Кейт Харди - Полуночная прогулка

— Я обычно так не поступаю, — пробормотала она и покраснела сильнее.

— Я тоже, — ответил он. — Мы оба поразительно осмелели.

К его облегчению, Золушка отреагировала на его шутку и улыбнулась:

— Думаю, ты прав.

Она не протестовала, когда он открыл дверь номера и жестом пригласил ее внутрь.

— Присаживайся, — предложил Эд и не удивился, когда она вытащила стул из-под туалетного столика и уселась на него, а не на кровать. — Мне заказать шампанское?

Незнакомка одарила его печальной улыбкой:

— Я думаю, мне достаточно выпивки. Если только ты планируешь выпить всю бутылку один… — Она поморщилась. — Скорее всего, нет.

— Большую часть напитка ты вылила на меня, — заметил он.

Она вздрогнула:

— Я знаю, и мне жаль.

Он покачал головой:

— Я имел в виду, что тебе сегодня не удалось выпить.

— На самом деле я пила шампанское. — Она в замешательстве прикусила губу. — Я осушила всего один бокал, потом взяла второй и опрокинула его на тебя.

Эд удивился. Золушка выглядела такой смущенной и одинокой у барной стойки, но тогда он списал все чувство вины из-за испорченного пиджака. Может, дело не в этом?

— Что случилось? Разве ты не хотела приходить на бал?

— Нет, дело не в этом. На вечеринках, которые устраивает руководство, всегда весело. — Она вздохнула. — Мы договорились не задавать друг другу никаких вопросов, забыл?

Он пожал плечами:

— Ладно.

— Почему ты снимаешь здесь номер? — тут же выпалила она.

Он улыбнулся:

— Мы же не задаем вопросов.

— Извини. — Она прикусила губу. — У меня мало опыта. Я никогда не оставалась наедине с совершенно незнакомым мужчиной.

Эд тоже никогда не приводил в номер незнакомку. Но ни одна женщина не привлекала его так, как эта милая Золушка. После развода он вообще избегал серьезных отношений.

Его сестры то и дело ныли по поводу того, что он должен снова завести подружку и веселиться. Поцелуй Золушки на танцполе взбудоражил его воображение. У него сложилось ощущение, что она нуждается в близости так же сильно, как он, хотя и волнуется из-за своего рискованного поступка.

— Это легко уладить. Меня зовут… — начал он.

— Нет, — перебила она его. — Мы были на благотворительном балу, устроенном руководством больницы, а значит, ты не можешь быть человеком с улицы. Иначе меня бы предупредили, чтобы я избегала встреч с тобой.

Он моргнул:

— Слухи разносятся с такой скоростью?

— Да.

— Итак, ты работаешь в больнице, — задумчиво произнес он.

— Никаких вопросов, — напомнила она ему.

Он улыбнулся:

— Это был не вопрос, а логический вывод. Бал устроило руководство, и ты отлично знаешь всех присутствовавших, — сказал он и прибавил на латыни: — Что и требовалось доказать.

— У тебя отличное образование. — Незнакомка улыбнулась, когда он выгнул бровь. — Я тоже сделала вывод. Большинство людей не используют латинский в повседневной речи.

— Если ты поняла, что я сказал, значит, и у тебя тоже отличное образование, — парировал он.

— Не обязательно. Возможно, я обожаю разгадывать кроссворды.

— Мне нравится наша словесная перебранка. Почти так же, как наш танец. — Эд смотрел в ее глаза. — И почти так же, как поцелуй с тобой.

У Золушки зарделось лицо, но на этот раз не от робости. Она слегка разомкнула губы, а ее зрачки расширились — ей нравилось вспоминать их поцелуй.

Эд взял ее за руку и коснулся губами запястья в том месте, где пульсировала венка. Чем дольше он ласкал запястье, тем чаще билось ее сердце. Ее кожа была очень мягкой и пахла сладкими цветами и чем-то еще. Запах волновал его.

— Ты сводишь меня с ума, Золушка, — тихо произнес он. — Но я не буду тебя торопить. Ты не против того, если я?.. — Эд провел пальцами по линии воротника рубашки и поморщился.

— Хочешь переодеться во что-нибудь более удобное? — спросила Золушка, выгнув бровь.

Он рассмеялся:

— Я просто хочу немного разрядить обстановку.

— Конечно.

— Спасибо.

Он встал, снял смокинг и повесил его в шкаф. Затем развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки; галстук остался висеть на шее. Она закатал рукава рубашки.

Она глотнула воздух.

— Что такое? — спросил он.

— Никакой ты не прекрасный принц. Ты настоящий Джеймс Бонд, — сказала она.

Он выгнул бровь.

— Это хорошо?

— О да, — хрипло ответила она. — Мы с подругой трижды смотрели в кинотеатре последний фильм про Бонда.

— Ну, только запомни, что я ненавижу мартини.

Она улыбнулась:

— Я тоже.

— И у меня нет лицензии на убийство.

Она развела руками:

— Единственная моя лицензия — водительские права.

Он рассмеялся:

— Классно! Ты мне нравишься, Золушка. — Его голос стал глубже и мягче. — Иди сюда.

Его слова прозвучали как приглашение, а не приказ. Она помолчала, явно взвешивая все за и против, затем кивнула, встала и подошла к нему.

Он обхватил ее лицо ладонями.

— У тебя идеальное лицо в форме сердца, — тихо произнес он. — И сейчас я очень-очень хочу тебя поцеловать. Можно?

— Да.

Эд улыбнулся и припал к ее губам. Он снова целовал ее нежно, осторожно, соблазнительно. Она запустила пальцы в его волосы и разомкнула губы, пробуждая в нем страсть.

И так же, как во время танца, Эда охватило сильное желание.

Отпрянув от незнакомки, он развернул ее спиной к себе и расстегнул молнию на платье. Она выгнулась, когда он стал поглаживать обнаженную спину. Нежная кожа требовала поцелуев и прикосновений. Эд хотел большего.

Он осторожно спустил бретели платья с ее плеч, ткань соскользнула. Эд прижал ее к себе и принялся поглаживать ее грудь сквозь кружево бюстгальтера.

— Я хочу тебя, — прошептал он. — Я хочу, чтобы наши тела соприкасались.

— Я тоже. — Хриплый голос незнакомки разжег в нем настоящее пламя.

Золушка повернулась в его объятиях, вытащила рубашку из брюк и расстегнула пуговицы. Ее руки были нежными, но действовали уверенно, когда она коснулась его мускулистой груди.

— Красиво, — промурлыкала она с одобрением.

— Спасибо. — Эд склонил голову, с благодарностью принимая комплимент. — Мне нравится, как ты меня гладишь.

Она улыбнулась в ответ, сняла с него рубашку и бросила на пол рядом со своим платьем. Обвела пальцем его ключицы.

Эду было очень приятно, но ему хотелось большего. Он поцеловал ее снова, соблазнительно и в то же время требовательно.

Расстегнув кружевной бюстгальтер, он отшвырнул его в сторону и осторожно дотронулся до прекрасной груди.

— Ты прекрасна, Золушка, — прошептал он.

Эд заметил сомнение в ее глазах. «Возможно, кто-то в прошлом повлиял на ее самооценку. Бывший?» — подумал он.

— Кем бы он ни был, — тихо сказал Эд, — он оказался идиотом.

— Кто?

— Тот, кто заставил тебя чувствовать себя неуверенно.