Светлана Чистякова - Юлька

Через минуту, в приемную вбежали Ростов и Смолкин.

— Юленька, девочка моя, что случилось?! — бросился Ефим Наумович к рыдающей внучке. — Кто тебя обидел?

Юлька обвила руками шею деда и прижалась к нему всем телом.

— Деда, деда, это он, это…, он схватил меня, он сделал мне больно!! — захлебывалась слезами девушка.

— Что происходит, Наташа? — потребовал объяснений Ростов, прислушиваясь к крикам президента, — кто её обидел и почему так орет Вяземский?

— Ой, — затараторила Наталья, — тут такое было! Юлька ворвалась в кабинет Вяземского, словно метеор, ну, он сам потребовал компьютерщика, у него комп завис, я не успела ничего сделать…

— Понятно! Я так и думал, что все закончится скандалом.

— Наташа, — донеся из кабинета голос Григория, — Громова ко мне, немедленно! Я уволю эту дрянь к чертовой матери!

— Всё! — сокрушенно вздохнула Наташа, — теперь он её точно уволит.

Старый закройщик гладил девушку по голове и прижимал к себе, успокаивая внучку.

— Валера, — попросил старик, — можно Наташа отведет Юлю к тебе в кабинет? Я хочу поговорить с Григорием Петровичем.

— Да ради Бога! Пошли, Наталья. Забирай эту дуреху.

Когда они ушли, Смолкин тихонько постучался в кабинет президента компании.

— Войдите, — уже спокойно сказал Вяземский.

— Ефим Наумович? — удивленно протянул он, увидев входящего мастера. — Вы что-то хотели?

— Да. Здравствуйте, господа. Григорий Петрович, я хотел бы поговорить с вами…

— Ну, говорите.

— Извините меня, но я хотел бы поговорить с глазу на глаз.

— Простите, Кирилл Сергеевич, — старик обратился к вице-президенту.

— Кирилл, выйди.

Казанцев вышел без возражений. Григорий все равно все расскажет ему.

— Я вас слушаю, Ефим Наумович, присаживайтесь, пожалуйста, — Вяземский указал на кресло, стоящее у стола.

— Григорий Петрович, — начал старик, — я много лет отдал вашей компании и никогда вас ни о чем не просил, а сейчас прошу, я просто умоляю вас, не увольняйте мою Юлю.

— Вашу Юлю? — подозрительно спросил Вяземский. — Это Вы о ком? Об этой наглой девчонке, которая устроила Бог, знает, что в моем собственном кабинете?!

— Да, я говорю о ней. Это моя внучка.

— Ваша внучка?! Вы, конечно, меня простите, Ефим Наумович, но девочка дурно воспитана! При всем моем уважении к Вам, я вынужден буду уволить её! Она оскорбила меня! Более того, она меня укусила! И все из-за того, что я сделал ей замечание! Никто не имеет права позорить мою компанию! Если она работает в «QUIN STYL», то тоже является её лицом, и я не могу позволить, чтобы мои сотрудники одевались как клоуны. Это не цирк, в конце концов! Возможно, я повысил на неё голос, но это не дает ей право, так себя вести. Я её босс, а не дружок с дискотеки!

— Я понимаю Вас, Григорий Петрович, вы разгневаны. Но, я прошу вас, выслушайте меня. И быть может, тогда, Вы сможете иначе взглянуть на ситуацию и простите Юлю.

— Хорошо, говорите.

— Дело в том, что на Юлю нельзя кричать, и, тем более, грубо с ней обращаться. Она очень ранимая девочка!

— Ничего себе — ранимая! Да она у вас — совершенная дикарка, — вставил Вяземский.

— Но, я могу все объяснить, — продолжал старик, — я уверен, вы сможете все правильно понять… Десять лет назад, вы тогда в Англии учились, в мое семье произошла трагедия. Моя дочь Жанна, убила мужа и села в тюрьму. Ваш отец знает эту историю, он тогда помог найти мне для неё хорошего адвоката.

… Времена тогда были трудные. Институт, где работала моя дочь, закрыли, и Жанна устроилась на работу в круглосуточный магазин. Мой зять Юрка, сидел дома и пил горькую. Обычно, если Жанна работала в ночную смену, мы забирали ребенка к себе. Но, в тот день, моя жена заболела гриппом, я задержался на работе, и девочка осталась с отцом.

Ближе к часу ночи, Жанне в магазин позвонила соседка и сообщила, что в её квартире что-то происходит. Девочка слишком громко плачет и кричит. Бросив все на напарницу, Жанна помчалась домой, благо, магазин находился на соседней улице. Вбежав в квартиру, Жанна в ужасе остолбенела. Её пьяный муж насиловал собственную дочь! Юле тогда было всего семь лет!! Не помня себя, Жанна схватила нож, лежавший на столе рядом с пустой бутылкой из-под водки, и стала наносить ублюдку удар за ударом, оттаскивая его от ребенка. Она нанесла ему больше двадцати ранений. Потом, схватив, бьющуюся в истерике дочку, вызвала скорую и милицию.

Приехавшая бригада скорой помощи, констатировала смерть Юрки и забрала Юлю в больницу. Жанну арестовали.

О случившемся, мы узнали только утром.

Юлю долго лечили. Сделали операцию. Вы сами, взрослый мужчина, и можете себе представить, что может сделать здоровенный тридцатилетний бугай с семилетним ребенком! И, если, физическое здоровье Юли, все же удалось восстановить, и она даже сможет иметь детей, то вот с психикой у девочки возникли большие проблемы…

Этот подонок, нанес ей глубокую душевную травму! Очень долго, она состояла на учете у психиатра. Она дичилась людей, шла на контакт только с женщинами. Она не подпускала к себе даже меня, своего деда.

Целый год, мы восстанавливали Юлю. Она лечилась у лучших врачей. Ваш отец, дай, Бог, ему здоровья, помог определить её в лучшую клинику. Потихоньку, Юля поправилась. Но, последствия, остались до сих пор… Она боится громких криков и не переносит, когда с ней грубо обращаются. Реакция может быть разной — от грубой агрессии, до внезапного обморока.

Сейчас стало намного лучше. Она общается со сверстниками, правда, пока только в Интернете, не шарахается от всех подряд, даже стала дружить с мальчиком, нашим соседом. Леша — её ровесник и они вместе проводят все вечера.

Мы водим её к психотерапевту. Именно он посоветовал он мне устроить Юлю в компанию. Он считает, что красота, которая здесь царит и добрые, отзывчивые люди помогут ей быстрей, чем лекарства и аутотренинги.

Мы с женой одни воспитываем Юлю. Её мать умерла через три дня после суда. У Жанночки было слабое сердце. Моей доченьке было всего тридцать два года…

Вот и все, что я хотел Вам рассказать. И я прошу Вас, Григорий Петрович, дайте Юле шанс. Не прогоняйте её. Помогите ей встать на ноги и почувствовать вкус жизни. За то короткое время, что она здесь проработала, она успела подружиться с девочками. Стала веселее, меньше плачет и, самое главное, ей практически перестали сниться кошмары. А насчет её одежды, я уговорю её сменить платье. Сегодня же. Я прошу Вас, Григорий Петрович, простите её! Оставьте девочку в компании!

Вяземский молчал очень долго. Он никак не мог прийти в себя. Рассказ старого мастера потряс его до глубины души.

— Господи, — думал Григорий, — ну, почему ты позволяешь жить на земле таким уродам?!