Джейн Уилсон - Великолепный

Марселла Таннер внимательно смотрела на обложку аукционной брошюры, изображавшую раскрашенную деревянную лошадку. Сумасбродная затея. Если бы она не знала своего босса, то решила бы, что он просто шутит.

— Парк развлечений! — Она сердито взглянула на поблекшую, облупившуюся вывеску над воротами.

«Бейсайдский парк аттракционов. Создан в 1928 году».

Только личный приказ хозяина Деймона Дельмонико, владельца фирмы «Отдых Дельмонико», мог заставить Марси прервать напряженный рабочий день и приехать в парк развлечений, чтобы досконально осмотреть карусель и другие аттракционы, выставленные на торги, которые должны состояться через два дня. Почему его заинтересовал этот частный парк, Марси понятия не имела, но он хорошо платил ей за то, чтобы она выполняла его приказы. Да и кто она такая, чтобы сомневаться в разумности его действий?

Она получила конкретное задание и не должна попусту тратить драгоценное время. Марси решительно направилась к карусели мимо колеса обозрения и «американских горок», возле которых собрались люди, видимо, будущие покупатели. Если она поторопится, то сумеет осмотреть карусель и до наступления темноты вернуться в Новый Орлеан. Ехать всего пятьдесят миль, так что она еще пару часов сможет поработать в офисе.

Идя по главной аллее, когда-то заполненной толпами молодых людей, Марси даже услышала на миг смех и музыку, почувствовала вкус поп-корна и сладкой ваты. Должно быть, парк аттракционов раньше приносил людям радость, а сейчас он тих и безлюден, словно город-призрак. Отогнав непрошеную грусть, она прикрыла рукой глаза от солнца и внимательно оглядела павильон с каруселью. Возможно, Деймон прав. Возможно, карусель именно то, что им требуется, чтобы сделать новое место отдыха единственным в своем роде. Местом отдыха, которым она хотела управлять.

При ближайшем осмотре Марси заметила на аттракционе шелушащуюся краску и недостающие планки у решетки. Карусель напоминала слишком нарядно одетую матрону, напудренную и нарумяненную в тщетном усилии сохранить молодость.

Войдя в сумрачный павильон, она прищурилась, чтобы глаза после яркого солнца привыкли к полутьме. Внутри стояла мертвая тишина. Ее нарушал только стук каблуков Марси. Пахло заплесневелым деревом и смазкой, заброшенностью и старостью. Марси огляделась. Кроме нее и деревянных животных, никого не было.

Она шагнула на платформу, осторожно провела рукой по гладкой гриве свирепого льва и позолоченной колеснице. Краска отбита, цвета поблекли, но в аттракционе заключалось нечто почти таинственное. Она взглянула на огромного, ярко разрисованного пони. Великолепное белое животное, украшенное цветами и лентами, притягивало Марси, как роза пчелу.

Благородный конь с поднятыми в воздух копытами мог помчать своего всадника, рыцаря куда угодно, возможно, к его прекрасной белокурой даме.

Марси тряхнула головой, обуздав буйный полет фантазии. Она вышла уже из того возраста, когда верят в прекрасные сказки, тем более что двадцать пять лет назад она испытала жестокую реальность — мать бросила семилетнюю Марси и ее пятилетнего брата.

Марси погладила белую развевающуюся гриву пони, и резное дерево согрело кончики ее пальцев. Конь с его словно живой головой и проницательными голубыми глазами представлял великолепное произведение искусства резчика по дереву. Животных вырезали семьдесят пять лет назад иммигранты, принесшие свое искусство в Америку, вложив большую любовь, талант и всю душу в свою работу. Неудивительно, что карусель считалась драгоценным камнем аукциона… и претендовала на хорошую цену.

Марси провела кончиками пальцев по истертому седлу.

— Не хотели бы вы сойти с моей ноги? — услышала она мужской голос, заставивший ее отскочить назад. Странно, подумала она, деревянные животные не могут разговаривать.

— Благодарю вас. — Из-за лошади медленно поднялся мужчина.

Сначала Марси увидела слишком длинные рыжеватые волосы, падавшие на зеленые глаза, широкую улыбку и ямочку на левой щеке. Затем появились широкие плечи, обтянутые поношенной рубашкой в синюю полоску, и мускулистые руки с закатанными рукавами рубашки. Когда мужчина встал в полный рост, Марси обнаружила, что он по крайней мере сантиметров на пятнадцать выше ее.

— Простите, я вас не видела, — ответила Марси, удивляясь, как она могла не заметить такого большого человека.

Не обратив внимания на ее слова, мужчина воскликнул:

— Настоящая красота! — Его руки нежно погладили великолепную резьбу.

Безусловно, подумала она, встретив смеющийся взгляд незнакомца. Такого красивого мужчину она давно не видела. Он приподнял густую бровь, словно ждал ответа.

— Да, очень красиво, — подтвердила Марси.

— Вы тут ради аукциона?

Она снова взглянула на его руки, ласкающие деревянную лошадь, словно тело женщины. У нее побежали мурашки.

— Да, я хочу посмотреть, что здесь интересного.

— Эта красавица — звезда торгов. Неповрежденных резных каруселей, сделанных вручную, осталось совсем немного.

— И я так думаю.

Он протянул ей руку:

— Келси Ханнаган.

— Марселла Таннер.

Едва их руки встретились на шее лошади, пол у нее под ногами внезапно дрогнул. Марси качнулась в сторону, пытаясь сохранить равновесие, и через секунду поняла, что начал вращаться не окружающий ее мир, а платформа.

— Не может быть, — простонала она. — Я должна сойти.

Марси шагнула к краю набирающей скорость платформы. Во рту пересохло, сердце глухо стучало.

— Нет. — Келси обнял ее за талию, прижал к себе. — Опасно сходить с двигающейся платформы. Вы можете упасть.

Она вцепилась в его рукав.

— Почему она вертится?

— Не знаю. Я думал, мы одни. Видимо, кто-то решил проверить двигатели. Вы же не испугались, правда?

— Нет. Просто меня укачивает, — сказав так, она почувствовала себя полной идиоткой. Никого на карусели не укачивает. За исключением Марселлы Таннер.

— Все будет хорошо. — Келси ободряюще улыбнулся. — Держитесь за меня и не думайте о вращении. Думайте о цветных огнях, музыке… — Он крепче обнял ее. — О волшебстве.

Марси глубоко вздохнула, не осмеливаясь высвободиться из его объятий. Над головой у нее мелькали сотни лампочек, старинный орган играл причудливую мелодию, платформа неумолимо вращалась. Марси старалась ни о чем не думать, в особенности о крепком мужском теле, прижимавшемся к ней.

— Я вам не дам упасть, — прошептал Келси.

Ожидаемая тошнота не появилась, но желудок сводило от чего-то другого. Вероятно, потому что она не успела пообедать, говорила себе Марси, а не от соблазнительного запаха мужского лосьона после бритья или от колючего подбородка возле ее щеки.