Ирен Беллоу - Любимец женщин

Она дрожала, как лист на ветру. Когда она поставила ногу на ступеньку лестницы, ей показалось, что она медленно высвобождается из эмоциональных пут, тянувших ее назад.

— Я позвоню мистеру Картеру и принесу свои извинения, — добавила она, запинаясь. — Он должен понять. Возможно, я соберусь к нему завтра.

— Ну что ж, поступай, как знаешь! — его голос прозвучал безучастно, вежливо, почти официально.

Ничего я не знаю! — прокричал внутренний голос Сильвии, она повернулась и стала подниматься по лестнице с таким трудом, как если бы она совершала восхождение в гору. Неужели он не видит? Неужели не понимает, как она жаждет его любви?

Проснувшись на следующий день ранним утром, Сильвия подумала, что если бы у нее был человек, которому она могла бы исповедаться, не нужно было бы сохранять все в себе, вновь и вновь переживая случившееся, все свои чувства… Она принимала ванну — горы пены и масса горячей воды, могла побаловать себя в любом количестве благоухающими кремами и лосьонами, которые стояли здесь же рядом, но все ее надежды, что они улучшат ее настроение, оказались тщетными.

Пройдет сорок восемь часов, и она наконец уедет. Это показалось ей вечностью!

Выйдя из ванны, Сильвия стала вытираться широким пушистым полотенцем, озабоченно покусывая губы, поскольку не знала, как Джейк будет реагировать на нее сегодня. Вчера вечером, когда Сильвия пришла к нему перед сном, он был подавлен. Она не знала, как толком объяснить ему, что неудача, постигшая их в тот день, не означала, что она не уедет теперь. Бедный, поставленный в тупик ребенок был почти доволен собой. Сильвия подозревала, что он тайком прокрался в зал и видел ее объятия с Трэвисом. Из этого он мог сделать вывод, что дела идут лучше и все становится на свои места, хотя этого не было и в помине.

Она вздохнула и стала одеваться. Она сделала все от нее зависящее, чтобы успокоить ребенка, но, что бы она сейчас ни говорила, никакие объяснения не помогут Джейку. Единственное, что он хотел услышать — это то, что она остается, Картеры отнеслись к происшедшему с большим пониманием, это было очень слабое утешение, но все-таки утешение, Сильвия договорилась с ними, что выедет через пару дней и сразу приступит к работе на взаимно оговоренный испытательный срок.

Погода в тот день была ужасной, как будто соответствовала настроению девушки. Типичный день английской зимы: сплошная стена дождя, льющегося из низких темных облаков, и порывистый ветер, пронизывающий до костей. Она надеялась на более ясную погоду, чтобы можно было погулять с Джейком на свежем воздухе…

Сильвия поднялась в классную комнату после одинокого завтрака на кухне в присутствии молчаливой и неодобрявшей ее миссис Уайт и попыталась придумать что-нибудь интересное, чтобы занять Джейка. В комнате было все, что ей могло понадобиться: об этом позаботился Трэвис. Пока она рылась в шкафах, у нее появилась хорошая идея, которая, может быть, смогла бы подбодрить Джейка.

— Что, если сегодня утром мы будем делать куклы? — весело спросила она мальчика, когда тот появился с унылым, как это можно было предвидеть, выражением лица. — Я думаю, что в качестве идеи мы могли бы взять некоторые персонажи из рождественского представления. Ведь тебе очень нравилась Белоснежка и гномы, не так ли?

— Больше всего мне понравился Чихун, — быстро ответил Джейк, сразу заинтересовавшись и просветлев. — Можно, я сделаю его?

Все утро у Сильвии было приподнятое настроение. Они дружно работали с Джейком, подбирая различные кусочки, вырезая и склеивая.

Когда Трэвис вошел, они усердно работали, сидя на полу в окружении моря ярких обрезков. По стеклам барабанил дождь. Сильвия услышала, как тихо скрипнула дверь и почувствовала, как в ней поднимается знакомая волна тревоги, физического и эмоционального возбуждения, когда он прошел в уголок для чтения и небрежно развалился на ярко-желтых подушках дивана.

Сильвия на мгновение подняла голову, чтобы убедиться в его присутствии, конечно, это была ошибка. Каждый раз, когда она смотрела на него и видела его крупную фигуру, сильное мускулистое тело, на котором сегодня был черный деловой костюм, ее охватывала слабость и она с трудом справлялась с тем смешением чувств, которое будоражило ее.

— Вы оба выглядите очень занятными.

— Тебе нравится моя кукла, Трэвис? — весело спросил Джейк, поднимая очень похожую на гнома куклу.

— Она великолепна! И так хорошо сделана! Ты нарисовал очень красивое лицо. Мисс Уолкер помогала тебе? — спросил Трэвис, усадив малыша на колени и внимательно рассматривая куклу, которая была похожа не столько на гнома, сколько на какого-то чудного тролля.

— Мисс Уолкер дала мне идею. Но все это я сделал сам! — ответил Джейк, которого рассердил вопрос дяди.

Трэвис сдержал улыбку и взглянул на Сильвию, которая наблюдала за ним с вниманием, которое выдавало ее глубокое чувство. Девушка смотрела на него своими голубыми глазами, стараясь сохранить в памяти каждую черточку лица Трэвиса на предстоящие ей долгие одинокие месяцы и годы.

— Где вы нашли все это? — оживленно спросил он, нагнувшись вперед и поднимая с пола целый ворох тканей и шерсти.

— Многое нам дала миссис Уайт, — ответила Сильвия, беспокоясь, не заметит ли он легкой дрожи в ее голосе. — Она опустошила весь свой мешок с тряпьем.

— Это, должно быть, был огромный мешок, — с улыбкой сказал Трэвис. — Я никогда не видел столько барахла.

— Посмотри сюда, Трэвис! Это похоже на волосы! Мисс Уолкер сказала, что я могу использовать их для того, чтобы сделать чудовище.

Джейк спрыгнул, схватил большую кипу черной шерсти и смешно водрузил ее на шапку своих белокурых волос, совершенно закрыв лицо. Хихикая, он снял шерсть со своей головы и надел ее на голову Сильвии так, что шерсть закрыла ей плечи.

— Посмотри, Трэвис! Какая смешная стала мисс Уолкер!

Сильвия улыбнулась Джейку, счастливая тем, что он вновь стал обычным мальчиком, и смущенно перевела свой взгляд на Трэвиса. Боже мой, что случилось? Почему он смотрит на нее таким взглядом? Сильвия замерла. Что случилось.

Сузившиеся темные глаза пристально разглядывали ее лицо. Трэвис безотрывно глядел на нее, так, словно видел ее в первый раз.

— Шанталь?! — спросил он охрипшим голосом, в котором слышалось недоверие и изумление.

Он узнал!

Наступило молчание, усугубившееся тем, что Джейк тоже замолчал, с замешательством наблюдая за ними.

— Трэвис, почему ты называешь мисс Уолкер «Шанталь»? Ведь ее зовут не так?

Сильвию бросило в дрожь. Он назвал ее Шанталью почти без колебаний. Неужели кипа черной шерсти напомнила ему девушку с крашеными волосами, которую он встретил пять лет назад? Он помнил! Она никогда не видела его таким раньше — Трэвис Стил всегда владел собой, ориентировался в любой ситуации, был хладнокровным и властным, а сейчас он выглядел смущенным и растерянным…