Айра Уайз - Объяснение в любви

Но и эти волнующие интонации оставили Клайва равнодушными: а ведь когда-то он от них голову терял. Но сейчас в ушах его звучали лишь томные вздохи и тихие стоны совсем другой женщины… они и только они сводили его с ума!

— Да и коготки мои тебе, бывало, нравились…

— Шрамы от них болят по сей день, — отрезал Клайв.

— Вот и славно, — мстительно отозвалась Дайана, понимая, что мысли собеседника сейчас очень далеки и от нее, и от их совместного прошлого. — Надеюсь, шрамы эти так и не затянутся. Знай: то, что ты испытываешь сейчас, глядя, как они милуются, я чувствую всякий раз, когда вижу вас вдвоем. И моим ранам болеть до самой смерти, Клайв, уж поверь мне.

В голосе молодой женщины послышались непривычно горькие нотки. Клайв поднял взгляд, посмотрел в лицо одной из первых красоток Лондона… и саркастически улыбнулся.

— Единственная рана, что я тебе нанес, guapa, — это закрыл доступ к моему банковскому счету, и без того изрядно тобою опустошенному.

Нимало не смутившись, Дайана выдержала его взгляд.

— Хочешь сказать, что эта особа лишена тех самых привилегий, что выпадали на долю мне?

— Не лишена, — хмуро усмехнулся Клайв, снова сосредотачивая все свое внимание на танцующей паре. — Но не считает нужным злоупотреблять ими.

— Умная девочка, — похвалила Дайана.

Не такая уж и умная, отметил про себя Клайв. Вот она тряхнула головой так, что вспыхнули и засверкали в свете ламп крохотные стразы, украшающие заколку для волос. А затем шутливо закрыла Бенавенте рот ладонью, обрывая его фразу на полуслове.

Уж не просит ли мерзавец вернуться к нему?

Или хочет, чтобы Анхела вновь ему позировала? Или рассуждает с ней о сексе так же, как Дайана до этого ним, с Клайвом?

— Он по-прежнему ее хочет, — отметила его собеседница, безошибочно нанося удар в самое уязвимое место бывшего возлюбленного.

— Его желания меня не интересуют, — резко ответил Клайв, которого волновало другое: неужели Анхела до сих пор увлечена Ренаном Бенавенте?

И тут в его голову закралась новая, ужасающая в своей очевидности мысль. Что, если он наскучил Анхеле?

Само предположение показалось Клайву настолько абсурдным, что он понятия не имел, как тут быть. На его памяти ни одна женщина не помышляла его бросать, он сам давал надоевшей красотке от ворот поворот.

Нет, быть того не может! Клайв отмахнулся от кошмарной мысли, точно от назойливой мухи. Да Анхела обожает его! Любит всей душой! Стоит ему подойти к ней здесь, сейчас и заключить в объятия, как Анхела тут же сделается покорной, кроткой и уступчивой, про Бенавенте же и думать забудет!

— А ведь он очень недурен собою, amigo, — снова ворвался в его мысли голос Дайаны. — И слывет классным любовником. Да, в том, что касается положения в обществе, тебе он уступает, но чего стоит гордое имя Риджмонтов там, где речь идет о славе? А Бенавенте — знаменитость, причем мирового масштаба! Собственно говоря, единственное твое преимущество — это деньги. Забавно, все в итоге сводится к ним, не так ли?

К вящему изумлению собеседницы, Клайв от души рассмеялся. Он своими глазами видел, как только сегодня вечером Анхела прошла мимо новехонького красного «шевроле-корвета», даже не взглянув на него. А дома его личный сейф битком набит драгоценностями, которые Анхела почти не надевает, предпочитая бижутерию. Вроде той заколки, что сейчас искрится у нее в волосах. Кроме того, не он ли всякий месяц переводит на ее счет кругленькую сумму, а она к этим деньгам почти не притрагивается.

Нет, в жадности Анхелу никто бы не посмел упрекнуть. Ядовитое замечание Дайаны отчасти вернуло Клайву доброе расположение духа. Так что он наклонился и поцеловал ее в зовуще приоткрытые губы. Дайана тут же плющом обвилась вокруг него. Клайв, впрочем, не особенно удивился. Интересно, почему все ухищрения этой великосветской сирены оставляют его равнодушным? В глазах его матери Дайана Вильерс — идеальная невеста для наследника Риджмонтов.

Жаль, очень жаль, что сам он так не считает.

— Ну вот, — объявила Анхела. — Что я тебе говорила?

У нее на глазах Клайв жадно припал к губам Дайаны Вильерс. Вот вам и последнее доказательство: она, Анхела, и впрямь наскучила возлюбленному, и тот жаждет перемен!

— Мужчин вроде Риджмонта стареющие женщины не привлекают, — саркастически протянул Ренан. — Кроме того, ты только что целовала меня, — напомнил он. — Выбери ты меня в заместители твоего ненаглядного Клайва, я был бы только польщен, да только мы оба знаем, что этому не бывать.

— Я люблю тебя больше всех на свете! Ах, зачем только судьба свела нас с этим человеком! — трагически прошептала Анхела.

Ренан сочувственно вздохнул.

— Милая моя девочка, да парень от тебя без ума! Ты только посмотри, с каким напускным хладнокровием он воспринимает твой маленький спектакль! Он же просто решил отплатить тебе той же монетой!

— Если бы он и впрямь любил меня, то уже свернул бы тебе шею, а не заигрывал с этой девицей!

— Спасибо тебе большое! — фыркнул Ренан.

— И вообще, это ты во всем виноват, — с жаром упрекнула его Анхела. — Если бы ты не изображал меня на своих дурацких полотнах, Клайв не стал бы искать повода со мной познакомиться!

— Можно подумать, это я заставил тебя влюбиться по уши в записного ловеласа, — рассмеялся Ренан, в свою очередь доставляя несколько неприятных минут Клайву. — Здесь, Анхела, вини только себя. Между прочим, я тебя предостерегал.

Признавая горькую истину этих слов, Анхела с трудом сдержала слезы. Заметив, что ее бездонные фиалковые глаза затуманились, Ренан снова вздохнул и притянул молодую женщину к себе.

— Ты с ним вот уже больше года, — мягко напомнил он. — Это куда дольше, чем выпадало любой другой девице из его гарема.

— Боюсь, что, если еще раз услышу эту фразу, я съезжу доброжелателю по физиономии, — горько отозвалась Анхела.

— Однако о чем-то это говорит, родная моя, — не отступался Ренан. — Ты вполне уверена, что больше ему не нужна?

Анхела саркастически улыбнулась. Да Клайв на каждом шагу дает ей это понять! Даже неделя, проведенная в Льорет-де-Мар, в свете последних скандалов выглядит своего рода лебединой песней. А незадолго до того у них случилась размолвка, и весьма серьезная! Клайв собрался слетать на уик-энд в Лондон, навестить отца с матерью… и ее с собою не позвал. Молодая женщина восприняла это близко к сердцу: они уже год как вместе, а ей до сих пор не дозволяется познакомиться с его родителями!

«Можно подумать, ты меня стыдишься», — пожаловалась она тогда. «Мой отец очень болен, — отвечал Клайв. — Уж имей немного снисхождения к ближнему своему».

Стало быть, он и впрямь ее стыдится, раз не стал этого отрицать. Лицо Клайва помрачнело, как всегда, когда речь заходила о его высокородном семействе. Так что в Лондон он улетел один. И ни разу не позвонил ей за все выходные. А вернулся таким сумрачным и раздражительным, что внезапное предложение провести неделю на вилле в Льорет-де-Мар застало молодую женщину врасплох…