Энн Мэтер - Опасные чары

— Не совсем. Пожалуйста, Пол, мне достаточно, что я пережила, объясняясь с отцом и матерью. Я не могу назвать его. Сведения, которые касаются этого человека, принадлежат не только мне. Прости и не сердись. — Джули с отчаянным видом прикусила нижнюю губу. — Я твердо знаю: я не та девушка, которая тебе нужна, Пол. Быть может, в мое отсутствие ты найдешь себе настоящую. Я не хочу, чтобы ты напрасно ждал того момента, когда я, возможно, изменю свое мнение. Боюсь, что наши отношения кончились навсегда.

— Будешь мне писать из Штатов?

— Лучше не надо, Пол, — покачала она головой. — Забудь обо мне. Я вовсе не стою того, чтобы из-за меня волноваться.

— Легче сказать, чем сделать, — мрачно констатировал Пол. — О Джули, почему наши отношения не могут оставаться такими, какими они были еще в прошлом году? Мы были счастливы, я это знаю точно.

Джули отвернулась и сказала:

— Нет, Пол, мы уже некоторое время оба знали, что произошли какие-то перемены в нас самих. Ты, несомненно, это почувствовал.

— Конечно, почувствовал, — вспыхнул Пол. — Но не хотел заострять внимание на этом в надежде, что со временем ты вновь придешь в себя.

— Но именно теперь я пришла в себя, — воскликнула Джули. — Пол, разве ты не понимаешь? Если бы мы поженились, зная, что не все так, как должно быть, как ты думаешь, чем бы все кончилось? Не прошло бы и года, и мы оба почувствовали себя несчастными. Разве это можно допустить? Мне порой хотелось знать, имеешь ли ты представление, какой любовь может быть. Захватывающее все твое существо жгучее желание находиться вместе только с одним человеком, смотреть на него, касаться его, любить его!

Джули опустила голову.

Пол был сконфужен. Он не принадлежал к экспансивным натурам, и ему не нравилось, когда Джули рассуждала подобным образом. Прежде она никогда не вела себя так, и Пол ощущал какую-то неловкость.

— Ну, что ж, — сказал он, резким движением застегивая пальто. — В таком случае нам не о чем больше говорить. Но я вовсе не уверен, что ты не живешь в мире грез, поднимая того человека — кто бы он ни был — на пьедестал, который непременно рухнет. Но я не стану сейчас тебя разубеждать. Прощай, Джули.

— Прощай, Пол. Мне искренне жаль, что так получилось.

— Мне тоже! — ответил Пол и быстро вышел, опасаясь, что может наговорить лишнего.

Они вылетели из лондонского аэропорта ранним утром в конце февраля, одетые в шерстяные свитера и зимние пальто. Весь багаж отправили заранее.

— Вперед, в теплые края, — сказал Бен, усаживаясь между двумя женщинами в переднем салоне самолета. Рядом в переносной люльке мирно лежал Тони. — Подумайте только, дорогие, шесть недель на солнышке!

Джули думала именно об этом. Она постаралась выбросить из головы всякие мрачные мысли и сосредоточиться лишь на открывающихся перед ней возможностях. Таким путем ей удалось впервые после отъезда Мануэля обрести известное душевное равновесие. Но перелет, длившийся семь часов, завершился слишком быстро, и с этим закончилось для Джули и пребывание в небесной нейтральной полосе. Когда внизу показался Лабрадор, а затем самолет над Гудзоном повернул на юг и взял курс на аэропорт имени Джона Кеннеди, Джули заметила, что невеселые думы вновь овладели ею.

В просветах между облаками внизу виднелись леса, реки, озера, и, наконец, показался знакомый силуэт Манхэттена. Самолет стал снижаться, сделал разворот, коснулся взлетно-посадочной полосы и подрулил к зданию аэровокзала.

И хотя у Джули было такое ощущение, будто ее желудок остался где-то высоко в воздухе, она, впервые ступив на землю Америки, почувствовала волнение, которое подобно электрическому току пронизало весь ее организм. Предстояло за короткое время столько увидеть, услышать и понять.

Прежде чем вылететь в Сан-Франциско, Барлоу и Джули провели четыре дня в Нью-Йорке. За это время Саманта и Джули находились пешком так, что едва стояли на ногах. По мнению Саманты, слишком частые поездки в автомашине повредили бы ребенку. С помощью нехитрого приспособления превратив переносную люльку в детскую коляску, они почти повсюду брали с собой и Тони.

Интенсивное уличное движение сперва пугало их, но они скоро привыкли, а поскольку у Бена были особые интересы и своя программа осмотра достопримечательностей, он большей частью ходил в одиночку. Саманта и Джули полагали, что Мэдисон-авеню и Стейт Эмпайер Билдинг интереснее музея современного искусства, где Бен проводил почти все время. В Сентрал-парк можно было забыть, что находитесь в самом сердце крупнейшего города Соединенных Штатов, а зеленые газоны и пруды с лодками напоминали Джули ее Лондон.

Между тем после четырех лихорадочных дней было приятно опять погрузиться в мягкие сиденья самолета, который должен был доставить наших путешественников на западное побережье, совершенно в другой мир.

Март в Калифорнии — чудесное время года, и как Джули узнала от местных старожилов, лучше всего посещать Калифорнию именно весной и осенью. Теплый и чистый воздух, обилие всевозможных цветов в садах, а океан теплый и голубой, как само небо, с которым он сливается на горизонте. Дом, предоставленный Бену для временного проживания, смотрел на Тихий океан, и их дни протекали под равномерный шум накатывающихся на песок волн. От дома крутая каменистая тропинка вела к пляжу с пенистой полосой прибоя и пещерами в скалистом склоне.

Университет находился в небольшом городке Санта-Марта, примерно в тридцати пяти милях от Сан-Франциско. Дом Бена стоял рядом с шоссе на окраине городка, где все дома, по мнению Джули, были просто великолепными. Здание, в котором поселилась семья Барлоу и Джули, представляло собой одноэтажное строение с односкатной крышей, верандой и внутренним двориком, которому легкая мебель из бамбука придавала особую прелесть. Из дворика открывался великолепный вид на океан, поэтому в основном вся их дневная жизнь протекала здесь.

До начала лекций у Бена было несколько свободных дней, и он познакомил Саманту и Джули с достопримечательностями Сан-Франциско. Им удалось взять напрокат складную коляску для Тони, которая умещалась в багажнике «кадиллака», выделенного Бену университетом.

Когда же Бен приступил к исполнению своих обязанностей, Саманта и Джули проводили большую часть времени на пляже возле своего дома, загорая или плавая и не обременяя себя никакими заботами. Всю домашнюю работу выполняла миссис Спаркс, женщина средних лет, проживающая в Санта-Марта. Она вырастила семерых детей и поэтому охотно приглядывала за Тони, когда подруги отправлялись купаться. Мальчику она, как видно, пришлась по душе, и он начинал хныкать, если Джули забирала его, чтобы накормить или выкупать.