Триш Мори - На ее условиях

— Я хотел сделать все медленно, — сказал он, задыхаясь. — Но вряд ли выдержу.

Симона была не против. Приняв решение, она не хотела отступать, не хотела дать разуму вмешаться. Для логики еще придет время, может, даже для сожалений. Но сейчас ее кровь кипела.

— Хорошо. Я тоже.

С низким утробным звуком Алесандер подхватил ее на руки, словно не замечая ее веса, пинком захлопнул дверь и понес Симону в спальню. Девушка нервно закусила губу, зная, что скоро случится, но не представляя, как это будет. Она занималась сексом раньше, и иногда ей это даже нравилось, так что принцип был ей знаком. Но в этот раз она чувствовала — все будет иначе. Может, оттого, что в этот раз она была с мужчиной, по сравнению с которым Дэймон казался мальчишкой. Так ли плохо, если на крошечное мгновение Симона представила, что все по-настоящему, что она вправду невеста в первую брачную ночь?

Из окон спальни открывался тот же роскошный вид на темные воды залива, окаймленные пеной и залитые светом фонарей. Горы несли стражу над ночным городом под луной влюбленных. Но Симона не смотрела в окно, у нее был ее собственный роскошный вид. Смуглокожий, с резкими чертами, с телом, созданным для греха, этот гордый испанец был прекрасен. И его глаза горели черным пламенем желания, когда он медленно опустил ее на ноги. От мысли, что Алесандер желает ее, у Симоны кружилась голова. Когда зимней мельбурнской ночью она будет лежать в своей одинокой постели в своей крошечной квартирке, она вспомнит эту ночь, и ей станет немного теплее. Симона могла ничего не значить для него, но сейчас она с ним, и он ее хочет.

Сильные руки гладили ее плечи и обнаженную спину. Симона ощутила, как расходится молния платья, и заставила себя не хвататься за ткань, которая с шелестом упала с ее тела. Она была обнажена, не считая пояса для чулок, забытых где-то на пляже вместе с туфлями, и крошечных шелковых трусиков. Алесандер втянул воздух сквозь зубы, соски Симоны напряглись под его жадным взглядом и лаской прохладного воздуха.

— Прекрасна…

Влившись в Симону, этот выдох устремился к самому тайному месту внутри ее. Алесандер коснулся ее шеи, и она могла почувствовать свой ускоренный пульс под кончиками его пальцев. Его рука проследила ее ключицу прикосновением мучительно чувственным, слишком волнующим, чтобы терпеть, чтобы остановиться. А потом его пальцы скользнули ниже, к изгибу ее груди, и мир Симоны замер на пороге агонии, на пороге экстаза.

— Я думала, ты не хотел ждать.

— О, прошу прощения, — отозвался мужчина. — Ты не знаешь, как ты прекрасна. Я залюбовался.

Симона зажмурилась, не позволяя этим словам упасть ей в душу. Она не хотела им верить.

— На тебе слишком много одежды. — Ее голос дрожал так же, как ее колени.

От низкого и бархатного смеха Алесандера ее груди налились жаром.

— Говорят, терпение — добродетель.

— К черту добродетели.

Его низкий рык заставил низ ее живота сжаться сладким спазмом.

— Ты этого хочешь? — спросил мужчина, сжимая ее сосок безжалостно-чувственной лаской.

Симона всхлипнула, не в силах держать глаза открытыми, и не сразу поняла, когда он взял ее за руку.

— Или этого?

Ощущение твердой плоти, размер и жар ее, вырвали изумленный вздох из груди Симоны. И облегченный, потому что она не решилась бы сама потянуться к нему. Алесандер сбросил рубашку, пока ее пальцы исследовали его, Симона ощутила, как сама стала влажной, ее внутренние мышцы трепетали в предвкушении.

— Ты хочешь этого?

— О да, — призналась она. Страх, что он был слишком большим, отступал перед желанием ощутить его внутри. Она жадно облизнула губы, расстегнула молнию и скользнула ладонью в его брюки. Шелковое белье не скрывало его контуров, и Симона легонько провела по твердому стволу ногтями. — Пожалуйста.

С хриплым стоном он схватил ее за запястье.

— Ты меня получишь. Но не так. Я хочу быть в тебе, когда я кончу.

Больше он не медлил. Подняв Симону из вороха ее платья, Алесандер почти с благоговением уложил ее на мягкую постель. Брюки и белье исчезли с его тела быстрее, чем девушка успела моргнуть. У нее замерло дыхание. Перед ней стоял бог. Широкоплечий, мускулистый, обожженный до смуглоты в горниле страсти. Пламя горело в его глазах, жаром исходила его мужская плоть. Он был великолепен. И Симона знала, чего он хотел, опускаясь на кровать, и это знание делало ее еще более влажной.

— Теперь ты слишком одета, — мурлыкнул он и двумя быстрыми движениями исправил эту несправедливость, оставив Симону полностью обнаженной.

Его короткий вдох прошел дрожью по ее коже, а потом его губы снова накрыли ее рот. Каждое прикосновение его сильных рук, каждая ласка, каждый новый поцелуй заставлял Симону пылать все жарче.

— Алесандер! — ахнула она, когда его пальцы нашли центр ее наслаждения.

— Я знаю, — шепнул он, целуя ее грудь.

— Пожалуйста!

Между его губами на ее соске и его рукой между ее ног Симона словно плавилась, задыхаясь в огненной буре. Потом Алесандер приподнялся, и она получила мгновение передышки, когда ее ласкало только дуновение воздуха. В следующую минуту мужчина снова оказался над ней.

— Скажи, чего ты хочешь, — выдохнул он, кончиками пальцев скользя в ее лоно, сводя ее с ума.

— Тебя!

Улыбнувшись, он склонился к ней в еще одном поцелуе, позволяя их телам слиться в самом интимном из прикосновений.

Он был большим. Она знала это, но, когда он коснулся ее входа, Симона испугалась, что не сможет его принять. Но она готова была попробовать. Хотела попробовать.

— Открой глаза, — приказал Алесандер. — Смотри на меня.

Смущенная, Симона разомкнула ресницы.

— Расслабься. — Он коснулся ее губ легким поцелуем. — Расслабься и дыши.

— Такой большой… Я не знаю, смогу ли…

— Конечно сможешь, — шепнул он, целуя ее грудь, и его пальцы снова скользнули к тому маленькому местечку, что дарило столько удовольствия.

Симона застонала от жаркой волны, когда он двинулся глубже, и уронила голову на подушку, закрывая глаза.

— Нет, смотри на меня.

— Не могу, — выдохнула она едва слышно под напором жара, когда Алесандер вошел еще немного.

— Открой глаза! Я хочу видеть, как ты кончишь.

С трудом преодолев желание зажмуриться и сосредоточиться только на том, что он с ней делал, Симона выполнила приказ и встретила темный взгляд мужчины. Его лоб блестел от пота, лицо было напряжено, и в глазах его она увидела такую раскаленную жажду, что это стало последней каплей.

— Алесандер! — вскрикнула она, сжимая руки на его сильных плечах, когда разрядка захлестнула ее, и с последним толчком он был полностью в ней.

« Dios , какая тесная!» Симона выгнулась под ним, сжимая его внутри самой жаркой лаской, и он мог только стиснуть зубы и пытаться сдержаться. Он не хотел, чтобы все кончилось так быстро. Пока девушка приходила в себя, он покрывал ее поцелуями. Ее влажная от пота кожа атласно сияла в лунном свете.