Маргарет Малькольм - Все или ничего

Он вздохнул, Розамунда сжала его руку. Столь трогательная поддержка придала доктору Робу силы, и он продолжил:

Я до сих пор не знаю, справились бы мы со своими проблемам самостоятельно. Но Рут не дала нам возможности узнать это, она не могла оставить нас в покое. И приберегла козырь для решительного удара. Как-то в мое отсутствие Рут навестила Силию и предложила ей пару дней поработать вместо заболевшей модели. Но это было только начало. Время от времени Рут стала предлагать сестре работу, и та с радостью каждый раз соглашалась. Но вот неожиданно я получил заманчивое предложение поработать в Америке — великолепный шанс, суливший блестящую карьеру молодому специалисту. Исполненный чувства собственного достоинства, я отправился домой и сообщил жене, что с проблемами покончено навсегда, а через месяц мы уезжаем в Америку. Я испытал потрясение, когда она равнодушно объявила мне, что я могу поступать как угодно, но она со мной не поедет. Она считала, что я уже один раз предал ее и мне больше нельзя доверять. Мы ссорились полночи, а потом она призналась, что Рут предложила ей вернуться на старое место. Я вдруг осознал безнадежность и бесполезность своих усилий. Через месяц я уехал в Америку один. И никогда больше не видел Силию. Я писал ей, посылал деньги, но она ни разу не ответила. В чем дело, солнышко? — спросил он у Розамунды, почувствовав, как напряглась ее рука.

Тетя Рут говорила, что моя мама несколько раз писала тебе, чтобы сообщить о моем рождении, — дрожащим голосом пролепетала она.

Судя по всему, Рут перехватывала письма, — предположил доктор Роб. — Но у меня, конечно, нет доказательств. — Он с тревогой посмотрел на дочь.

Мне не нужно ничего доказывать, — твердо заявила Розамунда. — Не только потому, что я знаю тетушку, а потому, что я верю тебе!

Благодарю тебя, дитя мое! — Доктор Роб был тронут до глубины души. — Ничего лучше ты не могла сказать. — Он умолк, а потом продолжил через силу: — Примерно через год после моего отъезда Рут прислала мне письмо. Она сообщала, что Силия умерла от гриппа. К письму прилагалось заключение о смерти. О тебе ни слова. Таков был финал маленькой грустной истории… И вдруг откуда ни возьмись на канале появляешься ты. Ну вот, я все тебе рассказал, дорогая. Теперь твой черед.

Розамунда хранила молчание. Доктор Роб нежно обнял ее за плечи. Девушка прильнула к отцовскому плечу.

Да рассказывать-то особенно не о чем, — пробормотала она сдавленным голосом.

Расскажи все как есть, — попросил доктор Роб. — Две головы лучше, чем одна.

Ничего уже нельзя изменить. Слишком поздно! — печально вздохнула она. — Понимаешь, Джон думает, я вышла за него только из-за денег.

Что! — вскричал доктор Роб. — Боже, какой же он глупец!

Да нет, это не так, — бесцветным голосом проговорила Розамунда. — Как он может поверить мне, если все свидетельствует против меня…

Рут как-нибудь замешана в этой истории? Да? В таком случае я должен знать всю правду. Дорогая, пожалуйста, расскажи мне все. Я чувствую, на это раз Рут зашла слишком далеко. Давай, малышка!

Слово за слово Розамунда поведала отцу свою печальную историю со всеми подробностями, ну или почти со всеми.

Одного не могу понять, как тетя узнала, где я нахожусь, — задумчиво закончила она свой рассказ. — Ни одна душа не знала, куда я отправляюсь… Мне самой это было неизвестно!

Даже не представляю, — отозвался доктор Роб. — Думаю, все дело в ее интуиции. Видишь ли, она и представить не могла, что ты решишься на бегство в никуда. Поэтому она предположила, что ты, узнав каким-то образом обо мне, решила меня найти. Возможно, она следила за мной, и ей было известно, где я скрываюсь по выходным. И по чистой случайности она попала в точку. — Он нахмурился. — Вспомни, пожалуйста, ваш разговор о твоем отце мог натолкнуть ее на мысль, что ты догадываешься о наших родственных отношениях?

Нет, не думаю, — замялась Розамунда. — Я спросила, законнорожденная я или нет, а она ответила, что ты…

Бросил твою мать? — мрачно закончил предложение доктор Роб. — В таком случае она думает, что я тебе ничего не сказал. Мне надо было сразу открыть тебе всю правду!

Не вини себя ни в чем, — попросила Розамунда. — Ты же не мог предположить, что все так сложится.

Я должен был помнить: все, что связано с Рут, чревато серьезными последствиями. Послушай, почему ты сегодня приехала в Лондон? Джон ведь тоже здесь? Ты хотела с ним встретиться?

Нет! — поспешила с ответом Розамунда. — Мне надо встретиться с тетей.

Вот как? — поразился он. — Боже мой, зачем?

Утром я получила от нее письмо, — начала Розамунда.

Письмо? Но ты мне ничего об этом не сказала! — воскликнул доктор Роб. — Что в нем было? Оно у тебя с собой?

Нет, оно осталось в Линдакрезе. Но его я хорошо помню. — И она почти дословно повторила содержание письма.

Доктор Роб не мог поверить своим ушам.

И что же ты ей ответила? — спросил он, стараясь не обнаружить своего волнения.

Я не видела ее. Она в Париже. Я ей оставила письмо, которое написала еще утром. Потом мне показалось, что беседа с глазу на глаз произведет на нее большее впечатление.

И что же было в твоем письме?

Я написала ей, что не могу выполнить ее просьбу.

Доктор Роб хлопнул ладонью по валику дивана.

Вот! Вот что мне было надо! Теперь-то она у нас в руках. Понимаешь, она в отчаянном положении и ради денег пойдет на все, даже откроет нам правду.

Но пойми, я не могу дать ей денег, — растерялась Розамунда. — У меня их нет, а просить у Джона я ни за что не стану после всего, что… — Она оборвала себя на полуслове.

А я и не собирался впутывать Джона в это дело, — сказал доктор Роб как ни в чем не бывало. — Это моя проблема. Если она вообще получит какие-нибудь деньги, это будут мои деньги! Понятно?

Но почему ты должен…

По разным причинам. Мне нужна предельная ясность во всем. Я хочу добиться этого ради тебя. Я хочу, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений по поводу меня. Я не бросал жену и ни за что бы не пренебрег своим ребенком, если бы знал о его существовании. — Он на секунду задумался. — Я выведу Рут на чистую воду! Я должен сам все сделать. Я не имею права на ошибку…

Он замолчал. Розамунда откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Ей казалось, что сердце ее выскочит из груди от избытка чувств. Невероятно, доктор Роб ее отец! И это неправда, что он когда-то бросил и забыл своего ребенка! Розамунда вздохнула: ну почему на ее долю одновременно выпало столько радости и столько горя? И ничего уже нельзя сделать, ничего нельзя изменить. И не важно, что творится на душе у Джона, не важно, что чувствует она сама. У них нет будущего…

Из задумчивости ее вывел голос доктора Роба:

Все ясно. Когда Рут должна вернуться?