Елена Булганова - Любовь до востребования

В родительском доме царили упаднические настроения — это Валя поняла с порога. Отец, подхватив внука на руки, издал такой выразительный вздох, как будто малыш уже был безотцовщиной. Мать сразу увела Валю на кухню и стала рассказывать с траурным видом, что только что звонила «в ту семью». И что там все очень нервничают, потому что не имеют никаких вестей от Степана и вообще не знают, что происходит.

— Я им позвоню, — пообещала Валя. — А Степана я видела только вчера, с ним все в порядке.

— В порядке, значит? — переспросила мать таким грозным голосом, что Валя поспешила уточнить:

— Ну, нет, конечно, выглядит очень плохо: почернел, осунулся. Но его родителям об этом знать не обязательно.

— И хорошо, — с заметным облегчением произнесла мать. — Вот пусть он помучается, прочувствует, каково ему без тебя и Ванечки. А потом уж он тебе что угодно простит — если и впрямь ты перед ним в чем виновата.

Валюшка предпочла промолчать.

После завтрака она засобиралась на улицу. Одна, потому что отец уже увел Ванечку на прогулку.

— Куда это ты? — вскинулась мать.

— Просто погулять. Мам, ты что, теперь будешь меня подозревать со Степаном на пару?

— Иди, мне-то что? — сердито передернула плечами мать. — Хотя в твоем нынешнем положении лучше бы дома посидеть.

— Я вернусь через десять минут, — заверила ее Валя.

На улице она задумалась на миг, в каком направлении идти. Сходить к дому Ильи и бросить письмо в почтовый ящик у дома? Опасно, можно нарваться на хозяина. Что она сможет ему сказать? Нет, уж лучше пойти на почту и отправить письмо официально. Правда, существует опасность, что оно будет идти до адресата неделю или больше. Но возможно, Ильи уже нет в городе, и она опоздала в любом случае.

Рассудив так, Валя развернулась в сторону почты. И уже почти сделала шаг… в этот момент кто-то положил ей руку на плечо.

Валя резко обернулась — за ее спиной стоял Илья. Валя так привыкла к мысли, что никогда больше не увидит его, что какой-то миг была на грани обморока. Илья внимательно взглянул на нее — лицо его посерело.

— Ты сейчас такая же бледная, как Галя тогда в парке, — тихим голосом произнес он. — Неужели я и тебе внушаю ужас?

— Нет, что ты, — пролепетала Валя, даже не заметив, что вновь перешла на привычное «ты». — Просто не ожидала тебя увидеть. Ты… случайно мимо проходил, да?

— Нет, я ждал тебя, — ответил Илья. — Давно здесь сторожу. Но сначала ты прошла с сыном, и я не решился подойти.

— Но… почему ты вообще решил прийти?

— Вот, возьми. — Илья протянул какой-то сверток. — Это твои письма, — пояснил он, видя, как нерешительно она ощупывает сверток руками.

— Мои? — вспыхнула Валя. И успела подумать — какое счастье, что не послала еще одно. Он и от этих-то спешит избавиться. Задрожавшими руками она попробовала запихнуть сверток в сумку, но не сумела — и просто сунула его за пазуху.

— Пару дней назад ко мне приходил твой муж, — словно не замечая ее паники, продолжил Илья. — Требовал, чтобы я отдал эти письма ему. Я послал его. Но потом подумал: возможно, ты сама хочешь показать их мужу. Тогда дело другое. В них нет ничего, что могло бы его… разгневать.

— Хорошо, — пролепетала Валя, не смея поднять на него глаза. — Спасибо тебе. А я почему-то думала, что ты уже уехал…

— А я действительно уезжаю, — подтвердил Илья, и с этими словами что-то оборвалось в ее груди. — Завтра в полдень с Московского вокзала отходит мой поезд. Поэтому я так хотел увидеть тебя сегодня. И как видишь, моя надежда сбылась.

— Я тебе желаю, чтобы все твои надежды всегда сбывались, — пробормотала Валя. — Ты это заслужил. Я… ты будешь смеяться, но я шла на почту, чтобы отправить тебе еще одно письмо.

— И где же это письмо? — спросил Илья с таким нетерпением, что она снова вздрогнула. Валя нерешительно постучала по карману плаща.

— И ты несешь его на почту?

— Да…

— Но ты же понимаешь, что это письмо никак не успеет дойти до моего отъезда? — вкрадчиво спросил Илья. — А домой я, может быть, вернусь очень нескоро. Есть смысл вручить мне его прямо сейчас.

— Сейчас? Да, наверное. — Валя заторможенно полезла в карман, достала письмо и протянула Илье. Тот схватил его, жадно уставился на конверт.

— Не возражаешь, если я прочту его прямо сейчас?

Вообще-то Валя возражала. Но не сумела оперативно сообщить об этом. Илья уже разорвал конверт и впился глазами в строки письма. Читал минуты две. Все это время Валя тоскливо переминалась с ноги на ногу и подумывала о бегстве. Илья закончил читать, аккуратно сложил листок и положил в карман. А потом сказал:

— А может, не нужно больше сложностей? Может, ты просто скажешь мне, чтобы я остался, — и я никуда не уеду.

— Зачем? — в панике прошептала Валя.

— А ты не догадываешься? Романы ведь бывают не только в письмах.

— Не нужно говорить этого, Илья, — почти вскрикнула Валя. — Зачем? Ведь ты любишь Галю.

— Галю? Нет, — возразил мужчина. — Все эти годы я любил женщину, которая писала мне письма.

— Но ты думал, что их пишет Галя, — отчаянно оборонялась Валюшка. — Ты представлял себе ее лицо, волосы, губы.

— Что значит внешность? За эти годы Галина могла растолстеть, подурнеть, сделать пластическую операцию и стать неузнаваемой. Ты думаешь, я перестал бы ее любить — если бы она писала мне эти письма? Я любил женщину, чью душу я знал лучше, чем свою собственную, с которой говорил каждый миг своей жизни. Сами письма были только кратким субстратом этих бесконечных разговоров. На самом деле их должно было быть столько, что пришлось бы заказывать грузовую машину. — Илья еще пытался шутить, но взгляд его словно прожигал Валю насквозь. — Возьми еще в расчет те годы, когда я не мог писать тебе. Каждое из этих писем я знаю наизусть, я могу читать их, словно молитву. Иначе разве бы я расстался с ними так легко? А теперь ответь мне: я должен уехать или остаться?

Несколько минут Валя молчала и не могла разлепить застывшие губы. Ей было страшно заговорить. Сердце ее кричало один ответ, разум требовал совсем другого. Илья стоял перед ней, спокойный, молчаливый, и, кажется, был готов ждать ее ответа хоть целый день. Наконец, сделав над собой немыслимое усилие, она заговорила:

— Если тебя больше ничто в этом городе не держит — уезжай, Илья. Я не могу предать своего мужа. Я не знаю, какая черная кошка пробежала между вами, почему вы вдруг позабыли вашу прежнюю дружбу. Но, поверь, он хороший человек, и очень любит меня и сына. Я и так доставила ему много боли…

Она хотела что-то добавить — но не сдержалась, расплакалась, как девчонка. От слез потекла тушь с ресниц, и некоторое время ей пришлось стоять зажмурившись. И в этот миг она почувствовала быстрый поцелуй пониже скулы, а когда открыла глаза — Илья уже заворачивал за угол. Валюшка убежала в подъезд и там нарыдалась вволю.