дейзи так волновалась перед свадьбой! Может быть, она просто испугалась?

— Мама, перестань строить предположения. Все равно мы не узнаем этого наверняка до тех пор, пока сама Дейзи не объяснит, что заставило ее так поступить.

— Твоя сестра сошла с ума, — безапелляционно заявила миссис Экрейд, закрыв глаза. Впрочем, не прошло и минуты, как она снова их распахнула и жалостливо пропищала: — Алекс, пожалуйста, поспеши. Сейчас же отправляйся в аэропорт. Вылетай первым же рейсом. А твой билет?.. Вы ведь заказывали с Дейзи билеты заранее.

Алекс порылся в кармане и достал оттуда несколько клочков голубой бумаги.

— Вот все, что осталось от моего билета. Я нашел эти обрывки наверху, в ее спальне.

— Как? — удивилась Джина. — Дейзи была дома, перед тем как сбежать?

— Выходит, что так.

— Я ведь не выходила вчера весь день! Дейзи отправилась в салон красоты… Я еще злилась, что она не взяла меня с собой. Ее долго не было… Затем она позвонила и сказала… Ну, вы уже знаете.

— Правильно, дочка. Я тоже весь день возилась по хозяйству. Бегала с кухни в столовую и обратно. Я тысячу раз пересекала холл. Я просто не могла не заметить Дейзи, если бы она зашла в дом.

— Значит, она спустилась по каминной трубе, — пошутил Алекс, но по серьезным лицам женщин понял, что выбрал не самый подходящий момент для веселья.

Впрочем, ему и самому было не до смеха. Дейзи не просто сорвала свадьбу. Она нарушила его планы на будущее. На ослепительное, безбедное и славное будущее! Чего еще было ожидать от избалованной папенькиной дочки?! Она и понятия не имела, что значит зарабатывать на кусок хлеба всеми законными и незаконными средствами. Разве ему нравилось вести ту жизнь, которую он вел? Караулить сильных мира сего в темных переулках с единственной надеждой застукать их с поличным в сомнительных обстоятельствах или в обстоятельствах, которые можно истолковать двояко. А уж кредо журналиста Алекс усвоил отлично. Всегда говорить правду. Только правду. Но никогда не говорить всей правды.

Вот поэтому он и не стал особо откровенничать с будущей супругой по поводу своего небезупречного прошлого. Впрочем, Дейзи никогда и не спрашивала его напрямик, были ли у него раньше намерения жениться или что-нибудь в этом роде. Нет, Дейзи почему-то изначально была уверена, что она первая и последняя женщина в его жизни!

Разве он когда-нибудь ей это говорил?

Нет.

Кто же тогда виноват? Уж точно не он, не Алекс Стэнтон. Он перед ней чист. Хоть сейчас поклялся бы на Библии, что не лгал ей. Просто… не говорил всей правды.

Впрочем, Алекс Стэнтон настолько часто давал всевозможные клятвы, что, верь он в них искренне, уже давно остался бы не только без зубов, но и похоронил всех близких и дальних родственников. Даже соседского спаниеля. Так уж сложились обстоятельства, что однажды Алекс поклялся жизнью безобидного, добродушного пса Мартинса. Только эта клятва вселила доверие к нему в одну крайне недоверчивую дамочку, первосортную стерву, опрометчиво отдавшую ему письма от блиставшего в зените славы конгрессмена. Впрочем, вскоре он перестал им быть. Такова сила печатного слова! И денег, обещанных Алексу за разоблачительную статью.

— Алекс, почему ты до сих пор сидишь здесь? Что толку смотреть на больную несчастную женщину, в то время как мою дочь… мою недостойную дочь, — поправилась миссис Экрейд, — носит неизвестно где?

Алекс поднялся с дивана, правда, прежде приложился губами к расслабленной руке несостоявшейся тещи.

— Ступай и не возвращайся один, — произнесла миссис Экрейд таким тоном, словно благословила Алекса на поиски Золотого Руна.

— Не беспокойтесь. Дейзи будет дома уже завтра.

Джина с сомнением покачала головой, однако сочла за лучшее промолчать. Не хватало еще вступать с матерью в очередную бессмысленную дискуссию.

— Удачи, Алекс.

— Спасибо. До встречи, леди.

— О, я этого не перенесу! — воскликнула миссис Экрейд, едва Алекс вышел из гостиной.

Джина тяжело вздохнула, осознав, что как минимум день ей еще придется исполнять обязанности служанки и выслушивать нытье матери.

— Джина, будь добра, зайди ко мне в кабинет, — попросил заглянувший в гостиную Роберт.

Мысль о пусть и недолгом избавлении от причитаний матери вдохновила Джину настолько, что она буквально впорхнула на крыльях радости в «запретную зону», рабочий кабинет отца. То, что ее впустили в святая святых наполнило Джину почти благоговейным трепетом. Она была готова исполнить любую, даже самую абсурдную просьбу отца. Попроси он ее вытащить Дейзи из цилиндра вместо кролика, и Джина, ни секунды не медля, бросилась бы на поиски подходящего по размеру головного убора.