Мишель Селмер - Останемся друзьями

Ник пытался убедить себя, что не станет скучать по Терри, но все время проводил в ожидании ее. Она всегда была в праздники с его семьей. Потому что, кроме них, у нее никого не было.

Нику было очень плохо, но рядом с ним находились любящие его люди. Терри тоже страдала — в этом он не сомневался ни на секунду, — но, что хуже всего, она была одинока. Чувство вины не покидало его. И даже ночью не позволяло сомкнуть глаз. К рождественскому утру он твердо решил, что собирается делать, что должен сделать.

И главное, что он хочет сделать.

Окно квартиры Терри было единственным, которое не освещали праздничные украшения. Оно выглядело так грустно и… одиноко. Голый пластик на фоне мерцающих разноцветных огней, пушистых снежинок, свежих еловых веток и рождественских сцен. Они не особо утруждали себя украшением квартиры Ника в этом году, но, по крайней мере, у него на кофейном столе стояло уродливое искусственное дерево. Хотя теперь оно выглядело скорее насмешкой и только подчеркивало одинокое состояние хозяина квартиры.

Ник пробрался через сугробы только что выпавшего снега к дверям ее дома и позвонил. Терри открыла дверь в фланелевой пижаме. Она заметно удивилась, увидев его, как он этого и ожидал. Настолько удивилась, что в течение нескольких минут просто молча смотрела на него, широко открыв рот.

— Здесь очень холодно, — сказал он, призывая ее к действиям.

— Извини, заходи.

Она придержала дверь, и Ник зашел. Смахнул снег с ботинок и снял пальто, удивленно отметив, что внутри не так уж и жарко.

— Как хорошо, — сказал он.

— Хорошо? — повторила Терри.

— Температура. Обычно у тебя очень холодно.

— Вчера ночью я решила, что сыта холодом по горло.

Видимо, она созрела для нового.

— Зачем ты пришел? — спросила Терри, когда он прошел через коридор в гостиную.

На журнальном столе стоял открытый ноутбук, в комнате работал телевизор, по которому передавали одну из тех романтических слезливых комедий, которую она заставила его посмотреть пару лет назад.

— Я приехал за тобой, — сказал он, усаживаясь поудобнее на мягком диване.

— Приехал за мной… чтобы ехать куда?

— Праздновать Рождество у деда.

— Но…

— Тебе стоит поторопиться. Ты знаешь: он ненавидит, когда гости опаздывают.

Терри напряженно смотрела на него.

— Но… два дня назад…

— Я об этом очень жалею.

Видимо, он ошибся, считая, что не сможет удивить ее еще больше.

— Ты? Ты жалеешь?

— То, как я поступил с тобой, — нечестно. Я сам вынудил тебя подписаться на все это. Я заверил тебя, что у нас все получится. Что мы будем следовать нашему плану. А потом я передумал и разозлился на тебя, когда тебя это удивило. Я попытался заставить тебя чувствовать себя виноватой. А виноват я сам, а не ты.

— Ник, у тебя есть все основания злиться на меня.

— У меня нет таких основании.

— А теперь ты пришел, чтобы пригласить меня на рождественский ужин с твоей семьей?

— А ты правда считала, что я позволю тебе праздновать Рождество в одиночестве?

На глаза Терри навернулись слезы, но она все еще держалась.

— Вообще-то я считала, что заслужила это.

— Но я так не считаю. Поэтому одевайся скорее.

— Так мы снова будем друзьями? Как раньше?

— Если это единственный вариант — то да. Я не говорю, что больше не люблю тебя, потому что это не так. Видимо, я любил тебя всегда, просто был слишком глуп, чтобы осознать это. Но ты слишком важна для меня, чтобы я смог тебя отпусти. И если дружба — то, чего хочешь ты, я согласен.

Минуту Терри стояла напротив Ника со смущенным выражением лица, но потом села к нему на колени, обняла его за шею, и обняла так крепко, как не обнимала никогда в жизни.

— Я люблю тебя, Ник.

Пришла его очередь удивляться.

— Хорошо… И что же произошло?

Она слегка отклонилась и рассмеялась:

— Не знаю. Просто внезапно я это поняла.

— Это что — широкий жест с твоей стороны?

— Не поняла?

Он покачал головой:

— Не обращай внимания.

— Я хочу кое в чем сознаться. Я хотела рассказать тебе об этом уже давно.

— О чем?

— Когда мы жили вместе и ты приводил разных девиц, я мечтала оказаться на их месте в твоей спальне.

— Нет, не может быть.

— Может. Я всегда думала о том, что бы могло получиться у нас с тобой.

— И теперь, когда ты это знаешь наверняка?

Она улыбнулась:

— Я рада, что могу быть в спальне с тобой. И когда я думаю, что там вместо меня окажется кто-то еще…

— Что ты чувствуешь?

— Что готова придушить ее голыми руками.

Ник расхохотался:

— Ну, тебе не придется идти на преступление, потому что я тоже не хочу, чтобы там появлялся кто-то, кроме тебя. Потому что, несмотря на мои слова, свадебная клятва имеет для меня значение. И я имел в виду все то, что говорил тебе во время церемонии.

— Боже, это так мило, и я не знаю, плакать мне или смеяться!

— Может, лучше поцелуешь меня?

Терри так и сделала, но, когда начала расстегивать его рубашку, он перехватил ее пальцы:

— У нас правда нет времени. Дед ждет нас.

— Ну, деду придется на этот раз потерпеть. У нас есть дело в спальне. Мы уже на два дня отстаем от графика.

Ник совершенно забыл про ее овуляцию.

— Тогда давай по-быстрому. Если ты уверена, что все еще этого хочешь. Можно сделать это в следующем месяце.

— Я не хочу ждать. Я твердо знаю, чего хочу. К тому же разве тебе не нужны деньги?

— Об этом можешь забыть.

— Почему?

— Я сказал деду, что мне не нужны его деньги.

Глаза Терри округлились.

— Что? Когда?

— Сразу после нашего возвращения из свадебного путешествия.

— Но почему?

— Мне показалось неправильным брать деньги.

— А что сказал дед?

— Мне показалось, что он совсем не удивился, словно сам этого ожидал.

— Но речь о десяти миллионах долларов! Ты просто взял и отказался?

— Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, потому что хочу этого, а не потому, что мне это нужно.

Терри дотронулась нежными руками до его любимого лица.

— Я уже упоминала, что люблю тебя?

Он улыбнулся:

— Почему бы тебе не сказать это снова?

— Я люблю тебя, Николас Кароссели.

— А как же идеальный мужчина, которого ты искала? Готова отказаться от него?

— Я прекращаю поиски.

— Почему?

— Потому что он уже женат. На мне.

[1] «Мимоза» — алкогольный коктейль, представляющий собой смесь шампанского и свежего апельсинового сока.