Сандра Хьятт - Эксперт по части поцелуев

И как раз произошло то, чего она так боялась, — он отстранился от нее, прерывая поцелуй. Он изучал ее лицо, а Данни же старалась прочесть его мысли. На этот раз она почувствовала смятение и страдание в его глазах. Но также в них читалось желание. Сильное и страстное.

— Это неправильно, — прошептал Адам.

— Очень даже правильно, — ответила Данни.

Он снова прильнул к ее губам. Его попытки отстраниться оказались тщетными, Даниель победила.

Адам подхватил ее и понес к кровати. Затем, поставив Данни, он жестко схватил ее за руки.

— Не борись с желанием, Адам. И прошу, скажи, что у тебя есть презервативы.

Ухмылка появилась на его лице, и он на секундочку прикрыл глаза.

— Все, я сдаюсь, я попаду в ад за это, но я больше так не могу.

Данни почувствовала облегчение. Адам направился в ванную и уже через пару секунд оказался рядом с ней, снял с нее майку и стянул пижамные брючки, обнажая ноги. Она в свою очередь помогла ему раздеться, и они забрались на кровать. Даниель помогла ему надеть презерватив, а затем взобралась к нему на колени таким образом, что могла касаться его лица, носа, подбородка, губ. Она так сильно хотела дотронуться до Адама, сотни раз представляла это в своем воображении. И вот теперь все наяву.

— Ты хоть понимаешь, — произнес Адам, — как сильно я тебя хочу?

Данни закусила нижнюю губу:

— Могу себе представить.

Она была полностью солидарна с ним.

Он положил свои ладони на ее груди, начал ласкать соски сначала руками, а затем губами, целуя по очереди, доставляя ей огромное удовольствие. Адам придвинул Данни так близко к себе, что она могла почувствовать его возбужденный член.

Резким движением Адам перевернул ее на спину таким образом, что она оказалась под ним.

— Ты идеальна, — сказал он, раздвигая ее ноги.

Данни обхватила его бедра:

— Хватит с нас разговоров.

Она приподнялась, готовая впустить его в себя. Оба задвигались в унисон, сливаясь в единое целое. С каждым движением они чувствовали, как блаженство переполняет их. Стоны срывались с ее уст, выражая истинное наслаждение и желание. Их тела слились в едином ритме, пока оба не достигли пика наслаждения.

Он лежал на ней, пытаясь восстановить дыхание. Затем он занял место рядом с ней и обнял ее. Ее голова покоилась на его груди.

Трезвость ума потихоньку возвращалась. Она чувствовала и слышала, как Адам дышал.

— Ничего не говори. Даже то, как здорово это было.

Данни засмеялась и прильнула к нему.

Адам проснулся раньше Даниель и наблюдал за тем, как она спит, окутанная мягким утренним светом. Он никогда не видел ее такой — абсолютно расслабленной. Даже в моменты, когда они играли в шахматы и она задумывалась, какой же ход предпринять, ее лицо выражало беспокойство, как будто она готова сорваться с места, а ее пальчики постукивали по столу.

Адам не мог сдержать улыбки. Делить постель с кем-то Данни не привыкла: она лежала по диагонали, вытянувшись по всей кровати, и одна рука была закинута над головой. Ее бледная кожа казалась такой нежной и мягкой на ощупь. Глаза, обычно смотрящие угрюмо, сейчас были закрыты, а реснички касались щек.

Данни зашевелилась и перевернулась на бок, сминая под собой простыню. Как же она красива! У Адама захватывало дух, когда он находился рядом с ней. Такая стройная фигура и бледная кожа. Он раньше не замечал, какая она миниатюрная, виной всему было ее постоянное беспокойство, неугомонность. Он никогда не встречал таких людей — энергичных и с хорошим чувством юмора.

Адам увидел прелестную грудь, едва прикрытую простыней. Какая же Даниель женственная! Он был так слеп прежде и все эти годы видел в ней лишь парня-сорванца, который был его другом, а временами младшей сестрой. Но он не видел главного: Данни была великолепна — истинное воплощение страсти, такая пылкая, прямо-таки чувственность во плоти, притягивающая Адама как никто другой.

Притягивающая его? От этих мыслей его бросило в жар. Это ведь Данни. Им предназначены совершенно разные судьбы. Адам должен жить своей жизнью, а она своей, ведь у него есть обязанности. Ему следовало бы вылезти из ее постели, отправиться в свою комнату и закрыть за собой дверь. Но было слишком поздно, он осознал, что стоит на краю пропасти.

Даниель открыла глаза, и при виде Адама на ее лице заискрилась улыбка. Эти глаза манили его. Улыбка ее стала шире. Адам выкинул все мысли и придвинулся к Данни.

«К черту обязательства!»

Она нежно коснулась его груди кончиками пальцев.

— Говорят, французский — язык любви, но ты ни разу не говорил по-французски с тех самых пор, как мы здесь.

— С тобой я не могу думать здраво, а тем более говорить на другом языке, но я могу попробовать сейчас?

Она ухмыльнулась, и в глазах появились искорки.

— Я произнесу слова, которые разожгут огонь в твоей душе, и несмотря на то, что ты не говоришь на французском, итальянском и других языках, ты поймешь каждое слово. — Адам поднес ее пальчики к губам и легонько поцеловал.

— Круассан, Ситроен, — произнес он, продолжая целовать ее руки. — Шницель. — Адам навис над ней, не касаясь ее тела, ему нравилось, когда в ее взгляде читалось желание.

— Продолжай.

Он убрал ее волосы с лица и поцеловал в лоб:

— Пицца, Феррари.

— Ох, итальянский язык мне нравится больше всего. Не останавливайся.

— Тирамису, Ламборджини.

— Возьми меня, я вся твоя.

Адам прильнул к ее губам, и сомнения по поводу правильности решения испарились мгновенно.

Данни стояла вместе с Блейком на крыльце. По лицу Адама можно было понять, как же он счастлив в эту самую минуту, заводя двигатель машины.

Одна ночь и утро, наполненные совершенством, любовной близостью и радостью. Они провели это время для себя. Он смотрел, как Данни легко общается с Блейком, и рассмеялся. Он никогда раньше не смеялся, находясь с женщиной. Данни любила дразнить его и шутить, тем самым раскрываясь перед Адамом.

Он не думал о том, что, возможно, она была права, когда говорила, что отношения могут быть веселыми. Это был еще один урок, который она преподала ему.

Жить сегодняшним днем — таков девиз Даниель. Она не любит обсуждать будущее, лишь настоящее. Ее нескончаемая энергия захлестнула и его. Данни сумела раскрыть его характер, те качества, которые он яро подавлял в себе и старался игнорировать.

Сейчас он наблюдал за ней. Часть этой буйствующей энергии поблекла. Все заканчивается рано или поздно, они возвращаются домой. Впервые он сопротивлялся тому, что ждет его впереди.

— Я надеюсь, вам понравилось здесь, — сказал Блейк, словно следуя советам в своем блокноте.

Возможно, так и было. Несколько раз за время их пребывания в гостинице он прибегал к помощи маленькой красной книжечки с инструкциями. Даже после смерти Сабрина помогала ему вести бизнес.