Элайн Крауфорд - Эхо любви

Он взорвался! Его стержень конвульсивно содрогнулся несколько раз и взорвался.

Марти показалось, что и она сама тоже разлетелась на миллион кусочков…

Сколько часов… или прошло только мгновение… она была вся погружена как бы в теплую ванну с пеной, в теплую ленивую негу. Кол покрыл все ее лицо поцелуями, он шептал:

— Я люблю вас, — снова и снова, и ее сердце было готово слушать это вновь и вновь. Его дыхание постепенно успокоилось, и он начал возвращаться из нее.

— Нет, — просила она, не сдерживая панических ноток в своем голосе, когда пыталась удержать его, прижать к себе. — Нет, не уходи. Останься там, хоть еще немного. Я не могу вынести мысли о том, что ты уже покидаешь меня.

Но он весь обмяк, положил голову на ее плечо, так, что губы касались ее уха:

— Сейчас вы не можете заставить меня двигаться даже кнутом. Сейчас мы отдохнем. Ничего не случится, затем я вернусь. Я обещаю.

Бренн пришла в сознание, внезапно почувствовав, что потеряла тело Кола, его тепло, его тяжесть, которая больше не давила на нее. Но она все еще чувствовала жар внутри себя и глубокое ощущение острого покалывания там, где он только что был.

Только что был?

Отбросив одеяло, она потрогала место на простыне рядом с собой, чтобы убедиться, что его, действительно, нет рядом. И она была разочарована, когда обнаружила, что он ушел.

«Проклятье!» — она попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох. Затем коснулась рукой того места на теле… потом грудей. Горячий импульс толчком устремился вниз, поднимая и усиливая волну желания с каждым ударом сердца. Она сильно сжала бедра. От этого стало немного лучше.

Бренн выпрыгнула из постели и подошла к окну. Толчки внизу живота сопровождали ее.

Холодный воздух омывал лицо и руки. Она подняла ночную рубашку, подставляя тело охлаждающему ветру. Она давно не чувствовала такого горячего прилива страсти, такого горячего, беспокоящего желания с… каких пор? С никаких. С Роном она никогда не чувствовала ничего даже отдаленно похожего на силу этого теперешнего ощущения.

Она оставалась у окна до тех пор, пока пульс не замедлился и прохладный ветерок заметно охладил тело. Все ее ощущения были такими изумительными, невероятно реальными и такими эротичными. Это шокирующее приключение во сне вызывало намного более сильные переживания, чем те, что встречались ей в жизни.

Вернувшись назад в постель, она натянула одеяло и попыталась согреть постель и себя собственным теплом. Закутавшись, попыталась привести в порядок свои чувства, но все время перед ее мысленным взором вставал Кол. Она видела, как он поедает ее глазами. «Нет, — думала она, — была одна Марти, на кого он смотрел так пристально и с такой любовью. Просто я как-то ощущаю, что переместилась в ее кожу».

О боже, та девушка знала, что такое чувства! Глаза Бренн снова открылись. «Что со мной случилось, — спросила она себя. — Я — образованная, хорошо информированная женщина девяностых годов — далеко не наивный ребенок, который получает свой первый жизненный опыт. Но почему Рон не разбудил меня так же, как Кол?»

Она села в постели. «И почему я не видела никогда такого огня желания в его глазах, в его прикосновениях? Боже мой! Вовсе не так уж глупы намеки Анжи, — внезапно ощутив холод, Бренн подтянула ноги, сжалась калачиком. — Может быть, подумать о том, как бы выйти замуж за такого человека, который даст мне те ощущения и страсть, которые я видела пока только во сне. У Рона нет такого вожделения ко мне. Он всегда довольствовался нашими интимными встречами один или два раза в месяц. А теперь, к тому же, наш медовый месяц он хотел бы превратить в деловую поездку». Но в этом его поведении есть, конечно, и ее вина, не так ли? Она никогда не изобретала каких-то особых ласк, никогда не одевалась сексуально для него. Но на самом ли деле он любит ее? Кол сказал это очень просто: «У мужчины есть потребность в женских ласках». И если Анжи права, то, вероятно, Рон удовлетворяет себя где-то в другом месте.

«Хватит! — она одернула себя, остановила ход мыслей в этом направлении. — Я уверена, что мое воображение рисует картины лучше меня». Бренн снова улеглась на подушку и укрылась одеялом. «Просто мы почти постоянно находимся в разных местах. Полагаю, во время нашего медового месяца, когда мы будем чувствовать себя более раскованно, я начну все ощущать, как Марти».

Ее глаза закрылись, и она загадочно улыбнулась, когда снова направилась в мир грез… О боже, да.

— Кол, если ты не перестанешь это делать, то больше не получишь ничего на завтрак, — сказала Марти, отталкивая его от себя.

Кол хмыкнул ей в ухо, рукой обхватил за талию и прижал к себе:

— Теперь ты знаешь, что я ем. К сожалению, мы не можем снова подняться наверх… Я так люблю тебя!

Домывая последнюю тарелку, она реально ощутила свидетельство того, что он, действительно, готов снова доказать свою любовь к ней. Она рассмеялась:

— А я думаю, что наш бык Таргет очень сердит сейчас. Время — двенадцатый час, а мы только еще позавтракали.

— Просто я делаю свое дело так же серьезно, как бык Таргет. И это так просто проверить. Надо только подняться наверх!

— Работа, дело, что за слова! Это напоминает работу?! — Марти бросила сковородку в раковину и повернулась к нему. С озорным выражением на лице она запустила свои мокрые пальцы в его светлые волосы. — Если Бен и Лула рано выедут из города, то они могут быть здесь с минуты на минуту. Поэтому я думаю, что твои мечты о постели лучше отложить до другого времени.

— Ты обещаешь?

Внезапное выражение грусти сменило улыбку на ее лице, и только глаза сияли любовью к нему:

— По крайней мере, мы увидимся в воскресенье. Я буду ждать тебя на дороге, на самой вершине холма — там весьма уединенно. Я не хочу, чтобы мне пришлось делить время нашего последнего свидания еще с кем-то.

Его лицо приняло озабоченное выражение. Он схватил ее за руки:

— Что ты хочешь этим сказать? Мне это неприятно. Ты остаешься здесь? Я приду сюда. И не беспокойся, я поговорю с твоей матерью. Я принесу ей тонны сладостей и цветов. И когда я принесу все это вместе с моей мальчишеской улыбкой, как она сможет в чем-либо возражать или отказать?

— Ты не понимаешь. Матери не покажется заманчивой встреча с ковбоем, — пытаясь улыбнуться, Марти погладила его пальчиками по щеке. — Не знаю, как разгладить твои морщинки.

Кол схватил ее руку и прижался к ней губами, его просящий, нежный взгляд снова вызвал поток слез у нее.

— Ей придется, — сказал он и шепотом добавил, — я не могу отказаться от тебя.

Марти не могла больше вынести такой его взгляд. Она отвернулась:

— Дай мне закончить уборку на кухне. Затем пойдем посмотрим на нашего теленочка. Надо бы убедиться, что его новая мама ухаживает за ним.