Кейт Хьюит - Порочная тайна

Он подошел ближе, так близко, что она могла вдохнуть его такой до боли знакомый аромат, почувствовать этот хмельной жар. Она закрыла глаза:

– Не надо…

– Не надо что? Не надо напоминать тебе о том, как хорошо нам было вместе? – Медленно и осторожно Хэлис протянул руку и провел ее по щеке Грейс.

Большим пальцем он дотронулся до ее полных губ, и она вздрогнула:

– Пожалуйста…

– Все сохранилось, Грейс. Эта связь между нами. Она все еще есть.

Она открыла глаза – яростные, испуганные и отчаянные одновременно.

– Да, есть, но это не имеет значения.

– Ты все время так говоришь, но я не верю тебе.

– Я…

– Ты ничего мне не рассказала. Я все еще жду этого, Грейс. Жду и хочу понять.

Она лишь покачала головой.

– Я дам тебе еще один шанс…

– Не надо, Хэлис.

– Ты все еще хочешь меня…

– Конечно, хочу! – закричала она, ее нервы были абсолютно на пределе. – Я не отрицаю этого. Теперь доволен?

– Совсем нет.

И прежде чем она успела возразить или даже подумать, он притянул ее к себе, и его губы крепко и непреклонно – но так сладко – прижались к ее губам.

Грейс поддалась на блаженную долю секунды, ее руки сжали его плечи, ее тело так приятно прижалось к его телу… а потом она отскочила, ее грудь тяжело вздымалась.

– Не смей!

Хэлис дышал так же тяжело, как и она, его лицо горело, а глаза пылали яростью.

– Почему ты ушла от меня?

Слезы защипали ей глаза, а голова вспыхнула от боли. Правда вырвалась из ее губ:

– Потому что я боялась, что ты возненавидишь меня, если я останусь.

Услышав шаги на лестнице сверху, Грейс вздрогнула от страха.

– Просто оставь меня, – прошептала она. – Пожалуйста.

И она сбежала вниз по лестнице.

Вернувшись в квартиру, Грейс стянула с себя платье и потом очень долго стояла под горячим душем, стараясь смыть отпечаток губ Хэлиса и отогнать желание, которое он вызвал в ней одним лишь своим прикосновением. Она не могла поверить, что он все еще преследовал ее, все еще хотел ее.

После душа, переодевшись в удобную, уже поношенную, пижаму, Грейс достала фотоальбом с верхней полки книжного шкафа. Она старалась не рассматривать этот альбом слишком часто, потому что это причиняло много боли. Однако сегодня вечером ей было необходимо вновь посмотреть любимые снимки, напомнить себе о том, чего она лишилась и чего ей еще предстоит лишиться.

Резкий, требовательный стук в дверь прервал ее. Грейс быстро захлопнула альбом и вернула его на полку. Она знала, кто был за дверью.

– Здравствуй, Хэлис.

– Я могу войти?

Не произнеся ни слова, она кивнула, отступая в сторону. Хэлис вошел в ее маленькую гостиную со скошенными потолками и старой мебелью, которая, казалось, занимала почти все и без того тесное пространство.

К ее удивлению, он вытащил стопку сложенных бумаг из внутреннего кармана и с глухим ударом бросил ее на кофейный столик.

– Что это?

– Твое досье.

– Мое досье?

– После твоего отъезда я поручил Эрику изучить твою биографию. – Он указал на папку на столе. – Он дал мне это.

Грейс смотрела на его суровое лицо, прищуренные глаза и сжатые губы. Она знала, о чем обычно писали на сайтах и в желтой прессе. Грязные предположения о том, почему Лукас Кристофайдес, греческий корабельный магнат, так неожиданно развелся с женой и лишил ее права опеки над дочерью.

– Должно быть, ты прочитал кое-что интересное, – выдавила она из себя.

– Честно говоря, нет.

Она с удивлением посмотрела на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Я не читал это.

– Почему… почему нет?

– Потому что даже сейчас я считаю, что на том острове между нами произошло нечто, что-то важное и необычное. Я не знаю, почему ты сбежала от меня, но я хочу понять. – Он замолчал, тяжело дыша, его глаза горели. – Помоги мне понять, Грейс.

Как она могла отказать, когда он просил так искренне?

– Это долгая история, – прошептала она.

– У меня масса времени. – Он сел на ее диван. Казалось, его тело расслабилось, хотя она все еще чувствовала его напряжение. – Почему ты сказала, что я могу возненавидеть тебя? – тихо спросил он, когда на несколько минут повисла пауза.

– Я уже рассказала тебе кое-что о своем браке. О Лукасе.

– Немного, – согласился Хэлис.

– И что наш брак был тяжелым.

– Да, я в курсе, Грейс.

– Наверняка тебе интересно, каким образом Лукасу удалось получить полную опеку над Катериной.

– Я думал, он подкупил судью, – произнес Хэлис намеренно ровным голосом. – Ты так это преподнесла.

Да, но дело было не только в этом. Правда в том, что он обрисовал меня как негодную мать. – Она указала на стопку бумаг, которые он бросил на стол. – Если бы ты прочитал те статьи, ты бы знал. Он выставил меня абсолютно безответственной, нерадивой… – Она сглотнула и заставила себя продолжить. – К тому времени, как он провернул все это, все считали, что мне не было дела до своей дочери.

Хэлис не сводил с нее глаз:

– Но они ошибались, так?

– Они ошибались в том, что мне не было дела, – вполголоса проговорила Грейс, нервно моргая. – Но они не ошибались в том, что я была нерадивой. – Она тяжело вздохнула. – Я была.

Хэлис молчал какое-то время.

– Нерадивая, – наконец повторил он. – Как так?

Грейс снова засомневалась. Она хотела защитить, оправдать себя, объяснить, что никогда сознательно не причинила бы Катерине боль. Но смысл? Факт оставался фактом – она предала своего мужа. Свою семью. Себя.

– У меня была связь.

Хэлис лишь моргнул, но Грейс все равно почувствовала, как он отшатнулся. Конечно, он был удивлен. Шокирован. Он ожидал чего-то другого – послеродовая депрессия, жестокий муж или что-то еще в таком роде. Все это время он думал, что ранили ее, а не что она ранила кого-то. Но не связь. Не грязная, половая, прелюбодейная связь.

– Связь, – повторил он абсолютно нейтральным голосом.

– Да, – подтвердила она также без эмоций. – С мужчиной, который отвечал за имущество на острове. Сад, ремонт дома…

– Меня не интересует, что он делал.

– Я знаю. Я просто… – Она покачала головой. – Я говорила, что не хочу рассказывать тебе, – тихо добавила она.

Хэлис ничего не ответил, и Грейс тоже молчала. Тишина, которая разверзалась между ними, была хуже самых ужасных слов. Наконец он спросил:

– И пока у тебя была эта связь… ты забросила свою дочь?

– Я никогда не ставила ее жизнь под угрозу или что-то в этом роде, – прошептала она. – Я любила ее. Я все еще люблю ее. – Голос Грейс задрожал, и она попыталась взять себя в руки. – Все, что происходило тогда, сейчас я вижу словно в тумане. Я была настолько несчастной – намеренно я не забрасывала ее, конечно же нет. Я просто… просто не была такой матерью, какой хотела быть.

– И, очевидно, женой.