Мэгги Кокс - Чувственный рай

— Я люблю тебя, — промурлыкал он, беря в ладони ее грудь, поглаживая кончиками пальцев бархатистые острия сосков. — Я люблю то, что ты делаешь, и в какое состояние это меня приводит.

В колдовских глазах Джины сверкнула озорная улыбка. Ее золотистые волосы мерцали в полумраке бедуинского шатра, словно отблески костра.

— И в какое же состояние тебя это приводит? Расскажи, со всей поэзией и романтикой, на которую способен, любовь моя.

— Поэзия — слишком высокий слог для настоящего момента, — ответил он с усмешкой. — Но когда я чувствую тебя изнутри, как сейчас, я думаю, что могу умереть от наслаждения, моя шейха.

— Шейха… Разве это не жена шейха?

— Так и есть.

— Но ведь я пока не твоя жена, Захир.

Он властно обхватил ее мягко очерченные бедра.

— Но скоро станешь ею, — настаивал он. Прилив эмоций заставил его усилить напор.

— Ах… — Джина закрыла глаза, поглощенная радостью умопомрачительно страстного соединения, затем снова открыла их, слегка покачивая бедрами вперед и назад. — Да, я скоро буду ею.

— Я после этого… — Захир застыл на несколько секунд, проникаясь ощущениями от ее тела, стараясь почувствовать каждое его сокращение, каждый удар пульса.

Казалось, они настолько близки, что стали буквально одним целым, единым и неделимым. Это было соединение не только тел, но также душ и сердец, непередаваемое, почти сверхъестественное чувство.

— Разве ты не знаешь, что предложения полагается заканчивать… ох! — Джина запрокинула голову.

Острое наслаждение разрядки унесло ее в страну блаженства, и ему не терпелось к ней присоединиться. Никогда еще она не выглядела столь лучезарной.

— Вскоре после свадьбы ты будешь носить моего ребенка, рохи. — Крепко сжав ее бедра, удерживая ее на месте, он излился в нее.

Джину весь день трясло, но не от страха, а от волнения и радостного ожидания. Когда она увидела Захира, одетого в величественную, черную с золотом одежду, похожего на могущественного воителя прошлого, и когда они дали друг другу брачные клятвы, и когда вышли в большой зал дворца, навстречу гостям, — все это время Джина была вне себя от радости.

Но одного гостя она хотела видеть больше, чем кого-либо. Ее отец Джереми прилетел из Лондона накануне поздно вечером, и Джина успела лишь радостно поздороваться с ним и убедиться, что его хорошо устроили.

Отец приехал не один, а в сопровождении Лиззи Элридж, своей новой экономки. И теперь, увидев их, терпеливо ожидающих несколько в стороне от кучки хорошо знакомых между собой гостей, она вдруг поняла, что он держит эту симпатичную брюнетку за руку так, как держат только близкого человека.

Отойдя от Захира, Джина бросилась к ним. Отец сердечно обнял ее. Джина машинально отметила, что у него новый лосьон после бритья и волосы красиво подстрижены. Он выглядел очень элегантно. Видимо, это была работа Лиззи. Она тоже была здесь.

— Ты вся просто светишься, моя дорогая! Ты словно принцесса из рода какого-нибудь халифа, — восторженно проговорил Джереми, сжимая ее руку. — Знает ли твой молодой принц пустыни, как ему повезло?

Джина ахнула, когда Захир подошел и обнял ее сзади, притянув к себе. Она обожала, когда он так делал.

— Он понимает, профессор Коллинз. Поверьте, я каждое утро посылаю небу благодарности за то, что нашел любовь всей своей жизни, и признателен вам за благословение.

Слегка покраснев, отец Джины улыбнулся:

— Просто позаботьтесь о ней как следует, хорошо? Она бесконечно много значит для меня. Так всегда было и всегда будет. Признаюсь, я часто забывал говорить ей, как она мне дорога. Но сейчас я стал старше и мудрее и осознал наконец, какое Джина сокровище.

— Вы всегда будете желанным гостем в моем дворце, — с теплотой в голосе произнес Захир.

Растрогавшись, Джина поцеловала отца в щеку:

— Я люблю тебя, папа, очень!

— Примите мои сердечные поздравления! — В ясных голубых глазах Лиззи читалось волнение.

Но кто бы стал ее винить? Только что она жила в Лондоне, вела хозяйство профессора, все еще переживающего смерть жены, и вдруг оказалась в Кабуядире, на приеме по случаю свадьбы могущественного шейха и обычной английской девушки!

— Благодарю вас, — хором ответили Джина и Захир.

— Спасибо вам, Лиззи, за помощь отцу, — добавила Джина. — Я чувствую себя гораздо счастливее, зная, что рядом с ним такой человек, как вы.

— О, для меня это большое счастье. Ваш папа так сильно изменил мою жизнь и жизнь моего сына. По правде говоря, до встречи с Джереми я не слишком верила мужчинам, поэтому сейчас, когда мы так чудесно ладим, это для меня нечто совершенно новое. Он истинный джентльмен. — Подрумяненные щеки Лиззи порозовели еще ярче. — Если вы что-то захотите спросить, не стесняйтесь звонить мне.

— Хорошо.

— Этот великолепный костюм сшит специально для свадьбы? — Лиззи вежливо сменила тему разговора, слегка прикоснувшись к свадебному наряду Джины.

Он состоял из шелковой юбки, вышитой красными и золотыми нитями, и жакета, украшенного драгоценными камнями.

— Да.

— Он просто необыкновенный! Вы похожи на богиню!

— Спасибо, Лиззи. Не знаю, как насчет богини, но, признаться, я чувствую себя королевской особой в этом роскошном туалете. Однако я обещала мужу, что не позволю тщеславию вскружить себе голову!

— Сегодня можно, рохи. Ты и есть королева. И потом, я тебя знаю: ты очень быстро снова превратишься в скромницу. Но, когда нужно, в тебе просыпается напористость.

— Папа, ты назвал бы меня напористой? — обратилась Джина к отцу.

— Ты — дочь своей матери, Джина. Шарлотта была ученым, преданным науке, но это не значит, что она была скучной, бесхарактерной или не любила иногда настоять на своем.

— Ох…

— Этого ты не ожидала, а, моя принцесса? — рассмеялся Захир.

Джина в ответ скорчила рожицу.

Стали подходить с поздравлениями остальные гости, и в первую очередь Фарида. В честь их свадьбы и по настоятельной просьбе Захира она сменила черное платье на ярко-синие королевские одежды. В ее облике было что-то волшебное. С блестящими волосами, убранными в высокую прическу, она выглядело величественно.

— Джина! Моя дорогая, любимая сестра!

Они горячо обнялись, а затем настала очередь Захира.

— Я ошибался насчет «Сердца отваги», сестричка. — Он нежно ей улыбнулся. — А ты была полностью права, называя его благословением. Клянусь тебе, мне никогда больше не придет в голову избавляться от него. Я буду прислушиваться к мнению женщин, а не отмахиваться от них.

— Если станешь так поступать, братец, ты прослывешь истинно мудрым правителем!

— Прошу прощения… — Стройный темноволосый мужчина подошел к ним.

— Масуд! — Захир радостно обнял друга.