Энн Мэтер - Оседлавший тигра

— Пойдемте, — кивнул он, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

В просторном вестибюле Доминик увидела множество лифтов. Когда они зашли в одну из кабин, Винсент Сантос нажал на кнопку пентхауза — апартаментов, располагавшихся на крыше. Лифт бесшумно взмыл вверх. Доминик даже не успела хоть сколько-нибудь привести свои мысли в порядок, когда двери распахнулись и они с Винсентом вышли в светлый, устланный пышными коврами холл. Сантос нажал на кнопку и услал лифт вниз. Потом взял Доминик за руку и повел к широченной двустворчатой двери.

Отомкнув дверь своим ключом, он мягко, но уверенно провел Доминик внутрь и зажег свет. Доминик остановилась пораженная, — никогда в жизни она не видела такого великолепия.

Прямо от входной двери широкие ступени вели вниз, в просторнейшую гостиную, пол которой был выложен изумительной золотистой и голубой мозаикой, искрящейся и радужно переливающейся при электрическом свете. Одну из стен целиком занимало гигантское окно, за которым открывалась панорама Рио. Повсюду — на полу, на креслах и диванах — лежали шкуры. Вдоль стен красовались необыкновенные светильники, источавшие достаточно яркий и вместе с тем не утомляющий глаза свет. Несмотря на невообразимое великолепие, огромная гостиная показалась Доминик очень уютной, идеально приспособленной для отдыха.

И вдруг она осознала, что рядом находится Винсент Сантос.

— Ну как? — осведомился он немного шутливо. — Что вы скажете?

Доминик насторожилась.

— Здесь, конечно же, прекрасно. Вы могли даже меня и не спрашивать.

— Согласен. Однако мне хотелось бы знать ваше честное мнение.

— Это и есть мое честное мнение. Теперь мы можем идти?

— Madre de Dios [2] Матерь божья! (порт.). ! — не сдержавшись, выругался Винсент Сантос. — Да, расслабьтесь же, черт побери! Я же не чудовище. А это моя квартира.

— Я догадалась, — сухо обронила Доминик, не отходя от двери.

— Тогда пройдите и сядьте куда-нибудь.

— Мне бы не хотелось.

— Почему?

— Если… Если бы Джон узнал, что я была здесь… Словом, он был бы не в восторге.

Винсент изумленно посмотрел на нее, а потом вдруг весело расхохотался.

— О, Господи! — Он всплеснул руками. — А ведь вы, безусловно, понимали, что ваш драгоценный жених не одобрит вашего пребывания в моем обществе, еще до того, как покинули гостиницу.

Доминик вспыхнула.

— Ну и что?

— Вы все-таки решили рискнуть — и вот вы здесь!

— Что вы хотите этим сказать?

Винсент развязал галстук и снял его.

— А как вы думаете?

— Предупреждаю вас, мистер Сантос, мой жених… — Доминик осеклась и оглянулась на дверь.

— О, Боже! — фыркнул Сантос. — Наперекор вашим убеждениям я вовсе не пытаюсь соблазнить каждую женщину, которая оказывается со мной рядом.

— Тогда зачем вы привели меня сюда?

Он передернул плечами.

— Чтобы поговорить с вами.

Доминик смерила его недоверчивым взглядом.

— О чем?

— О вас. — Он снял пиджак. — Сядьте, прошу вас. На улице жарко, и вы наверняка устали. Успокойтесь. Выкиньте все из головы. И перестаньте бояться того, что, возможно, никогда не случится.

Доминик вздохнула. Судя по всему, Винсент Сантос занимал весь этот этаж. Весь пентхауз. Что ей делать, если он вдруг решит на нее наброситься? Лифт он отослал вниз. Вызвать лифт, чтобы спастись, она не успеет. Что ж, придется смириться с тем фактом, что она поступила неразумно и оказалась всецело во власти этого почти незнакомого человека.

Словно прочитав ее мысли, Винсент Сантос произнес:

— Нет, сбежать отсюда вам не удастся, поэтому постарайтесь лучше получить удовольствие. Пройдите и сядьте. Я приготовлю что-нибудь выпить.

Доминик спустилась по ступенькам и села в одно из глубоких кресел, застланное леопардовой шкурой. Кресло показалось ей сказочно удобным, и Доминик пожалела, что не может сбросить туфли и поджать под себя ноги, чтобы насладиться по-настоящему. Ведь тогда она бы себя выдала, а Доминик вовсе этого не хотелось.

Винсент Сантос вручил ей стакан, уселся в кресло напротив и предложил сигарету. Когда оба закурили, он произнес:

— Видите, ничего страшного.

— Почему вы привели меня сюда, мистер Сантос?

— Зовите меня Винсент, — улыбнулся он. — «Мистер Сантос», при данных обстоятельствах, звучит довольно нелепо. А вас зовут Доминик. Красивое имя. Оно вам подходит.

Винсент Сантос произнес ее имя не совсем так, как обращались к ней в Англии, но Доминик это понравилось.

— Скажите, мистер Сантос, — обратилась она, пропустив его предложение мимо ушей, — почему вы сегодня вечером снова пришли в мой отель?

— Меня разбирало любопытство.

— Насчет меня?

— Гмм. Вы меня заинтриговали. Откровенно говоря, вы совсем не та женщина, которая, как мне казалось, могла бы понравиться такому мужчине, как Хардинг.

Доминик была возмущена. Однако в его устах даже подобные возмутительные высказывания звучали на удивление легко и просто.

— Вы же ничего про меня не знаете, — раздраженно сказала она.

— Разве? — Сантос неторопливо затянулся. — Я знаю, что вы, как выразилась Софи, юная и неопытная. Такое сочетание для меня в новинку. Женщины, с которыми мне доводилось иметь дело до сих пор, приобретали навыки с раннего возраста.

— Вы имеете в виду — опыт? — натянуто спросила Доминик.

Он пожал плечами.

— Если угодно — да.

Проглотив остатки коктейля, Сантос поднялся, чтобы налить себе еще. Тем временем Доминик бросила взгляд на стоявший по соседству маленький столик, где заметила какую-то фотографию. На фотоснимке была изображена девушка лет девятнадцати-двадцати. Очень миловидная, с коротко подстриженными вьющимися волосами и маленьким сердцевидным личиком. Доминик невольно подумала про себя, что это за девушка. С Софи у нее явно не было ничего общего.

Сантос обернулся и перехватил ее взгляд.

— Интересно, что вы успели надумать на сей раз, — произнес он чуть охрипшим голосом. — Это моя сестра!

— Вот как! — Доминик отпила из своего стакана. — Она очень красива.

— Вы находите? — Его рот насмешливо скривился. — Красива, но… несчастна.

— Несчастна? — Доминик вскинула брови.

— Пожалуй, это слишком мягко сказано, — мрачно ответил он. — Совершенно опустошена — вот так точнее.

— Но почему? — неожиданно для себя не сдержалась Доминик.

— Она влюбилась в мужчину, который просто играл с ней, — хмуро произнес Сантос. — Она поняла это слишком поздно. С тех пор она ушла от мирской жизни, подвергнув себя добровольному заточению в монастыре Святой Терезы.

— Понимаю, — потупила взор Доминик. — Очень жаль.

— В самом деле? — Он изучающе посмотрел на нее.

— Это правда, Доминик?

Доминик с трудом заставила себя отвести глаза. Она взглянула на наручные часы.