Ронда Гарднер - Любовь или свобода?

— Забавно, а как же Роберт терпит это?

— Роберт умный и порядочный человек, — неожиданно для себя вмешалась Дебра. — Не то что этот…

— К несчастью для тебя.

Воцарилась неловкая тишина, которую нарушила Трейси:

— Что ж, дорогуша, как любимице бывшего шефа тебе придется приложить теперь массу усилий, чтобы вскарабкаться на ту головокружительную высоту, которую ты себе наметила. Бог тебе в помощь, дерзай.

— Да, Роберт был очень добр ко мне, — согласилась Дебра, не желая вступать в спор с репортером светской хроники, которую коллеги любили за острый, как жало, язык.

— Я все гадаю, — насмешливо сказал кто-то из мужчин, — почему Роберт решил отойти от дел и уступить свое место Лоуренсу? Может быть, он сообразил, наконец, что ему не поймать Дебби на крючок?

Ланч можно было считать безнадежно испорченным, но Дебре удалось собрать волю в кулак и даже немного успокоиться. Прислушавшись к разговорам вокруг, она поняла, что ее коллеги толком не знают ничего о новом начальнике как о человеке и считают причиной его сегодняшнего выпада ее статус любимицы бывшего шефа. Так или иначе, но все пересуды сводились именно к этой причине.

— Не волнуйся, — успокоил ее один из коллег-мужчин, когда они возвращались с ланча. — Скоро он найдет себе нового козла отпущения и перестанет обращать на тебя внимание. Проблема всех бывших репортеров состоит в том, что издание газет и журналов они не считают настоящей журналистикой. Сидячая работа им не по душе, даже если она приносит очень хороший доход.

Едва они вошли в фойе, как Линда, взглянув на часы, сказала:

— Прошу меня извинить, но мне пора идти. У шефа очень загруженный день, какие-то встречи и еще бог знает что.

Это сообщение обрадовало Дебру, так как означало, что она с Лоуренсом сегодня уже не встретится. Она вдохновенно принялась за работу.

Последние несколько недель она трудилась над материалом об одном писателе, потрясшем своим романом «Прошлое позади» весь литературный мир и собравшем хвалебные отклики критики. Этот автор никому не давал интервью, вел затворническую жизнь, обитая предположительно где-то на севере Шотландии, в глухом селении. Издательство, связанное с ним договором, сообщало весьма скудные факты о его биографии. В прессе высказывались предположения, что он станет новым лауреатом премии Букера. Дебра мечтала получить у этого писателя эксклюзивное интервью и уже вела переговоры с его издателями. Ей посчастливилось установить контакт с одним, вернее, одной из редакторов, лично знавшей этого нелюдимого автора.

— Он очень скрытен, не любит появляться на публичных мероприятиях, но я постараюсь уговорить его, — пообещала издательница.

Когда Дебра пришла на работу во «Вью», у нее не было непосредственного начальника, и она отчитывалась только перед Робертом, практически всегда одобрявшим все ее изыскания и проекты. Такая независимость и свобода действий ей нравилась.

Она была поглощена работой, когда зазвонил телефон. Взяв трубку, она услышала голос Линды и поняла, что что-то случилось.

— Дебра, Лоуренс хочет видеть тебя в своем кабинете немедленно.

Ни разу за все время работы под руководством Роберта, тот не вызывал ее к себе в кабинет так спешно. Но что толку сравнивать день и ночь!

Стараясь скрыть волнение, она вошла в приемную. За машинкой, низко склонясь, сидела Линда и что-то быстро печатала. Не отрываясь от дела, она кивнула на дверь кабинета шефа.

— Проходи, он ждет.

Гадая о том, что может случиться с ней потом, она открыла дверь. Предположим, он уволит ее. Потерять свою должность сейчас означало остаться безработной на весьма неопределенное время. Вакантные места в других респектабельных изданиях просто так на дороге не валяются.

На привычном для нее месте Роберта теперь сидел Лоуренс, поглощенный изучением каких-то бумаг и не обративший на нее никакого внимания. Дебра неподвижно стояла, храня молчание. Затем он нарочито внимательно читал и подписывал какие-то письма, рассчитывая, видимо, проверить ее выдержку. Ладно, она докажет ему, что этим ее не пронять. Наконец он оторвался от документов и посмотрел на нее, по-прежнему невозмутимо стоявшую у двери.

Взгляд его источал презрение и с трудом скрываемую ярость. Дебра заметила это сразу и поняла, что для него самое страшное — когда поражена его гордость, задето мужское самолюбие. Именно это она и совершила в субботу на дне рождения своей крестной. Теперь поздно сожалеть о содеянном, решила она. Ей и раньше приходилось расхлебывать последствия своего импульсивного поведения. Не в первый и, видать, не в последний раз. Такова, наверное, ее участь.

— Садитесь.

Это прозвучало скорее как приказ, а не как предложение. Дебра вздрогнула и осталась стоять.

— Оказывается, мисс Макуитер, вы не только распутная, но к тому же еще и глухая.

Она хотела уже шумно возмутиться и дать соответствующий отпор, но успела вспомнить, что перед ней стоит не просто коллега, а ее начальник, и послушно села.

— Превосходно. А теперь, когда я ознакомился с прежними методами руководства журналом, я намерен внести кое-какие изменения. И начну с того, что отныне вы будете моим помощником.

Дебра была потрясена, услышав о своем новом назначении, и в ответ не сказала ни слова. Но бледность ее лица и негодующий взгляд были красноречивее любых слов.

— Считайте это перегруппировкой кадров, а не понижением в должности, — ядовитым тоном произнес Лоуренс.

Конечно же, это было понижением по службе.

— А моя работа?!

— Насчет вашей работы нам предстоит еще разговор, мисс Макуитер, — сухо сказал он, доставая папку из-под кипы документов. — Здесь все материалы, подготовленные вами за время работы в журнале. Умные статьи и грамотно составленные комментарии, затрагивающие животрепещущие проблемы современного общества. Честно признаюсь, я не ожидал увидеть под ними вашу подпись, полагая, что женщине вашего склада ума и поведения не свойственно столь глубокое знание и всестороннее освещение проблем.

Что он хочет этим сказать? Неужели он думает, что кто-то другой писал все эти заметки и статьи? На время она лишилась дара речи.

— Я в курсе, что вы не были любимицей Роберта в том смысле…

— И вы считаете, что это он писал за меня материалы? — перебила она, уловив, к чему он клонит.

— То, что я считаю и думаю, к делу не относится, — отрезал он. — В интересах дела, пока я не удостоверюсь сам в ваших возможностях и способностях, отныне вы будете работать под моим ежедневным контролем и руководством.

— Редактируя ваши опусы? — ядовито поинтересовалась Дебра. — А вы не боитесь, что я украду их и продам в другой журнал?

— Что ж, попробуйте, — злорадно улыбнулся шеф. — Но мой долг предупредить, что мне как раз нужно законное основание, чтобы уволить вас.