Вайолет Медоу - Если любит — вернется

— Да. И я непременно отыщу ее. Иначе зачем тогда вообще жить?

Дейзи уткнулась лицом в плечо мужчины.

— Я люблю тебя, Адриан. Ты стал для меня кем-то гораздо большим, нежели друг и советчик. Я обрела любящего старшего брата.

Растроганный ее признанием Адриан произнес:

— Надеюсь, что когда-нибудь смогу и тебя назвать своей любимой младшей сестричкой. Однако пока, боюсь, нам лучше некоторое время не видеться…

— Понимаю. — Дейзи со слезами на глазах приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Я никогда не забуду тебя, Адриан. Никогда.

— И я тебя, Дейзи, — в первый и последний раз назвал он ее таким именем, с отеческой нежностью целуя в лоб. — И мою любовь к тебе, заставившую старого холостяка вновь поверить в добро и любовь. Спасибо тебе за все, что сделала для меня. Спасибо и прощай.

— Мы ведь еще когда-нибудь увидимся, правда?

— Я обязательно пришлю тебе приглашение на мою свадьбу, — улыбнулся Адриан.

— Ты женишься только по настоящей любви?

— Даю слово. Теперь, после встречи с тобой, я просто не смогу поступить иначе. — Он помолчал. — Так ты узнаешь, что все осталось в прошлом.

— Буду с нетерпением ждать этого момента. И мысленно молиться за тебя. Не хочу говорить «прощай». До свидания!

И, еще раз крепко обнявшись, они оставили номер, которому так и не суждено было стать свидетелем их счастья.

На улице, где проживал Сомс, Дейзи очутилась лишь поздней ночью. В до боли знакомых окнах не светилось ни единого огонька. А вдруг он ночует в чужой постели? — ревниво пронеслось в голове. Ведь прошел целый год… Более чем достаточный срок для того, чтобы подыскать мне замену.

Да нет, он там, тут же поправила себя Дейзи, прогоняя прочь крамольные мысли. Он дома, я чувствую это.

Войдя в подъезд и медленно поднявшись на третий этаж, она некоторое время постояла перед дверью, напрасно пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. Наконец нерешительно надавила на звонок…

Дверь распахнулась почти сразу. Застыв на месте, Сомс и Дейзи некоторое время молча смотрели друг на друга, жадно пожирая глазами малейшую черточку, малейшее изменение в облике другого. В лице, которого не видели целый год, но дороже которого не существовало ничего в мире.

— Сомс… — наконец еле слышно выдохнула Дейзи.

— Дейзи…

И тут — будто прорвалась какая-то плотина — они бросились в объятия друг друга, исступленно целуясь и бормоча бессвязные слова. Оба не заметили, как очутились в квартире, кто захлопнул входную дверь.

— Сомс, мой родной, единственный, я не могу жить без тебя, — шептала в упоении Дейзи, прижавшись всем телом к любимому.

— О, Дейзи, я знал, что ты придешь, я ждал тебя… — Он снова и снова горячо целовал ее глаза, щеки, губы.

— Я люблю тебя, Сомс…

— Я знаю, моя ненаглядная. Я постоянно, весь год повторял себе: «Если любит — вернется». И ты вернулась!

Дейзи прижалась щекой к его широкой груди.

— Я так истосковалась по тебе, дорогой. Прости, что заставила так долго страдать.

— Нет, это ты прости меня за то, что вел себя как настоящий осел. Мне следовало первым отыскать тебя. Но в тот роковой день я поступил так дурно, что боялся показываться тебе на глаза… Воображал, будто ты ненавидишь меня, и по заслугам. Ты была со мной откровенна, а я в благодарность не придумал ничего лучшего, чем…

Однако Дейзи заглушила его слова страстным поцелуем.

— Молчи, любимый. Мы оба совершили кучу ошибок. И жестоко поплатились за это.

— Удивляюсь, как мне удалось прожить этот год…

— Иногда мне казалось, будто я умираю от тоски по тебе, — в свою очередь призналась Дейзи. — О Господи, сколько же всего нам довелось пережить!..

Вдруг, что-то вспомнив, Сомс чуть отстранился и испытующе посмотрел на молодую женщину.

— Кстати, а к чему были те глупые телеграммы? Я получил аж три штуки, чуть не сошел с ума от радости. А когда позвонил, твоя подружка с плохо скрываемой издевкой сообщила, будто я ошибся номером. Надеюсь, это не ты придумала столь идиотский розыгрыш?

Глаза Дейзи изумленно распахнулись.

— Как… какой розыгрыш?

— Только не делай вид, будто не понимаешь, — с некоторым раздражением попросил Сомс. — Лучше сразу признайся, что сглупила, и забудем о досадном эпизоде.

Однако Дейзи продолжала с недоумением глядеть на него.

— Я не могу признаться в том, чего не совершала.

— Я позвонил в тот же день, как получил телеграммы! Одна нашла меня прямо на работе, другую принес Брендон, а третья ждала дома…

— Да, я послала все три телеграммы. Но ты не звонил!

Теперь настал черед Сомса удивляться.

— Как? Это было поздним вечером, где-то около одиннадцати.

Дейзи прижала ладони к вискам, мучительно напрягая память.

— Действительно, примерно в это время зазвонил телефон. Однако Джинни сказала… О Боже!

Внезапная догадка одновременно поразила обоих.

— Она обманула тебя! — в крайнем волнении воскликнул Сомс.

— Невероятно, — все еще не в силах поверить в предательство лучшей подруги, пробормотала Дейзи. — Теперь я многое понимаю. На следующее утро я обнаружила, что телефонный шнур выдернут из розетки. Но вместо того, чтобы бить тревогу, решила, будто в отчаянии сделала это сама, решив, что ты не позвонишь. И даже странное поведение Джинни, которая с того злосчастного вечера ни разу не позвонила и не пришла ко мне, не заставило меня насторожиться… Какой ужас! Ей едва не удалось разлучить нас навсегда!

И она вкратце рассказала Сомсу историю своего несостоявшегося замужества. Только теперь он смог до конца понять истинную подоплеку поступка Виржинии.

— Ну и ну… — ошеломленно протянул он. — Какая у тебя заботливая подружка. Едва не выдала тебя замуж за миллионера!

— Да, она стремилась свести меня и Адриана с самого начала, — взволнованно произнесла Дейзи. — Постоянные разговоры о нем, о деньгах, о будущем… О том, что мы с тобой не подходим друг другу. А теперь еще и этот кошмарный поступок…

— К счастью, наша любовь оказалась сильнее козней и предательства. — Сомс любовно прикоснулся губами к пряди длинных шелковых волос. — О, Дейзи, родная, сколько же нам пришлось пережить!

— Увы, нам не на кого пенять, кроме самих себя, — вспомнила молодая женщина наставления Адриана. — У нас была безумная любовь, но отсутствовало главное — искренность и доверие. Каждый пытался справиться со своими проблемами самостоятельно, забывая, что теперь является частицей другого, с которым отныне должен делить и горести, И радости.

Сомс помрачнел.

— Точнее не скажешь. Господи, как же ты, должно быть, страдала, не понимая, отчего я, каждодневно клянясь в пылкой любви, не тороплюсь надеть тебе кольцо на палец!

Дейзи робко взглянула на него.