Аманда Дойл - Верь мне!

— Стив! Стив, остановись! Это она! Она все-таки приехала! Это та девушка в плаще.

— О нет! — не удержавшись, воскликнула Лу. — Нет! Не может быть!

Только не он, не этот мужчина, которого она про себя окрестила деревенским жителем. Но в душе Лу знала, что это он. Когда сигнальщик раскричался, мужчина уже лениво садился в машину. Но вернулся отнюдь не лениво. Он яростно хлопнул дверцей автомобиля, и гнев звучал в каждом его шаге, отчеканенном на изрытой колдобинами земле. Он навис над Лу как скала — широко расставив ноги, небрежно держась за плетеный кожаный пояс.

— Это что, шутка? — Его едкий тон не оставлял сомнений в серьезности вопроса.

Лу вытянулась во весь свой миниатюрный рост в тщетной попытке казаться выше и неожиданно для себя спросила с предельной вежливостью:

— Может ли быть, что вы — мистер Стивен Брайент из Ридли-Хиллз?

— Я Стив Брайент, не сомневайтесь! — нетерпеливо обронил он. — А вы-то кто? Неужели мисс Стейси?

— Да, я Луиза Стейси.

Казалось, незнакомец собрал всю волю в кулак, чтобы не разразиться бранью — только заскрежетал зубами. Потом, наконец, заговорил, отчетливо произнося каждое слово:

— Ну что ж, мисс Стейси, если это не шутка, могу ли я узнать, как случилось, что вы прибыли занять место, на которое требовалась женщина? Я совершенно четко сказал: «способная женщина».

— Ну, так я женщина. И я здесь, — с несвойственной для нее нахальной решимостью возразила Лу. Ее голос звучал твердо, хотя внутри у нее все дрожало, как фруктовое желе. Она даже рискнула поднять на него глаза и, встретив холодный взгляд противника, изо всех сил старалась первой глаз не отводить, наивно полагая, что скроет свое смятение. Лу не знала, что невольно мольба отразилась в ее фиалковых глазах и она казалась хрупкой шестнадцати летней девочкой. Суровый мужчина стоял, набивая табак в почерневшую трубку.

— Мисс Стейси, вам придется уехать. Вы не можете здесь оставаться. Я не возьму вас в Ридли-Хиллз.

Право, он невозможен! Сначала дает объявление, что надо ехать немедленно, а теперь, когда она все выполнила, отправляет ее обратно. Терпение Лу кончилось. С отвагой, рожденной отчаянием и пустым кошельком, и упрямством, унаследованным, наверное, от дедушки-ирландца, она отрезала:

— Мистер Брайент, я не позволю так со мной поступить. Вы дали объявление, я на него ответила. И ваши адвокаты сочли меня подходящей кандидатурой, хотя вы, конечно, другого мнения. — Лу постаралась подавить укоры совести при воспоминании о том, как мистер Бейтс из адвокатской конторы «Бейтс и Хьюстон» с облегчением улыбнулся, что наконец хоть кто-то подвернулся, а выбирать ему, по всей видимости, не из кого было. — Если вы откажете мне, это будет нарушением контракта. А поскольку я твердо намерена соблюдать его, считаю дальнейший спор бессмысленным. Я настаиваю на том, чтобы сейчас же ехать в Ридли-Хиллз.

Долгое задумчивое молчание было ей ответом. За это время Стив Брайент зажег несколько спичек, пытаясь раскурить трубку. Наконец — Лу показалось, что она ждет его ответа уже несколько часов, — он раздраженно ответил:

— Хорошо, мисс Стейси. Раз вы решились, можете ехать, — и буркнул себе под нос, поднимая ее чемодан: — Видит Бог, нам таки нужна женщина.

Господи, подумала девушка, еле поспевая за своим нанимателем, он будто оправдывается в том, что берет меня. Странно. Должно быть совсем наоборот. Да, уныло размышляла она, худшего начала не придумаешь. Бедная миссис Брайент! Неудивительно, что она нуждается в обществе женщины, пока та, другая, в отъезде. Как же бедная женщина справляется с этим деспотом, этим грубияном, этим варваром! Да ведь он ни одного вежливого слова не сказал с первой минуты их встречи. Даже не спросил, как она доехала, нравится ли ей здесь, не проголодалась ли она.

— Когда вы в последний раз ели? — Он словно прочел ее мысли. Правда, голос больше походил на рычание.

— Я… вчера вечером, в Сиднее. Вообще-то я в поезде съела яблоко, и у меня есть бутерброды… — Лу судорожно полезла в сумку и достала сверток с бутербродами, которые так и не смогла заставить себя съесть.

Мужчина посмотрел на сверток с отвращением.

— Садитесь, — приказал он.

Шины заскрипели в замерзших колдобинах — огромная машина развернулась…

Какое удовольствие — съесть яичницу с беконом и куском румяно поджаренной баранины! Но в обществе кого-нибудь другого. Ее волчий аппетит куда-то испарился под орлиным взором мистера Стивена Брайента из Ридли-Хиллз. Тем не менее Лу заставила себя проглотить все до последнего кусочка и выпить чашку крепкого чая.

Насытившись, девушка с любопытством оглянулась. Они находились в какой-то странной помеси почтового отделения и магазинчика, и седеющая женщина, приготовившая ей завтрак по повелению этого грубого мужлана, обращалась к нему с уважением и услужливостью, совершенно не заслуженными, по мнению Лу. У аккуратного белого штакетника виднелись заправочные колонки и борющийся за выживание сад с цветником, где каждый розовый куст чопорно восседал в центре побеленной автомобильной шины. По одну сторону зеленела рощица эвкалиптов, а по другую тянулись плантации апельсиновых деревьев. Взгляд Лу скользнул по коричневой почтовой конторке, по полкам с консервами, бутылками и пакетами, по шокирующей мешанине из кухонных принадлежностей, бочонков с раствором для уничтожения паразитов у овец и ловушек для кроликов, по заворачивающимся краям прошлогоднего календаря, висящего на кнопках сбоку от нее. Подавленная, девушка отодвинулась от стола, расправила плечи…

— Я готова.

В дороге они почти не разговаривали. Лу застыла у окна, ошеломленная чудовищными масштабами быстро меняющегося ландшафта. Водитель управлял мощным автомобилем, погрузившись в свои мысли. Теперь их окружала гористая местность первозданной красоты. Редкие посадки люцерны в долинах вносили долгожданное разнообразие после монотонности блекло-зеленых эвкалиптов и самшитов на вздымающихся вверх уступах. Порой дорога, петляющая вокруг бездонных обрывов, становилась такой узкой, что Лу казалось, колеса вот-вот соскользнут с каменистого края. Когда она заглядывала вниз, на красноватый склон, усеянный обломками сланца, ей от страха хотелось зажмуриться. Она чувствовала себя спокойнее, переводя взгляд на сильные жилистые руки Стива Брайента, сжимающие руль, — смуглые твердые руки с темными волосками на тыльной стороне ладоней, как раз такие и должны быть у грубого деревенского жителя. А вот у Джеймса руки пухлые и гладкие, а его африканский загар быстро исчез под бледным солнцем Англии. А руки Дика… они прикасались к Лу нежно, успокоительно, обещали так много… а верили так мало! А к чему любовь без доверия? Да и любовь ли это, если нет доверия? И вообще, что приходит сначала — доверие или любовь? Лу вздохнула. Она, наверное, не узнает ответа, потому что больше уже не сможет полюбить. Никогда! Любовь исчезла из ее сердца в ту минуту, когда Дик сказал: «Не вижу смысла обсуждать наше будущее», — и оставил ее. Сердце Лу превратилось в пустыню — иссохшую, безжизненную. В нем погибли все чувства. Оно больше не любило и не верило.