Ким Лоренс - За неделю до любви

— Не хочу! — возмутилась она не подумав.

— Позвольте мне быть судьей в этом вопросе.

Миранда открыла было рот, затем остановилась, с ужасом осознав, что чуть не начала объяснять Джанни, что она не является страстной женщиной. Удивительно, что мужчина, наверняка имеющий богатый опыт обращения с женщинами, не понял это сразу.

Оливер это заметил, хотя у него не было такого опыта. Оливер разговаривал с Мирандой почти каждый день в течение двух лет, но стоило в его жизни появиться Тэм — с таким же, как у Миранды, лицом и почти таким же телом, — как он сразу подпал под ее чары.

Грудь Миранды приподнялась, когда она вздохнула, размышляя над загадкой сексуальной привлекательности. Что бы это ни было, дело не только — или даже не столько — во внешности. Конечно, некоторые люди обладают и красивой внешностью, и сексуальной привлекательностью. Миранда скосила глаза на Джанни Фицджеральда. У него было еще что-то, помимо красоты. Их взгляды встретились, и ее вновь окатила жаркая волна. Стараясь не обращать на это внимания, она вздернула подбородок.

— Я не собираюсь позволять вам быть кем-либо! — воскликнула Миранда, затем, бросив взгляд на дверь в соседнюю комнату, понизила голос и добавила: — Кажется, вы относитесь к тем мужчинам, которые флиртуют с каждой юбкой, но я приехала сюда, чтобы выполнить работу, а не угождать вашему эго.

Эта тирада вызвала у Джанни негромкий смех.

— Могу честно заявить, что я никогда не думал о вас в таком качестве. Разве вы не боитесь нанести непоправимый урон моему уже задетому мужскому эго своим отказом? — Не дожидаясь ответа, он склонился над незастегнутой сумкой и покачал головой. — Знаете, вам было бы легче, если бы вы убрали вешалки. Вспомните, как говорят: тише едешь — дальше будешь. Вам помочь?

Миранда распрямила плечи, чувствуя, что между лопатками течет пот.

— У меня все под контролем. — Сознавая, что это далеко не правда, она натянуто проговорила: — Спасибо.

Если ей предстоит провести под одной крышей с человеком, который постоянно ее провоцирует, неопределенное время, надо что-то делать с напрягающимся в его присутствии телом.

Ей необходимо расслабиться.

Легче сказать, чем сделать. Миранда почувствовала себя не в своей тарелке, как только подумала об устремленных на нее темных глазах. В один момент холодные и отстраненные, в другой — вспыхивающие, как пламя, они навевали мысль, что Джанни развлекается. Ей надо… Миранда на секунду зажмурилась, чтобы успокоиться, и покачала головой, досадуя на себя за потерю времени и энергии на то, чтобы попытаться осознать, каким образом этот мужчина заставляет ее трепетать.

«Как же это произошло?» — вновь спросила себя Миранда. Ведь он ей даже не нравился. Хотя был ужасно привлекателен и сексуален, о чем ему самому, вероятнее всего, прекрасно известно.

Надо если не расслабиться, то хотя бы успокоиться. Не было смысла в том, чтобы открыто противостоять Джанни, тем более что у нее сложилось впечатление, что ему нравится выводить ее из себя. Как же такое могло случиться?

Миранда любила Оливера и могла контролировать и себя, и свои чувства. А Джанни Фицджеральд вызывает у нее раздражение.

— Мне не по себе оттого, что я выселяю вас из этой комнаты, — заявил он.

— Это не вы выселяете меня, — резко отозвалась она, обращая весь свой гнев на застежку сумки, в результате чего ее вещи выпали на пол.

Миранда выругалась сквозь зубы.

— Это не те слова, которые я хотел бы добавить в словарь Лайама, — сказал Джанни.

От этого сухого замечания краска выступила на ее щеках.

— Извините, я обычно не… — Миранда замолчала и прикусила губу, осознав, что она слишком часто извиняется.

Джанни смотрел, как она собирает одежду, из-под полуопущенных ресниц. На его губах играла улыбка. За ней приятно было наблюдать — в ее движениях чувствовалась кошачья грация.

Миранда бросила на него чуть ли не враждебный взгляд:

— На что вы смотрите?

— На вас. Позвольте мне.

Миранда, стоявшая на коленях, приготовилась запротестовать, но затем остановила себя, пожала плечами и села.

— Пожалуйста, — предложила она, раздраженно взмахнув рукой.

Джанни принялся разбирать вещи, которые она оставила на вешалках. Миранда начала освобождать их от вешалок и повесила на руку.

— Все в порядке? — спросил он.

— Все в порядке.

Поднимаясь по лестнице и пытаясь выглянуть из-за охапки одежды, которую она прижимала к себе, Миранда слышала, как Джанни идет сзади. Добравшись до гостевой спальни, она остановилась, высвободила одну руку и потянулась к ручке. Удерживая дверь бедром, она вошла внутрь.

— Прекрасная комната, — заметила Миранда.

И, что более важно, она расположена этажом выше.

— Это кладовка, — возразил Джанни, входя следом за ней.

Небольшая комнатка при этом словно стала еще меньше.

Миранда, глядя на него, ощутила, как в ней разгорается жар, когда Джанни склонился и поставил ее сумку на кровать. У него было телосложение, которому мог бы позавидовать любой атлет.

Поняв, что ее поймали на том, что она смотрит на него вожделенным взглядом — другого слова для описания того, что она творит, не было, — Миранда почувствовала, как ее лицо вспыхнуло.

Джанни вопросительно поднял бровь и одарил ее сардонической улыбкой, которая только добавила ему привлекательности. Его глаза блестели, и этот блеск никак нельзя было назвать веселым. Оттого, что крылось в глубине этих темных глаз, мышцы ее живота задрожали.

Миранда вздернула подбородок.

— Что? — резко спросила она.

— Кровать — словно скала.

Миранда моргнула.

— Я люблю жесткие матрасы, — солгала она.

— Мне любопытно: если я скажу черное, скажете ли вы, что это белое?

Она округлила глаза.

— Ну а раз мы заговорили о реверсивной психологии…

— Ни о какой психологии мы не говорим. Вы городите чушь.

— Хорошо. А если я скажу: «Не целуй меня», ты меня поцелуешь?

Разъяренная, Миранда уставилась на Джанни, открыла рот, собираясь сказать: «В твоих мечтах» — и вдруг поняла, что хватает его за рубашку и встает на цыпочки, чтобы прижаться к его рту.

Мгновение Джанни стоял не двигаясь. Затем, когда Миранда попыталась отодвинуться, вернул ей поцелуй. Его опытные губы, исходящая от него сила вызвали дрожь в ее теле.

Она все еще дрожала, когда он отстранился от нее, а потом сделал несколько шагов назад. «Словно побоялся, — подумала она, проглатывая готовый сорваться с губ истерический смех, — что я снова наброшусь на него».

— Не знаю, почему я это сделала. — Охватившее ее смущение было так велико, что она с трудом могла смотреть на Джанни.

А он знал и испытывал стыд оттого, что спровоцировал Миранду.