Рэчел Линдсей - Женщина-врач

— Где они? Что с ними? Ничего не помню… — Он неопределенно махнул рукой. — Господи! Они ведь не…

Лесли молчала. Отодвинув стул, он подошел к ней.

— Лесли, мне нужно знать. Не мучь меня! Скажи, они в порядке?

— Бобби — да.

— А Джэнет?

— Не знаю.

— Что значит — не знаешь? Ведь ей скоро станет лучше? Разве не так?

Лесли ответила не сразу:

— Нет. Если она выкарабкается, это будет чудо.

— Ты лжешь! Я тебе не верю! Ты говоришь это только для того, чтобы напугать меня! — Качаясь, он подошел еще ближе. — Ты всегда ненавидела меня и теперь мстишь за все!

— Не говори глупостей.

— А это не глупости! — Тод перешел на крик. — И тебе не удастся меня запугать! Я позову другого доктора… настоящего специалиста! И я заплачу любые деньги! Джэнет не должна умереть! Я не допущу этого! Говорю тебе: не допущу!

Он кричал неистовым голосом, и Лесли нажала кнопку звонка на столе. Когда сестра вошла, она устало махнула рукой в сторону Тода.

— Пройдемте со мной, — предложила ему девушка.

— Не пойду я никуда, пока не услышу правду!

— Я тебе уже сказала правду, но ты не веришь, — спокойно проговорила Лесли.

Мгновение он пристально смотрел на нее, потом, обхватив лицо руками, зарыдал:

— Да, не верю! Это неправда!

Лесли отвернулась:

— Выведите его, сестра!

То поддерживая, то подталкивая, сестра вывела Тода в коридор, но еще долго в ушах Лесли раздавались его крики.

С облегчением она передала полномочия доктору Гейнсфорду, вызвавшись при этом оставаться рядом во время операции.

Бобби скоро оправился, но состояние Джэнет по-прежнему было крайне тяжелым и вызывало серьезные спасения.

Кровать Джэнет огородили ширмами, и всю ночь Лесли просидела возле безжизненного тела сестры. Рано утром молодая медсестра принесла Лесли горячий чай, и она залпом выпила чашку, радуясь обжигающей глотку боли.

На рассвете к Джэнет вернулось сознание. Мгновение она смотрела впереди себя невидящим взором, потом стала приходить в чувство. Когда Лесли склонилась над ней, их взгляды встретились.

— Лесли, где я?

— Дорогая, только не нервничай. Вы попали в аварию и теперь в больнице.

— Что с Бобби?!

— У него сломана лодыжка, но в остальном все в порядке.

— Это точно?

— Клянусь! Не волнуйся, милая. С Бобби и Тодом все хорошо.

— Тод меня не интересует. Что с Бобби? Я не вынесу, если с ним что-то серьезное. Я…

— Молчи, Джэнет! Молчи! Не надо говорить — тебе нельзя волноваться!

Она закрыла глаза, и Лесли уже испугалась, что она снова впала в беспамятство, но Джэнет, будто очнувшись ото сна, вдруг снова открыла глаза. Голос ее теперь звучал тверже.

— Я должна сказать. Теперь уже все равно… — Она сделала глубокий вздох, и лицо ее исказилось от боли. — Послушай, Лесли, жить мне осталось недолго, и я хочу, чтобы ты… Обещай, что позаботишься о Бобби…

В голосе Лесли слышалась душевная мука.

— Конечно, позабочусь, дорогая! Только не говори больше ничего!

— Нет, я должна говорить! У меня почти не осталось времени… — Она махнула в полумраке рукой. — Поддержи меня, Лесли! Мне страшно!..

Лесли осторожно взяла холодную руку сестры и прижала ее к щеке. Слезы катились по ее лицу прямо на застывшие, безжизненные пальцы…

Первый связный разговор Лесли с Тодом состоялся на похоронах Джэнет в Ливерпуле. Несмотря на уговоры зятя остаться до утра, она твердо решила вернуться в Лондон в тот же день.

— Понимаю почему. Ты не хочешь находиться со мною под одной крышей. Так ведь? Я знаю, ты считаешь, это я убил Джэнет.

— Пожалуйста, Тод! Что бы мы сейчас ни сказали, не вернет ее к жизни.

— И не поможет мне забыть все, что я услышал в ту ночь.

— Я была не в себе, Тод, и не понимала, что говорю.

— Да, не понимала, а я… Я заслужил это! Нет, Лесли, не останавливай меня — я должен попросить у тебя прощения! Возможно, это последний раз, когда я могу сделать это. — Он отвернулся и устало прибавил: — Горбатого могила исправит, и я свою вину знаю. Не мужик я! Никогда им не был и не буду!

— Ты сейчас просто жалеешь себя.

— У меня для этого достаточно причин. Я потерял самую лучшую жену на свете! Как последний дурак, я понял это, но уже слишком поздно!

— Хватит, Тод. Мне больно слышать это. — Лесли взяла сумочку и направилась к двери. — Я уезжаю. Бобби выпишут примерно через месяц. Я привезу его сюда и побуду с ним пару недель. Надеюсь, за это время ты успеешь найти домработницу, или у тебя другие планы?

— Планы?! — с горечью воскликнул Тод. — Сейчас самое время говорить о каких-то планах!

— Ты должен что-то придумать.

— Знаю. Пошли мне телеграмму перед отъездом, и я встречу вас на вокзале.

— Этого не нужно. Мы приедем прямо сюда.

Но когда Лесли прибыла вместе с Бобби в Ливерпуль, Тод ждал их на вокзале. Со времени их последней встречи прошло шесть недель, и Лесли сразу бросилось в глаза, как сильно похудел и изменился Тол. В глубине души ей стало жаль этого мрачного, безразличного ко всему человека.

— Я не ожидала увидеть тебя здесь, Тод.

— Я должен был приехать, потому что дома вас встретить некому. — Он потрепал сына по волосам. — Все это время я справлялся один.

Она поверила его словам, как только они вошли в дом. В нем царили беспорядок и запущение. Все покрылось слоем пыли. Стол на кухне был завален грязной посудой и газетами, а в воздухе стоял неприятный запах испорченной пищи. Бобби тоже огляделся по сторонам и сразу же наморщил носик.

— При маме так не было, — тихо сказал он.

— Знаю, милый, — поспешила отозваться Лесли. — Но ты не волнуйся, я быстро уберусь и наведу тут чистоту. Только самое главное сейчас — это искупать тебя и уложить в кроватку.

— А я хочу помочь тебе! Я совсем не устал!

— Завтра поможешь, милый. Мы проделали большой путь, и ты должен хорошенько отдохнуть.

Купая Бобби и укладывая его в постель, Лесли гадала, сравнивает ли он про себя ее неловкие ухаживания с уверенными действиями матери. Бобби слушался ее безоговорочно и охотно. В своей бело-голубой пижамке он был похож на розовощекого ангелочка, и Лесли, не удержавшись, обняла его.

— А теперь ложись спать, а я позову папу, чтобы он пожелал тебе спокойной ночи.

— Но раньше он никогда этого не делал.

— Ну и что? Теперь все будет по-другому.

— Потому что мама умерла? Да?

Боясь разрыдаться, Лесли выбежала из комнаты. Смахнув с лица слезы, она вошла в гостиную.

— Хорошо бы тебе пойти сказать Бобби спокойной ночи, — сказала она Тоду.

— Но я даже не знаю, что говорить!

— Придется научиться. Кроме тебя, это некому делать. Просто поцелуй его и скажи, что ты рад его возвращению домой.

Отпуск Лесли пролетел как считанные мгновения. Бобби быстро освоился дома. Испытывая глубокую привязанность к Лесли, он свыкся с мыслью, что она теперь заменит ему мать. Пока он лежал в Уайтэйкез, Лесли еще сильнее полюбила его, и теперь, когда близился день ее возвращения в Лондон, мысль о расставании с Бобби доставляла ей боль. Вот если бы она работала в Ливерпуле, у нее появилась бы возможность присмотреть за Бобби — она помнила о данном Джэнет обещании.