Дженни Адамс - Встреча с принцем

Рик едва мог смотреть вперед — его взгляд был прикован к Мелани. Чувство вины за то, что он причинил ей беспокойство, смешивалось с разочарованием и… чувством утраты. Но почему? Он должен был бы чувствовать только облегчение, а еще желание успокоить ее.

«Думай о своей цели, Рик. Это так же важно сейчас, как было важно в самом начале».

Да. Мелани была права. Ничего не изменилось ни в ситуации, ни в самом Рике. Ни его ожидания, ни то, что он мог дать… ни то, чего он дать не мог.

«Так что постарайся успокоить ее — в отношении как настоящего, так и будущего».

— Я буду заботиться о тебе в течение всего короткого срока нашего брака, Мелани. — Позади них что-то зашуршало, и он подумал, что, наверное, Руфусина опять сорвалась с поводка, но тут же забыл об этом, потому что его голова была занята более важными мыслями. — Ты ни в чем не будешь нуждаться. Я обеспечу тебя всем, что ты захочешь, а когда ты соберешься уезжать в Австралию…

— Мне ничего больше не нужно. У меня еще есть деньги, которые ты дал мне в Париже, и их более чем достаточно для того, чтобы дожить до возвращения в Австралию, — гордо ответила она, защищаясь. — Я позабочусь о себе, когда наш временный брак закончится. Главное, что ты сохранишь свою свободу и добьешься своих целей.

— Что происходит?

Перед ними стоял король Джорджио.

Это была не Руфусина. Это был отец Рика собственной персоной, и он был в гневе от услышанного.

— Что это за фокусы, Рикардо? Я не разрешал тебе жениться временно. Ты должен жениться навсегда! — Он перевел взгляд на Мелани, и у него появились новые подозрения.

Рик выступил вперед, загородив собой Мелани:

— Это моя инициатива, отец. Не спрашивайте об этом Мелани и не обвиняйте ее.

— Тогда объяснись, — холодно ответил король. — Только не здесь, посреди дороги.

Вокруг него собрались телохранители.

— Мы поговорим во дворце. И не заставляй меня долго ждать, — произнес Джорджио и удалился.

Рик повернулся к Мелани.

— Все твои планы, Рик… — На ее лице отразились беспокойство и озабоченность. — Он так разозлился.

— Мне нужно поговорить с ним сейчас. Я постараюсь объяснить ему все. — Он замялся. — Подождешь меня?

— Я буду ждать в наших… в апартаментах. Потом ты расскажешь мне о вашем с отцом разговоре.

Рик в последний раз взглянул на женщину, стоявшую перед ним, и ушел вслед за отцом.

«Невероятно».

Так думал Рик, направляясь к старинной церкви, в которой они с Мелани собирались репетировать свадьбу. Он был до глубины души потрясен тем, что только что рассказал ему отец.

Ему нужно было как можно скорее поговорить с Мелани. Когда он вошел в церковь, она отделилась от небольшой группы людей, собравшихся перед большим старинным зданием, и бросилась к нему.

— Я так долго тебя ждала, — прошептала она. — За мной заходил Доминико, и я не могла сказать ему, что что-то не так. Неужели свадьба… отменяется? Что случилось? Что сказал твой отец?

За ними стояли Анрай и Марсело, а также священник и другие люди, собиравшиеся участвовать в церемонии бракосочетания, которая должна была состояться на следующей неделе.

— Это потрясет тебя, как потрясло меня. Пожалуйста, не рассказывай об этом никому, пока я не поговорю с братьями. — Рик сделал медленный вдох. — Мой отец так настаивал на том, чтобы мы женились, потому, что есть четвертый брат — внебрачный ребенок короля от англичанки. Два года назад этот человек объявился и рассказал отцу, кто он такой, и с тех пор он пытается стать членом нашей семьи.

— Это… это плохая новость для тебя?

— Из-за этого человека мама ушла из семьи. Теперь у него есть копии нашего семейного законодательства, и он претендует на права старшего сына короля — то есть на место, которое сейчас занимает Марсело, на его права и работу. Если Марсело вступит в брак, он в безопасности, но если мы с Анраем не женимся, то… окажемся под угрозой.

— Иными словами, он не является полноправным членом семьи, — спокойно ответила Мелани. — И его здесь никто не ждет.

— Он не королевских кровей, — осторожно ответил Рик. — Я пока не знаю, удастся ли ему войти в семью. Я бы хотел встретиться с ним и понять, что он за человек. Я не отвергну брата, но и не потерплю, чтобы кто-то угрожал безопасности моей страны и ее народа.

— Что ж, это справедливо. — Мелани расслабилась.

— Марсело хочет изменить старинные законы, но не только для того, чтобы мы все сохранили свое положение в семье, а еще и ради безопасности нашего народа.

— Но зачем этот человек добивается положения, на которое не имеет права? Он должен понимать, что нельзя просто так прийти и занять чье-то место.

— Мой отец разозлил и расстроил его, не желая признавать его своим сыном, хотя он должен был сделать это еще давно.

— Думаю, ты можешь сделать то, что в твоих силах. Ты женишься на мне и сможешь сказать, что уже был женат к тому времени, как его признали членом королевской семьи, и тогда ты будешь в безопасности.

Да, за исключением одной очень важной детали.

— Я должен остаться в браке, Мелани. Так что мой план жениться на тебе и быстро развестись в данном случае не работает.

— И что… что же ты будешь делать? — Мелани изучающе посмотрела на него, и в ее глазах отразилась тревога. Она начала осознавать, что новая ситуация значительно подняла ставки. — Тебе нужно найти кого-то другого. Начинай искать уже сейчас. Я уверена, что найдется женщина, на которой ты сможешь жениться по-настоящему.

Священник громко закашлял, прочищая горло.

Братья Рика посмотрели в их сторону, снедаемые любопытством.

Это был, пожалуй, самый неподходящий момент для подобного разговора, но теперь Мелани хотя бы в общих чертах знала о ситуации, и мысли Рика прояснились. Теперь он точно знал, что ему нужно и кто ему поможет, но сможет ли он снова убедить ее?

— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж? — прошептала она губами, побелевшими от ужаса. — Хочешь, чтобы я навсегда осталась твоей женой?

— Мы уже вместе. Ты будешь жить в достатке, ни в чем не нуждаясь. — Это решило бы проблемы не только Рика, но и Мелани. — Тебе никогда больше не придется зарабатывать на жизнь, а если потом захочешь детей, я… не буду возражать.

Он хотел сказать и другие слова, но они сделали бы его беззащитным.

Она внимательно посмотрела на него, а затем окинула взглядом церковь и людей, ожидавших начала церемонии.

— Нет, я не могу это сделать. Даже ради народа, — прошептала она, а затем добавила уже более уверенным тоном: — Я никогда в жизни не отвергала людей, даже когда они отвергали меня, но я больше не хочу жить такой жизнью. Я упрекала себя в том, что мои родители погибли в автокатастрофе, и думала, что не заслуживаю счастья. Но тогда я была ослеплена горем, а теперь понимаю, что имею право быть счастливой. Я заслуживаю большего, чем то, что ты мне предлагаешь.