Сэнди Мэдисон - А как ты играешь в любовь, чемпион?

Теперь и речи не было о том, чтобы Гледис ужинала в своей комнате. Они с Фрэнки последовали за фотографом и другими членами группы. За бассейном находилась хижина, сложенная из огромных каменных глыб и окруженная кустами цветущего жасмина. Перед хижиной пылал костер.

Между тем наступили сумерки, и фигуры слуг в белых ливреях, работавших у костра, отбрасывали фантастические тени на стены хижины. Фрэнки сразу направился к бару, у которого толпилось много людей. На открытой белой стойке было, кажется, все, что только душа пожелает.

— Что я вам могу предложить, Гледис? — спросил он, повернувшись к ней. — Пиво?

— Гледис пьет «маргаритас», — поучительно сказал ему Трефор Ферхилд.

Гледис покачала головой.

— Нет, Трефор, — сказала она. — Мне сейчас хочется ледяного пива.

— Сервис здесь превосходный, — произнес Чарльз Карленд и поболтал виски цвета янтаря в своем стакане из толстого хрусталя. — Превосходный скотч. Уже давно не пил такого хорошего.

Гледис сожалела, что у нее не было больше возможности побыть с Фрэнки наедине. Она не ожидала, что к Фрэнки О'Берри, знаменитому спортсмену-самородку, у нее появится вдруг какой-то интерес, кроме чисто профессионального. Но Фрэнки оказался совсем не таким, каким его представляла себе Гледис.

Во время всего ужина Фрэнки осаждали мужчины, требовавшие от него различных умозаключений о шансах разных баскетбольных клубов в играх финального круга.

Это была тема, которая действительно не интересовала женщину. Она давно бы ушла, если бы Фрэнки не пытался все время пресечь спортивную беседу и поговорить с Гледис. Но, так как никто из группы не обращал внимания на его попытки, ничего из них не вышло.

Было чуть позже девяти, когда Гледис решила все-таки уйти.

— Что случилось, принцесса? — спросил Чарльз, которому виски уже ударило в голову. — Тебя не устраивает сегодня наше общество?

— Я устала, — ответила Гледис.

— Завтра ты так рано не отделаешься! — заверил ее Чарльз и погрозил пальцем. — Завтра вечером у нас в программе ужин при свечах. Наш герой в смокинге, а ты в нарядном вечернем туалете.

— У меня нет с собой смокинга, — признался Фрэнки, но Эд Гуд не принял эту отговорку.

— Нет проблем, — заявил он слегка заплетающимся языком. — У Бенни среди его реквизита есть все. Правда, Бенни?

Гример утвердительно кивнул головой и позволил Эду положить ему дружески руку на плечо. Группа Чарльза Карленда не была бы группой, если бы все споры не улаживались после нескольких кружек пива.

Фрэнки покорно пожал плечами.

— Итак, завтра в смокинге, — сказал он.

— И не только, — признался Чарльз. — У нас запланировано еще кое-что.

— Что же это? — осведомилась Гледис. — Я хотела бы быть готовой ко всему.

— Завтрак в постели, — начал считать по пальцам Чарльз. — Потом…

— При этом я вам буду, очевидно, не нужна, — перебила его женщина.

— При чем? — спросил сбитый с толку Карленд. Он, кажется, потерял нить разговора.

— При сцене в постели, — захихикал Эд Гуд, как старая сплетница, которой, собственно, он и был в глазах Гледис.

— Нет, при этом нам Гледис, конечно, не нужна, — согласился Чарльз.

— Жаль, — прошептал Фрэнки и улыбнулся Гледис.

Она покраснела. У нее было такое чувство, что буквально каждый слышал это замечание Фрэнки.

— Спокойной ночи, — произнесла она всей компании и исчезла. Буквально убежала, настолько неприятна была ей эта ситуация. Гледис не сомневалась в том, что все заметили, как она засмущалась и покраснела, и каждый наверняка истолковал это по-своему.

На самом деле никто ничего не заметил. Танцующие и извивающиеся в воздухе языки пламени были слишком слабым освещением, чтобы можно было увидеть ее вспыхнувший румянец. К тому же мужчины были слишком заняты своими бифштексами и разговорами о спорте.

Кроме Эда Гуда никто не заметил, что их почетный гость тоже вскоре покинул веселую компанию и скрылся в доме.

В своей комнате Гледис буквально сорвала с тела одежду. Ей было так жарко, что она больше не могла терпеть. Она хотела как можно скорее встать под прохладный душ.

Ванная комната была облицована светло-желтой плиткой и необычайно роскошно оборудована. Женщина встала в кабину для душа, установила на позолоченном смесителе нужную температуру и запрокинула голову. Поток тепловатой воды обрушился на ее тело.

Гледис наслаждалась каждой каплей и постепенно успокоилась. «Я вела себя как ребенок, — подумала она. — Почему я не хотела поддаться очарованию этого баскетболиста? Он ведь не женат и вообще свободен, и нас влечет друг к другу. В чем же проблема? Хорошо, Фрэнки подшутил надо мной, не сказав, кто он. Но это теперь следует простить и забыть. Завтра все будет по-другому». Гледис была почти счастлива, закрывая кран душа.

Она не слышала, как кто-то осторожно, но энергично постучался в ее дверь. Женщина вышла из ванной в тот момент, когда Фрэнки перестал стучать.

Гледис надела майку, достала из дорожной сумки начатый роман и легла в постель. Она пыталась убедить себя, что устала.

Но вместо того чтобы погрузиться в книгу, мысли ее витали где-то далеко. Взгляд Гледис упал на застекленный эркер и устремился дальше, в темноту, все еще слабо освещавшуюся костром, на котором готовили барбекю. Она оставила открытой дверь на балкон, примыкавший к эркеру, и всматривалась в ночное небо. Когда Гледис увидела первую звезду, у нее было только одно желание: она хотела наконец заснуть.

Эд Гуд заметил движение уголком глаза, но среагировал не сразу. Сначала он допил свой стакан, который как раз поднес к губам. Затем повернул голову и увидел Фрэнки. Тот крался вдоль дома и тряс, проверяя прочность, шпалеры, по которым бугенвиллея вилась до балконов второго этажа.

Эд Гуд вдруг очнулся. Он схватил один из своих фотоаппаратов, заряженный особо чувствительной пленкой, и пошел, как можно незаметнее, к дому. Никто из уже довольно веселой мужской компании не обратил внимания, что он исчез.

Фрэнки также не заметил Эда, когда тот появился внизу, у стены дома. Фрэнки в это время осторожно карабкался вверх по одной из деревянных шпалер.

Фотограф работал без вспышки и вообще без дополнительного освещения, и Фрэнки, конечно, не подозревал, что его восхождение запечатлено навечно.

Даже когда Фрэнки хотел перелезть через балконные перила и вся шпалера сильно закачалась, Эд Гуд не потерял присутствия духа и продолжал снимать.

Фотографу не пришло в голову прижать качающуюся шпалеру к стене и помочь Фрэнки, который мог бы сорваться вниз. Эд Гуд продолжал снимать и был твердо убежден, что это будут бесценные кадры.

Фрэнки справился и без помощи Эда. Но он еще не достиг своей цели. Балкон, на котором он находился, был по соседству с комнатой Гледис. Ему нужно было еще преодолеть красиво украшенную ажурную стенку, разделяющую оба балкона. Лишь тогда он получит шанс поговорить с Гледис.