Эми Эндрюс - Любовь не выбирает

Макс помолчал, прежде чем ответил:

— Я сегодня получил уведомление от Пальмерстона и Макгаррика.

Али нахмурилась. Почему-то эти фамилии были ей знакомы.

— Кто они?

Макс, не отнимая пальцев от ее спины, сказал:

— Адвокаты Калленов. Они подали апелляцию.

До Али слова Макса дошли не сразу, а когда дошли, то зазвучали в мозгу и в ушах подобно тромбону. Она приподнялась, опершись на его грудь:

— Ты серьезно?

Макс кивнул:

— Апелляцию нельзя исключить, когда выигрываешь дело. — Он откинул непослушные завитки.

«Как он может так спокойно об этом говорить?» — пронеслось у Али в голове.

Но ведь он мужчина, а последний раз, когда ей была необходима поддержка мужчины, этот мужчина ушел из ее жизни и даже не оглянулся. Господи, какая же она дура, если ждет от Макса чего-то другого! Пора бы уж ей уяснить, что рассчитывать можно только на себя. Это нечестно! Суд выжал из нее все соки, ее оправдали, а теперь назревает следующий суд. Она этого не вынесет.

Али спустила ноги с кровати и закрыла лицо руками.

— Неужели этот кошмар никогда не кончится? — в отчаянии воскликнула она.

Макс повернулся к ней.

Поникшие плечи, сгорбленная спина… Как больно на это смотреть.

— Али, новых слушаний не будет. Апелляция не будет удовлетворена.

— Откуда ты знаешь?

Он погладил ее по спине:

— У Калленов нет оснований для пересмотра дела.

— Пока что это их не остановило, — с горечью ответила Али.

Одежда беспорядочно валялась на полу около кровати. Она встала и, не поворачиваясь, надела трусики, затем натянула через голову футболку.

Макс в ужасе следил, как она одевается. Тело требовало вновь уложить ее в постель. Но у нее опять рушится жизнь, так что секс сейчас неуместен. Да и не поможет.

— Али, апелляционный процесс — это совсем другое. У них нет оснований, — повторил он.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— Это моя работа, Али. Так же, как ты точно знала, как помочь тому парню, Джошу, так и я знаю свое дело. Ты — компетентный врач. Я — компетентный адвокат. Поверь мне.

Он прав относительно себя, но вот она никогда больше не будет компетентным врачом. Слезы навернулись на глаза, и Али смахнула их. Макс не виноват. Но зачем он настаивал на том, чтобы она не оставляла медицину? Она поверила ему. И для чего? Чтобы почва снова ушла у нее из-под ног?

Сегодня вечером, оказывая помощь Джошу, она почувствовала прилив жизненных сил, наконец-то вновь поняла, что быть врачом у нее в крови. Почувствовать все это только для того, чтобы снова потерять?

Макс не мог без боли смотреть на ее лицо.

— Суда не будет, — сказал он.

— А если будет?

— Нет, не будет.

Али печально покачала головой. Ей надо уйти отсюда, как бы ни хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, что любит. Она не вынесет того, что он ее не любит. Особенно сейчас не вынесет, в такой тяжелый для нее момент. Снова нахлынули мысли о Томе. Ситуация похожая. Но она одна справится с замаячившими перед ней новыми страданиями. По крайней мере, не будет бояться, что ее предадут.

— Я должна уйти.

Если же она останется у Макса, то, возможно, не удержится и скажет что-нибудь лишнее, может, даже начнет умолять его о любви. Макс протянул к ней руку:

— Не уходи. Не таким образом.

Али отшатнулась. Она не вынесет, если он ее коснется… коснется без любви.

— Со мной все в порядке, — отрезала она. Еще бы! Всего лишь мир вокруг рухнул.

— Али… не делай этого. Позволь мне тебе помочь.

Но он не может ей помочь! Он все усугубит. Все будет только хуже. Он сделал так, что она в него влюбилась, и заставил вновь захотеть стать врачом.

— Помочь мне? — крикнула она. — Из-за того, что ты сделал, мне стало еще хуже!

Она обошла вокруг кровати, пиная ногой разбросанную по полу одежду и ища свои брюки.

Макс сел. Господи, как она великолепна в гневе. Но она не может уйти в таком состоянии.

И вообще не должна уходить, будь на то его воля.

— Али, все будет о’кей, — мягко произнес он, когда она нагнулась, чтобы поднять брюки.

Али выпрямилась. Кровь ударила в голову. Его оптимизм и умиротворяющий тон привели ее в ярость.

— Ничего не будет о’кей! — почти завопила она. — Никогда! — Все события прошедшего года, все несчастья, разочарования и потери — ее ребенок, ее бедный маленький человечек — нахлынули на нее. Под сердцем образовался тяжелый ком, и этот ком с каждым вдохом разрастался, разрывая грудную клетку. — С самого начала я сказала тебе о двух вещах, которые не собираюсь делать! — закричала она, замахнувшись на него брюками. — Это вернуться в медицину и влюбиться в другого мужчину. Из-за тебя я нарушила обе клятвы.

У Макса округлились глаза. Черт! Али поняла, что она сказала. Теперь она окончательно унизила себя!

Макс застыл:

— Что ты сказала?

А у нее из глаз полились слезы, но она не стала их вытирать. Пусть уж унижение будет полным! Она выскажет все!

— Ты возродил во мне стремление остаться врачом и влюбил меня в себя, а теперь отнимаешь у меня и то и другое?

Она любит его! Макс не мог поверить своим ушам. Она только что сказала, что любит его?

— Что? — Он помотал головой. — Каким образом отнимаю?

— Каким? — продолжала кричать Али. — Ты сказал мне об апелляции, и ты до сих пор любишь свою жену.

Макс непонимающе заморгал:

— О чем, черт побери, ты говоришь?

Обжигающие слезы текли у Али по щекам. Она безрезультатно пыталась надеть брюки, прыгая на одной ноге и не попадая в штанину.

— Я видела тебя. С Питом на крыше в то утро. Я мыла посуду на кухне и все слышала. О Тори. О ребенке. — При мысли о ребенке внутри все сжалось. Она хочет ребенка от Макса, черт возьми… Али с трудом перевела дух. — Я видела, в каком ужасном состоянии ты был. — Ей удалось наконец попасть ногами в штанины, и она рывком натянула брюки. — Я поняла это по твоему голосу. Только мужчина, который любит женщину, мог так страдать. Макс покачал головой:

— Ты ошиблась.

— Я? — Али смахнула слезы. — А ты уверен, что это была она, а не я, с кем ты занимался любовью после того, как ушел Пит?

Али испепеляла его взглядом. Пусть ему будет так же больно, как и ей! Она дернула молнию, застегивая брюки.

Металлический звук в наступившей тишине был подобен пощечине. Макс даже подался назад, словно его ударили. Ну и ну! И такая отвратительная мысль могла прийти ей в голову? Он едва удержался, чтобы не вскочить и не тряхнуть ее хорошенько.

— Я не влюблен больше в свою жену. Бывшую жену.

Слова вырвались у него с хриплым рычанием. У Али зашевелились волосы на затылке. Она ни за что не отступит. Все перемешалось у нее в голове.

— Ну, ты вполне можешь и одурачить меня, — вырвалось у нее.

Макс отбросил простыню и встал, подобрал с пола и надел трусы. Сердце глухо стучало. Она любит его! Она сказала, что любит его. Настал его черед быть откровенным.