Сонда Тальбот - Запомни мои губы

Леа впервые за всю свою жизнь увидела мужские слезы. Они ничем не отличались от женских — две блестящие капли, стекающие по щекам и оставляющие за собой две влажные дорожки. А потом — еще две. И еще… Синий взгляд поблек, погас, две крошечные звездочки, которые горели в этих глазах, выкатились вместе со слезами… А она продолжала стоять и смотреть, такая чужая, холодная и далекая, на то, как плачет человек, без которого вся ее жизнь не будет стоить и самой мелкой монеты…

Кажется, хуже уже не будет… Никогда… Питер вытер слезы и, шатаясь, поплелся прочь — в глухую, мутную тишину, окружившую Сонс-хилл. Если не простила сейчас, значит, не простит уже никогда… Все ошибки, которые он делал в своей жизни, не случайность, а закономерность. Которую едва ли когда-нибудь удастся изменить…

Леа отрешенно смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться. Ее руки, ноги, тело сковали невидимые цепи. Страх, неуверенность, нерешительность. Если она даст ему уйти — он не вернется уже никогда. Поэтому она должна его остановить, должна вырваться из пут своего страха, чтобы снова поверить, чтобы снова начать жить и дышать…

— Питер! — крикнула она его призраку, исчезающему в темноте. — Питер! — Ответа не было.

Она рванулась в синюю мглу, туда, где только что исчез Питер, и ее встретили теплые ласковые руки, горячее дыхание и мокрые колючие щеки…

Сегодня кафе «Вирджин» было буквально забито людьми. Эдди серьезно опасался за свой язык — от него весь вечер требовали тостов, тостов и еще раз тостов. Впрочем, повод был веским. За это действительно стоило произнести хороший тост и выпить. Точнее, поводов было два. Первый заключался в том, что «Центр диеты» принес весьма ощутимую прибыль. А второй — Питер и Леа наконец-то объявили о своей помолвке. За это Эдди готов был выпить так, чтобы послезавтра проспать свою работу к чертям собачьим…

Виновники торжества не очень-то стремились быть на виду. Их то и дело заставали целующимися то в одном укромном уголке, то в другом, то у входа в «Вирджин», куда они якобы вышли проветриться, то у ширмы, рядом со стойкой бара, где они будто бы заказывали себе напитки. Словом, общество для этих двоих скоро перестало существовать. Это Эдди понял, услышав их разговор у стойки…

— Может, сбежим по-тихому? — предложил Питер, не сводя глаз с Леа.

— Заманчивое предложение… — мечтательно отозвалась она. — Не могу от него отказаться… Ты думаешь, не заметят?

— Заодно и проверим. В конце концов, нас же не расстреляют за побег?

Леа набросила на плечи легкую накидку и мышкой скользнула за дверь. Питер последовал за ней.

— Кажется, получилось! — рассмеялся он и сгреб Леа в охапку. — Можешь считать себя моей пленницей. Я похищаю тебя, сажаю на своего… ммм… зеленого коня и увожу в волшебный замок.

— Согласна…

Она подняла на него блестящие, счастливые и бесконечно-глубокие глаза. Питер поцеловал их. Сначала один, потом другой…

— Поехали… А не то я довезу тебя только до ближайшего парка…

В «Вирджин» мелькали огни, бродили, танцевали, веселились люди. Их исчезновение заметил только один человек — Эдди, который смотрел в окно из своего маленького царства и не уставал восхищаться тем, насколько все-таки сильное и непобедимое чувство — любовь…