Кимберли Лэнг - Фактор страсти

В том, что он позвонил, было что-то необычное, хотя…

— Я… делаю упражнения. Для сердечной мышцы. А что случилось?

Слава богу, Брейди воздержался от комментариев.

— Сможете вы утром поехать со мной в Ричмонд?

Сердце пропустило один удар.

— Думаю, да. А зачем?

— Утром у меня деловой завтрак с группой избирателей. Там должен был присутствовать сенатор, но он не сможет. Вместо него поеду я.

— Могу я спросить, почему вы все время называете его сенатор, а не отец?

— Потому что в предвыборной кампании он сенатор и мой начальник.

— А он не может быть и тем и другим одновременно?

— Это неэффективно. Некоторая дистанция полезна для дела.

— В этом есть смысл…

— Так что относительно моей просьбы?

— Да. Извините. Вы всегда заменяете сенатора, если он не может где-то присутствовать?

Вздох Брейди подсказал, что она отвлекается от темы.

— Не совсем так. Я член его семьи и, следовательно, подхожу для этого лучше, чем кто-либо. Я решил, что взять вас с собой будет полезно: последние дни вы были популярной фигурой. — Он засмеялся, но было что-то невеселое в его смехе. — И устроитель завтрака особо упоминал вас. Он сказал, что на него произвело впечатление, как быстро мы поняли, какую пользу вы можете принести кампании.

— Правда? Здорово.

— К тому же организатор говорит, что группа на девяносто процентов состоит из стариков, а вы — милое, юное создание.

— Ну, знаете…

— Эспин, это очень важный завтрак, нам нужна их поддержка. Если, приехав туда вместе с хорошенькой женщиной, я помогу нашему делу, замечательно. Это суть политики. Мы используем все возможные пути.

Эспин должна была бы расстроиться, даже возмутиться, но, как сказал Брейди, это политика. И потом она, к своему стыду, растаяла от слов «хорошенькая женщина».

Никто ее не видел, поэтому она позволила себе глупо улыбнуться:

— Хорошо. Я поеду. Я просмотрела все, что Лорен дала мне в пятницу, и добавлю к этому вопросы и проблемы, которые могут возникнуть там.

— Хорошо. А в дороге мы проверим, насколько вы подготовлены. Я заеду за вами в пять утра.

— В пять?!

— Деловые завтраки обычно бывают по утрам.

Эспин не могла видеть его лицо, но, судя по тону, Брейди был не очень доволен.

— Куда цивилизованнее было бы устроить ланч, — заметила она.

— Добро пожаловать в реальный мир.

— Я пошутила.

— Значит, встретимся в пять. Спокойной ночи.

Она осознала, на что согласилась, только поздно вечером, когда осматривала свой гардероб в поисках чего-то подходящего для завтрака.

Во-первых, она будет представлять предвыборную кампанию сенатора Маршалла. Это не входит в ее обязанности. Эспин только начала работать, но уже понимала важность своей задачи и должна была бы радоваться, даже гордиться, что Брейди хочет взять ее с собой в Ричмонд.

С собой… Запоздалое понимание настолько поразило ее, что пришлось сесть. До Ричмонда два часа езды. То есть четыре часа в машине с Брейди. Четыре часа рядом с мужчиной, который заставляет ее сердце биться с потрясающей скоростью. И он не заводит отношений со своими сотрудницами.

Особенно, как подчеркнула Лорен, с такими, как Эспин. Ну, с этим она справится. Она прекрасно знает, где проходит граница и с какой стороны границы ей нужно быть. Эспин Бридлав не из тех, кто в безумном порыве страсти кидается в объятия мужчины.

Но это не значит, что все четыре часа она не будет его желать.

Лимузин остановился у книжного магазина. Эспин уже стояла у двери, прижимая что-то к груди. Водитель открыл ей дверцу и помог сесть в машину, потом протянул самую большую кружку с кофе, какую Брейди когда-либо доводилось видеть. Она приняла ее с милой улыбкой, и Брейди понял, что именно кружку Эспин прижимала к груди.

— Доброе утро, — пробормотала женщина, усаживаясь.

Эспин явно не была утренней пташкой. Она жадно припала к кружке.

Когда она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, Брейди хмыкнул:

— Ну разве вы не лучик утреннего солнца?

Ее брови сошлись у переносицы, словно от боли, но глаза она не открыла.

— Сейчас пять утра. Солнце еще не взошло. Даже боги не встают так рано.

Ворчание Эспин можно было бы счесть забавным, даже веселым, но она повернулась на бок и, устраиваясь поудобнее, подняла ноги на сиденье. И ее юбка задралась, являя взору прекрасной формы колени и бедро. Слабо улыбаясь в полусне, она выглядела так, словно лежала в постели, провоцируя любовника на утренний поцелуй. Брейди радовался, что глаза Эспин все еще закрыты. Он сомневался, что она понимает, какое эротическое зрелище представляет собой. Конечно, Эспин не нарочно сделала это, что не умаляло, однако, силы пробежавшего по его жилам электрического тока.

Может быть, поездка с Эспин в Ричмонд все-таки была ошибкой? Но его тянуло к ней, как магнитом. Что было для Брейди внове. Все его женщины были элегантны и умны, но в сравнении с Эспин их элегантность казалась фальшивкой.

Эспин вполне устраивало, какова она на самом деле. Она была уверена в себе, открыта, честна. Короче, Эспин — это Эспин. Что видите, то и получаете.

Почему это вдруг стало важно для его эго, Брейди объяснить не мог.

Он заставил себя оторвать взгляд от ее ног и заняться ноутбуком. Они принадлежали разным мирам, преследовали разные цели в жизни. Куда спокойнее ограничиться женщинами его круга с хорошо известными правилами игры. Ему не нужна драма, он не хочет, чтобы его личная жизнь стала предметом сплетен.

Надо сосредоточить все силы на выборах. Отвлекающие факторы сейчас совсем ни к чему. Особенно такие, как Эспин.

Эспин открыла глаза, переменила позу, разрушив прелестную картинку, и спросила:

— Вы в самом деле ранняя птаха или просто притворяетесь лучше, чем я?

Она отпила большой глоток кофе, потом поднесла кружку к носу и вдохнула аромат.

— Я могу быть активным по утрам с помощью минимальной порции кофе, — ответил он.

— Я приду в активное состояние через несколько минут. — Эспин села, поправила юбку и вытянула вперед руки. — Сегодня утром я попробовала одеться консервативно, но не так мрачно. Надеюсь, мой костюм подходит для делового завтрака.

Она сочла «консервативной» пеструю широкую юбку. Ее украшения были скромными (ничего не звенело), к тому же она надела простые черные туфли. Служащие Брейди обычно одевались не так, но Эспин — это Эспин. На ней все выглядит прекрасно.

— Сойдет.

— Хорошо. — Она шумно выдохнула. — Я даже не подумала о гардеробе, когда согласилась на эту работу, а теперь все происходит очень быстро. Я просто не могу угнаться.

— Все понятно. Эти дни были безумными. Я очень доволен вами, вы хорошо справляетесь.

— Вы выглядите удивленным, а не довольным.