Никки Логан - Клятва у озера

Флинн сжал губы и посмотрел в окно.

— Так они не знают об эмбрионах? — пролепетала Бел.

— Нет. Я — единственный, кто читал письмо.

— Ты серьезно? И как ты собираешься объяснить им… про нас?

— Мы скажем, что отец — я.

— Неужели? И что? Мы встретились во время твоего путешествия в Лондон, быстренько переспали, и ты сразу надел кольцо мне на палец? Отлично сработано, Брэдли!

— Нет. — Флинн был в некотором замешательстве. — Они ни за что не поверят. Они слишком хорошо знают меня. Думаю, мы познакомились в Мельбурне год назад, — начал фантазировать он, — когда ты проводила там отпуск.

— Но я не была в Мельбурне.

— А потом мы случайно встретились в Лондоне. Пару раз сходили на свидание, памятуя о старых добрых временах. Так все и закрутилось.

Она нахмурилась:

— И ты сделал мне предложение?

— Ну, что еще сказать? Я парень влюбчивый.

— Ого. При этом ты никогда не рассказывал родственникам обо мне, прелестной девушке, которая свела тебя с ума в Мельбурне. Им не покажется это странным?

— Дело в том, что именно год назад у меня был роман в Мельбурне. Просто не с тобой. Но об этом им знать не следует.

Бел нечего было возразить. Значит, у Брэдли может быть подруга. Девушка, которая будет болезненно переживать то, что он привез из Англии беременную невесту. Боже, неужели проблемы только начинаются?

— О нет… А она…

— Она в прошлом, — развеял ее сомнения Флинн.

— Хорошо, пусть будет Мельбурн, — согласилась Бел. — В прошлом году. Место встречи: вечеринка, футбол или паб?

— Надо придумать место, более подходящее для девушки твоего… воспитания. — В его устах это прозвучало как оскорбление. — Кубок Мельбурна. Наверное, скачки наиболее убедительны. Что скажешь?

— Представления не имею. Никогда на них не была.

Флинн прищурился:

— Ты никогда не была на скачках?

— Варварский спорт.

— Но ты родилась в Челси.

Бел пожала плечами:

— И что?

— А поло?

— Поло — более гуманный вид спорта. Но довольно глупый.

— Насколько я понимаю, охота на лис тоже исключается. Стипль-чез?

Бел как можно выразительнее посмотрела на Флинна:

— Так мы ни к чему не придем. Давай вообще исключим версию, связанную с издевательствами над бедными животными. Ты считаешь, твоя семья настолько наивна, что поверит в такое совпадение? Второй их сын встретил девушку по фамилии Рочестер чисто случайно, да?

Флинн внимательно смотрел на нее:

— Поэтому мы не будем называть твою настоящую фамилию. Как твое второе имя?

— О нет. Только не это.

Он наклонился к ней:

— Почему?

— Потому что оно мне не нравится. Давай лучше что-нибудь придумаем.

— И все же… Какое оно?

— Не твое дело.

Можно было бы соврать, но серьезное выражение его голубых глаз остановило Бел. Он так на нее смотрел…

— Ладно, сдаюсь. Белаква.

— Белинда Белаква…

— Теперь понимаешь?

Он нахмурился:

— Похоже на псевдоним порнозвезды.

— Ну, спасибо большое.

— Хорошо, выбери другое имя.

Бел принялась фантазировать:

— Дэпп?

— Белинда…

Она не была готова к тому, как отреагирует ее тело на то, каким голосом Флинн произнесет ее имя. И здесь нельзя было свалить все на Дрю, потому что тот всегда называл ее Бел. Каким образом столь неприятный тип, как Флинн, умудрился заставить семь букв звучать так красиво?

Бел лукаво улыбнулась:

— Тогда Клуни.

— Белинда Клуни. Должен признать, звучит правдоподобно. Мои родители не слишком часто ходят в кино. Но на всякий случай мы назовем тебя Клюни. Белинда Клюни.

Это случилось опять. Ее сердце забилось часто-часто, отозвавшись на его голос. Некоторое время она колебалась, но затем сказала:

— Честно говоря, ты немного похож на Дрю.

— Совсем нет.

— Одинаковая верхняя часть лица. А еще твоя улыбка. Но хотя у тебя такие же глаза…

И в ту же секунду Бел пожалела, что завела об этом речь. На лице Флинна появилось выражение такой глубокой печали, что она застыла, не смея продолжить.

Он прокашлялся:

— Точнее, у нас у обоих глаза бабушки.

Печаль сменилась добродушием. И он показался ей более человечным.

— А я с ней познакомлюсь?

— Более того, ты будешь жить с ней — по крайней мере, до свадьбы.

Бел не могла поверить:

— Ты спроваживаешь меня к своей бабушке?

Флинн как-то странно посмотрел на нее. Грустно и одновременно сконфуженно.

— Дрю тебе ничего не рассказывал?

— Возможно, его попросила Гвен. Правду мы уже не узнаем. — Бел продолжала помешивать чай, просто для того, чтобы чем-то занять руки.

— Я живу в Баньип-Рич с бабушкой и дедушкой и еще с родителями.

— У вас что-то вроде коммуны? — поинтересовалась девушка.

Флинн засмеялся, и впервые его смех был искренним и лишенным ноток сарказма.

— Это не коммуна. Это семья. А Рич — поместье площадью сто семьдесят акров.

Бел продолжала недоумевать:

— И вы все живете вместе?

В ее семье подобное было недопустимо. Она уехала из дома, когда ей исполнилось семнадцать лет, перебравшись в небольшую квартиру, доставшуюся ей по наследству от бабушки.

— Не совсем, — сказал Флинн. — У меня свой дом на отдельном участке земли. Он был предназначен для нас с Дрю, когда мы повзрослеем. Ты будешь жить с моей семьей.

— Но ведь они для меня совершенно чужие люди! — воскликнула она. — Не считая того, что они являются бабушкой и дедушкой детей, которые родятся. — Бел опустила руку на живот. — Почему я не могу сразу поселиться с тобой?

Он всплеснул руками так, словно она не желала понимать очевидное:

— Потому что мы не женаты.

Бел заморгала:

— Но ведь они скоро поймут, что я беременна. Наверное, они догадаются, что мы спали вместе.

Его глаза снова превратились в кусочки льда.

— Мы допускаем, что ты беременна. Но не поженимся, пока не получим точного подтверждения. Иначе нет смысла.

Флинн был прав. Если она не забеременела, он сразу же отпустит ее. Они это обсуждали. Бел поерзала на стуле:

— Итак, подведем итоги. Я назовусь вымышленным именем. Совру насчет нашего знакомства. Совру, что собираюсь выйти за тебя замуж. А потом, когда придет окончательное решение суда, я во всем признаюсь твоей семье и позволю им высмеять меня.

Флинн поджал губы:

— Я представлял себе все немного не так. Если помнишь, меня вынудили обстоятельства.

Бел захлебнулась от возмущения:

— Тебя вынудили обстоятельства? Это говоришь ты, человек, который шантажировал меня жизнью двух эмбрионов? Назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой мне нельзя рассказать всю правду.

— Потому что моя семья ненавидит твою семью. И ты не дождешься радушного приема.

— Что ты сказал?

— Моя семья не жалует Рочестеров.

— Хорошо, я им не понравлюсь. Это не беда. Но если я совру, то все равно вызову их ненависть, только немного позже. — Она начала понимать, к чему он клонит, и прищурилась. — Тебе на это наплевать, так?