Максин Барри - Не страшись любви

Она бы никогда не подумала, что Джайлз — Джайлз! — может быть так глуп. Разве мало ему урока, полученного от первой жены? Что он, с ума сошел? Влюбился еще в одну авантюристку! Она не допустит, чтобы это увлечение сбило с толку и ее.

Джайлз, хоть и удивился, был доволен, что бабушка так спокойно приняла его сообщение, и решил, что его опасения по поводу слабоумия не имеют под собой основания.

Горничная внесла чайный поднос, а Харриет тем временем отвечала на вежливые вопросы хозяйки: как у нее дела в отеле и что она думает по поводу новой моды. Но Харриет не верила, что та вдруг изменила свое отношение к ней, и все более нервничала.

И не напрасно.

Грейс думала о четверге и о том, что скажет санинспектор, обнаружив, что в «Уиндраш-Шеллоуз» есть крысы.

Харриет вымыла руки под холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Полчаса, проведенные с ее на удивление любезной бабушкой, вполне могли измучить любого. Она вышла из ванной и посмотрела на часы. Она отсутствовала меньше минуты. Харриет с любопытством оглянулась…

Открыв дверь напротив, она оказалась еще в одной гостиной. Дверь из нее вела еще в одну комнату. Она окаменела. Библиотека. Не успев даже подумать как следует, она проскользнула туда и закрыла за собой дверь, чувствуя себя ночным вором. Кругом были полки с книгами.

Она быстро нашла художественную литературу. Разыскать же букву «X» было делом одной минуты. Хемингуэй. «По ком звонит колокол». Она быстро сняла книгу с полки. Как и Фрэнки, она в ней ничего не нашла. Бросив еще один поспешный взгляд на часы (скоро ли Джайлз начнет искать ее?), она быстро взбежала по железной винтовой лестнице на верхний этаж. Раздел поэзии, как она и ожидала, — от Байрона, Шелли, Вордсворта до метафизика Джона Донна, поэтов военной поры и современных. Она проигнорировала их и бросилась к закрытым шкафам в конце комнаты. Здесь, без сомнения, находятся наиболее ценные первые издания. Наклонившись, она пыталась разобрать названия книг.

Они и здесь стояли в алфавитном порядке. И… вот! Еще один экземпляр романа Хемингуэя. Не надеясь, что шкаф не заперт, она все-таки потянула ручку. Дверца открылась. «Есть!» — воскликнула она, не расслышав, что за ее спиной открылась дверь.

Как она и думала, обеспокоенный ее отсутствием, Джайлз пошел ее искать. Он открыл дверь в библиотеку, чтобы просто посмотреть, нет ли ее там. Поэтому, когда он увидел, что она отодвигает стекло в шкафу с редкими и самыми дорогими книгами, то замер от удивления.

Харриет, не зная, что за ней наблюдают, очень осторожно вынула том Хемингуэя. Обложка слегка потрепалась, но в целом книга была в отличном состоянии, и она постаралась обращаться с ней как можно бережнее.

Джайлз стал бесшумно подниматься по винтовой лестнице. Бабушка, несомненно, тут же решит, что Харриет их грабит. Ерунда какая! Но что, черт побери, она тут делает?

Харриет осторожно поднесла книгу к окну и заглянула под верхнюю обложку. Ничего. Никаких сложенных пожелтевших листочков, никакого завещания или спрятанного сокровища. Она почувствовала себя глупо. Осторожно она перевернула книгу и потрясла ее. Может, дедушка спрятал завещание между страницами? Но на ковер ничего не упало.

— Что ты, черт возьми, делаешь?

Голос был мягким, но раздался прямо за ее спиной. Вздрогнув, Харриет чуть не выронила книгу и повернулась к нему. Лицо ее заливал румянец.

— Что? — прошептала она хрипло. — Джайлз… Взглянув на книгу в ее руке, Джайлз нахмурился.

— Э-э-э… Я поклонница Хемингуэя, — пролепетала она.

— Тебя ждут в комнате, — сказал, усмехнувшись, Джайлз. Харриет быстро поставила книгу на место.

— О'кей, ты поймал меня, — созналась она, надеясь, что по ее голосу он не догадается, как она себя чувствует. — Я просто хотела придумать предлог, чтобы не возвращаться.

Джайлз вздохнул:

— Гм. Может, ты и права. Не надо нам слишком испытывать ее терпение. Пойду скажу ей, что мы уезжаем.

Харриет, кивнув, задвинула стекло в шкафу.

Но, когда она повернулась, он все еще стоял там же.

— Я знаю, что с Грейс временами бывает… нелегко, — сказал он, взял ее за руку и, притянув к себе, нежно поцеловал. — Но она старая. Дай ей немного времени свыкнуться с этой мыслью.

Харриет в этот момент отдала бы ему все, о чем бы он ни попросил. Ее тело буквально замирало от его прикосновений. Она прерывисто вздохнула:

— Хорошо.

Пока он не ушел, Харриет и не вспомнила о завещании. Значит, оно исчезло. Наверняка это леди Грейс нашла его много лет тому назад и сожгла. Или это сделал Джайлз.

Нет. Только не Джайлз. Если бы он знал об этом или его бабушка рассказала ему, где дедушка его спрятал, то он сразу бы заподозрил неладное, обнаружив ее здесь, когда она держала в руках именно эту книгу. И чувство разочарования исчезло.

Джайлз не предавал ее. Похоже, он действительно ее любит. А это для нее важнее, чем дедушкины миллионы.

Речная прогулка, начинавшаяся от Хенли-он-Темз, где проводится знаменитая регата, всегда была популярна среди гостей ее отеля. Ванни наблюдала, как они выходят из автобуса, и, повернувшись, увидела Бретта.

— Тебе не надоело ходить за мной по пятам? — негодующе спросила она.

Кое-кто, услышав ее слова, повернулся к ним, улыбаясь.

— Нет, — ответил Бретт. — Я за тобой и на край земли пойду.

Вокруг засмеялись, а Ванни покачала головой. Теперь уже ни у кого не было сомнений, что что-то происходит между их гидом и миллионером из Бостона.

— Круиз начинается без четверти два, — еще раз предупредила она группу.

«Не беспокойтесь», «да», «конечно», — раздались голоса, и все разошлись.

— Однако какая власть над людьми! — поддразнил ее Бретт. Ванни шлепнула его по руке, но он этого даже не почувствовал.

Удивительно, как все быстро поменялось. Только что она была Ванни Лейн, туристическим гидом, и была довольна своей жизнью в «Уиндраш-Шеллоуз». А теперь она понимала, что ее жизни в Англии и работе у Харриет в отеле приходит конец. Почти наверняка она вернется в Штаты. И, что уж совсем очевидно, Бретту Карверу во всем этом будет принадлежать огромная роль.

Но какая? Мужа? Любовника? Друга?

— Хочешь выпить кофе? — спросил он, как будто догадавшись о ходе ее мыслей.

Набережная была одним из самых популярных мест в Хенли, и Ванни быстро провела его в свое любимое кафе на террасе прямо над Темзой. Она заказала чай с ячменной лепешкой. Целая флотилия диких уток и два белоснежных лебедя, почувствовав возможность поживиться, подплыли поближе. Улыбнувшись, Ванни разломила лепешку и стала бросать кусочки птицам.

— Эй, — сказал Бретт и, усмехнувшись, последовал ее примеру.

— Харриет зовет их речными пиратами, — улыбнулась Ванни. — Каждое лето они атакуют отель. Мейзи с середины мая начинает выпекать больше рогаликов, потому что гости утаскивают их со столов, чтобы кормить птиц.