Пенни Джордан - Вновь любима

— А потом он сказал, что опять задержится допоздна. У него, видите ли, масса дел. И это уже третий раз за последние две недели! Конечно, работа в твоей фирме отнимает у него много времени, и ее объем постоянно растет, ведь твой бизнес расширяется, Холли. К тому же пресса и телевидение проявляют к тебе повышенный интерес… И все-таки, скажи честно, разве я похожа на дурочку? Что это за работа по ночам? Голову даю на отсечение, что он занимается вовсе не твоими счетами. А тут еще его новая секретарша… Вчера звоню мужу, а эта нахалка заявляет, что Джеральд на совещании и позвать его к телефону нет никакой возможности. Наглость какая!

Холли рассеянно слушала гневный монолог Пэтси, машинально разглаживая на коленях узкую юбку цвета чайной розы. Не то чтобы ее не интересовали или не волновали проблемы старой школьной подруги — она же примчалась к ней, бросив все дела, и ют уже полчаса выслушивает жалобы Пэтси на Джеральда, вместо того чтобы провести несколько драгоценных часов свободного времени в своем саду и помочь Рори посадить тюльпаны и незабудки. Весной их желтые и голубые головки будут замечательно смотреться на зеленой лужайке.

Когда Пэтси позвонила и сообщила, что им необходимо встретиться, потому что ей есть о чем рассказать, Холли забеспокоилась: уж очень трагично звучал голос подруги. Можно было предположить, что случилось нечто ужасное.

Бедный Джеральд! У него и в мыслях нет изменять своей рыжеволосой жене, вспыхивающей, как порох, по поводу и без оного. Дело обстояло как раз наоборот: именно Пэтси обладала весьма двусмысленными взглядами на супружескую верность.

Холли попыталась сосредоточиться на том, что говорила Пэтси, и обнаружила, что та уже перестала ругать новую секретаршу и переключилась на другую тему: жаловалась, что Холли загрузила Джеральда работой по самую макушку, а он, будучи человеком очень добросовестным и скромным, не может отказаться.

— Сам он, конечно, тебе ничего не скажет, но позволь напомнить, что он не состоит в штате твоей компании. То есть он, разумеется, ваш бухгалтер, но ведь у него есть и другие клиенты.

Холли невесело усмехнулась. Пора бы уже привыкнуть к тому, что некоторые подруги завидуют ее неожиданному коммерческому успеху, а кое-кто даже злится на нее из-за этого. Чему тут удивляться? Такова человеческая натура. К тому же многие, как, например, Пэтси, склонны преувеличивать размеры ее недавно обретенного состояния. Предприятие Холли действительно стало чрезвычайно доходным, но львиная доля прибыли вновь вкладывалась в дело. Единственная роскошь, которую она позволила себе, — это покупка расположенного в нескольких милях от города деревенского дома под названием «Хэддоновская ферма», построенного еще в эпоху Тюдоров.

С самого детства Холли очень нравился этот дом. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с самым известным в округе поместьем, именуемым местными жителями «Усадьбой», но зачем одинокой женщине жилище, имеющее двадцать спален, бальный зал, огромную гостиную, равную по площади теперешнему дому Холли, да к тому же еще и библиотеку, несколько комнат для гостей и великое множество кладовок и чуланов? Даже если бы она могла позволить себе купить «Усадьбу», что бы она с ней делала?

Нет, «Хэддоновская ферма» гораздо больше в ее вкусе… она идеально подходит для того образа жизни, который Холли всегда мечтала вести. Дом, невысокий и длинный, появился почти одновременно с самой деревней. Дата его постройки терялась в глубине веков, и это обстоятельство особенно привлекало Холли, давало ей ощущение причастности к корням, древним традициям предков. Самым большим достоинством своего нового жилища она считала обилие пристроек. Не беда, что добрая половина из них обветшала и требовала ремонта, а сад, окружавший дом со всех сторон, напоминал девственный лес, заросший сорняками и кустарником.

Тем больше простора для осуществления всех моих замыслов и желаний, заявила она Джеральду и Полу, и глаза ее при этом озорно блестели. Она только что переехала, и мужчины, помогавшие ей устроиться, пришли в ужас, увидев, в каком состоянии дом. Должно быть, ты с ума сошла, говорили они, если собираешься взвалить на свои плечи такую непосильную задачу, вместо того чтобы отдавать все свое время бизнесу.

Бизнес… Тонкая рука, теребящая желтый шелк юбки, на мгновение замерла. До сих пор Холли казалось чудом, что ее увлечение садоводством, которым она занималась на отцовской ферме, превратилось в главное дело ее жизни и привело к созданию высокоприбыльного предприятия.

Окончив университет с дипломом химика, Холли ощутила смутную неудовлетворенность той огромной ролью, которая отводится химии в современном промышленном производстве косметики и парфюмерии. Все началось с того, что Холли подарили старинный сборник кулинарных рецептов, содержащий к тому же и сведения о целебных свойствах трав, изданный в семнадцатом веке. С этого момента мысли Холли приняли более определенное направление. Она начала искать наиболее простые методы изготовления косметических средств на естественной основе, что в конечном счете и привело ее к успеху.

Лосьоны и кремы, которые она сначала делала только для себя, желая испробовать рецепты, приведенные в древней книге, заинтересовали ее подруг, а те в свою очередь рекомендовали их своим знакомым. Известность Холли стала расти не по дням, а по часам, чему в немалой степени способствовал ее брат, Пол, добровольно взявший на себя обязанности агента по маркетингу. Холли хорошо помнила, как их продукция впервые появилась на сельских ярмарках и рыночных прилавках. Ах, как счастлива она была в те дни, как радовалась свободе, возможности разгуливать в старых потрепанных джинсах и мешковатой трикотажной футболке, не делать сложных причесок, предписываемых строгими требованиями моды и необходимостью выдерживать определенный стиль. Она просто распускала свои длинные светлые волосы по плечам и позволяла свежему ветру делать с ними все что угодно.

Со временем многое изменилось, особенно за последние два года — с тех пор как газетчики окрестили ее «Новой деловой женщиной года» и закружили в бесконечной череде интервью и выступлений по телевидению, отчего она начала испытывать странную неловкость, оставаясь наедине с собой. Женщина, которую она видела в зеркале, сменила джинсы на модные костюмы, больше не ходила с голыми ногами, а только в шелковых чулках, ее густые мягкие волосы были искусно подстрижены и уложены и еще более искусно подкрашены. Светящимся золотистым ореолом они окружали овальное хрупкое личико, подчеркивая фарфоровую белизну кожи и изысканные черты. Эта дама нисколько не напоминала прежнюю Холли, казалась незнакомой и загадочной, а главное — и это смущало Холли больше всего — была настоящей зрелой женщиной, а не какой-нибудь легкомысленной девчонкой.