Маргарет Малькольм - Все или ничего

— Вот как! — воскликнул доктор и тут же рассмеялся. — Знаешь, Элис, мне кажется совершенно естественным и разумным при данных обстоятельствах, что Розамунда оберегает свою тайну. Но что касается молодого человека, то его скрытность вызывает во мне подозрение. Что не чисто в его прошлом. Прошу тебя, Элис, присмотри за моей девочкой, ради меня!

— Обещаю тебе это, — тихо ответила мисс Элис, едва сдерживая слезы.

Лето набирало обороты. Один за другим проходили безмятежные солнечные дни. Розамунда пребывала в блаженном состоянии. Каждую ночь, медленно погружаясь в сон, она воскрешала в памяти прожитые мгновения. А утром пробуждающийся мир вновь встречал ее ароматной свежестью цветов и трав, буйством красок и веселым гомоном птиц. Ежедневные обязанности не тяготили девушку, все спорилось у нее в руках. А мысли были заняты одним: она пыталась осознать чудо, происшедшее с ней и озарившее ее жизнь волшебным сиянием. Она была полностью поглощена думами о Джоне. У Розамунды больше не осталось никаких сомнений: она любит его и надеется, что он ответит ей взаимностью.

Джон постоянно искал встречи с нею, более свободно говорил о своей работе, о неоценимой помощи Розамунды в решении его творческих проблем. Это бесконечно радовало девушку. Но между ними существовало еще нечто, что наполняло душу Розамунды сладким трепетом и мучительным восторгом. Благоговейное молчание, более выразительное, чем самые пламенные речи. Его взгляд, украдкой обращенный на нее. Частое и как будто случайное соприкосновение горячих рук… Что это, если не любовь? Джон влюблен, уверяла себя девушка, он просто не осознает этого. Но прозрение должно когда-нибудь наступить. А она тем временем наберется терпения и подождет, нежась в мире грез и надежд.

Лишь одно вселяло в Розамунду тревогу. Рано или поздно ей придется поведать Джону историю своей жизни. Даже удивительно, что он до сих пор не поинтересовался подробностями ее биографии. Девушку, в отличие от мисс Элис, ничуть не настораживало, что, в свою очередь, о себе молодой человек предпочитает не рассказывать вовсе.

Розамунда надеялась, что Джон поймет ее страстное желание вырваться из того болота, в которое превратилась ее жизнь. Тепличное прозябание в показушной роскоши ничего, кроме презрения и отвращения, не может вызвать у такого скромного и неприхотливого человека, как Джон. Розамунда хорошо понимала, что начинающий молодой писатель не сможет создать для нее тех условий, к которым она привыкла.

Он как-то раз сам заговорил на эту актуальную тему:

— Я живу на скромный доход с капитала, оставленного мне матерью. Приходится довольствоваться малым. Вот если бы мне удалось продать свою книгу…

— У тебя все получится, — с глубокой убежденностью в голосе проговорила Розамунда.

Он удивленно взглянул на нее:

— Откуда такая уверенность?

— Довольно трудно объяснить, — призналась девушка. — Но я думаю, что ты… Скажи-ка мне, Джон, бывает ли у тебя такое странное состояние: вот перечитываешь ты готовые части своей книги и понимаешь, что написано замечательно, настолько превосходно, что ты прийти в себя не можешь от изумления, осознав, что автор — ты сам.

— Да-да! Все так и есть. Меня постоянно поражает мое непосредственное участие в создании книги. Видимо, это проделки подсознания! Но ты-то откуда все знаешь?

— Догадалась по твоему виду. У тебя на лице мелькает такое отрешенное и одновременно блаженное выражение… Я, наверно, нескладно объясняю, — засмущалась она, заметив, какое неизгладимое впечатление произвели на него ее слова.

— Нет, ты просто умница, моя дорогая! Я наконец-то понял, как глубоко и ясно ты мыслишь и чувствуешь. Ты как будто в душу ко мне заглянула и прочитала мои мысли. Скорее поведай мне что-нибудь еще о моей скромной персоне!

— Ни за что! — воскликнула она, лукаво улыбаясь. — Ты тогда совсем возгордишься, и мне не будет спасения…

Розамунда сама не поняла, как это признание сорвалось у нее с губ. Она покраснела до слез и, как испуганная птичка, метнулась прочь от Джона, от его вопрошающих глаз. Господи, что он теперь будет думать о ней, стучало в голове у Розамунды. Задыхаясь от волнения, она вбежала на палубу яхты «Гордость Лондона» и лишь тогда отважилась оглянуться.

Джон стоял у борта и широко улыбался. Поймав ее тревожный взгляд, он прикоснулся рукой к губам и послал ей воздушный поцелуй. Розамунда как во сне подняла руку и ответила ему тем же.

Остаток дня она провела в состоянии легкой невменяемости. Мисс Элис даже не пыталась привести девушку в чувство, прекрасно понимая, что эта блаженная улыбка, этот бессмысленный взор однозначно свидетельствуют лишь об одном: Розамунда влюблена в Джона. Художница вздохнула. Может быть, все будет хорошо, успокаивала она себя. Очень часто правда оказывается на стороне молодых, неопытных и бесстрашных, тех, которые действуют по-своему и не спрашивают совета у старших. Но она обещала Робу присмотреть за девушкой. Ради него она сделает все, как бы трудно это ни было.

В один из дней мисс Элис собралась съездить в Лондон на встречу с потенциальной заказчицей. Художнице очень не хотелось трогаться с места.

— В такую замечательную погоду тащиться в город просто кощунственно, — ворчала она. — Там жарко, душно, плохо пахнет… Боже, сколько сил на это уйдет!

— А вам обязательно надо ехать? — сочувственно посмотрела на нее девушка.

— Боюсь, это необходимо. Я должна встретиться с одной женщиной, все считают ее несравненной красавицей. Это, правда, не значит, что она заинтересует меня как художника. Одно дело — тщательно запечатлеть на полотне совершенное лицо, и совсем другое — вдохнуть в него жизнь. Я многого жду от предстоящей встречи. Может быть, мне удастся поработать с ней… и кое-чего добиться. Если я пойму, что у меня ничего не получается, я с легкостью сверну все работы, благо я могу себе это позволить. У меня есть кое-какие мрачные предчувствия в отношении этой красавицы.

— Ваш отказ вызовет у нее гнев, — сказала Розамунда. — Люди, наделенные безупречной внешностью, ведут себя очень эгоистично, все вокруг них должно происходить в соответствии с их представлениями.

— Да, ты совершенно права. Вернусь домой к вечеру, как только освобожусь. Справишься тут без меня? Джона ведь тоже не будет. Ты остаешься здесь в полном одиночестве.

— Ничего со мной не случится, — твердо заявила девушка. — Джон обещал не задерживаться. Ему надо подписать какие-то бумаги в Бате, вот и все.

Розамунда даже не пыталась выяснить, о каких документах шла речь, заметила мисс Элис. Возможно, Джон уже говорил об этом, но художница была почти уверена, что девушка ничего не знает. Розамунда слепо доверяла молодому человеку. Для влюбленной девушки это вполне естественно, но не очень разумно, решила мисс Элис.