Ярослава Лазарева - Василиса и Ветер

— Да что ты?!

— Ага, так и подумала. Нарядилась и к нему на свиданку полетела. А он-то с невестой в столицу прикатил! Платье ей на свадьбу выбирать. Вот я обломилась-то! — сказала Василиса и погрустнела.

— В Кургане обосновались молодые, — после паузы сообщила Нюра. — Сюда, конечно, приезжают.

— Анвар парень очень хороший! — тихо произнесла Василиса. — Но, видно, не судьба! Ладно, пора мне в церковь уже!

— И я с тобой! — ответила Нюра.

После поминок Василиса решила остаться у деда, несмотря на все настояния Нюры вернуться с ней домой. Но девушка была непреклонна. Она с ужасом смотрела на запущенный дом и понимала, что должна навести порядок и не оставлять деда в таком плачевном состоянии. Стыд буквально душил ее. Отец Николай при встрече с ней в церкви был ласков, утешал всячески, благодарил, что она смогла приехать на похороны, но ей все казалось, что и он и односельчане смотрят на нее с осуждением, мол, бросила стариков на произвол судьбы и укатила в столицу.

И Василиса рьяно занялась благоустройством дома. Денег она не жалела и через три дня после похорон уже наняла бригаду строителей из Кургана. Для работ по замене крыши был не сезон, но дом и так был словно нежилым. Как поняла Василиса, вечно пьяные старики и топили-то его через день, поэтому она решила, что ничего не случится, если она заменит крышу зимой. На ее счастье в предновогодние дни установилась ясная морозная погода. Она отправила деда к Нюре, а сама два дня наблюдала за строителями, во все вникала и следили, чтобы ремонт производили по всем правилам. Но когда старая шиферная крыша была заменена на новенькую коричневую металлочерепицу, эффект оказался ужасным. Мастер бригады стоял рядом с девушкой и обозревал покосившийся забор, старые деревянные ворота, почерневшие стены дома, кривые рамы с облупившейся краской и вздыхал. Новая крыша выглядела нелепо на этом старом домишке.

— Вот что, хозяюшка, — наконец сказал мастер, — не дело это! Сама-то видишь?

— Вижу! — ответила Василиса. — Без ремонта дом давно уже!

— Могу посчитать на самое необходимое, — предложил он. — Дом сайдингом обшить, окна поменять на хорошие стеклопакеты, ворота металлические поставить, забор нормальный, ну и палисадник сделать приличный… можно нарезать из листов, что от крыши остались. Будет в тему. Что скажешь, голубушка? Считать? И учти, сейчас не сезон, так что дешевле возьмем. Летом-то мы нарасхват, сама понимаешь! Сейчас деревенские хотят, чтобы и у них красиво было!

— Заметила уже, как в деревне все дома украшают, даже удивительно! — задумчиво ответила она. — И сайдинг-то такой веселый выбирают, желтый с красным, зеленый, голубой.

— И правильно! — закивал мастер. — Свои дома! Для себя делают, да для деток своих!

— Хорошо, посчитайте, — после паузы решилась она.

Сумма оказалась приличной, но и работы было много.

Через две недели дом выглядел, как игрушка. Односельчане приходили любоваться ремонтом и хвалили Василису за хороший вкус. Внутри она все тщательно убрала, купила новую недорогую мебель, повесила красивые шторы и постелила паласы. Но денег на карточке оставалось все меньше и это беспокоило Василису. К тому же дед после похорон был будто не в себе. Он пропадал куда-то на целые дни, девушка искала его по всей деревне и находила всегда пьяным в стельку где-нибудь под забором. Или соседи приводили его, окоченевшего до синевы, и советовали Василисе определить деда в больницу. Она не знала, что делать, не раз советовалась с отцом Николаем. Он считал, что дед уже неизлечимый алкоголик и в больнице ему вряд ли помогут, но если Василиса все же решится, он может посодействовать и определить деда в монастырь в соседней области. Там был у него друг, тоже священник, и он открыл что-то типа наркологической лечебницы при этом монастыре. Но девушка никак не могла решиться отдать дела в такое заведение и говорила, что как-нибудь справится сама.

Как-то в самом конце января ударили морозы под сорок. Василиса топила печь беспрерывно, но она начала сильно дымить. Девушка решила вызвать печника, чтобы он прочистил дымоход. Но телефон снова не работал — в деревне часто нарушалась связь — а на сотовом у нее закончились деньги. Василиса решила сбегать на соседнюю улицу, где жил печник.

— Дедушка, я скоро! — сказала она. — Никуда не выходи! Утром на термометре сорок два показывало.

— Куда ты? — безразлично спросил дед и посмотрел на Василису мутными выцветшими глазами. — В магазин к Нюрке? — слегка оживился он. — Возьми водки для сугреву!

— К печнику, дедушка! А то задохнемся мы тут! Вон печь-то как дымит!

— Дак, сажа, поди, накопилась, давно не чистили трубу-то, — ответил дед. — Водки возьми! Васька-печник ее тоже уважает. Для него возьми, раз уже мне не дозволяешь употреблять!

— Я быстро, — ответила девушка.

Но печника не оказалось дома, его дочь сообщила, что он отправился на крестины на другой конец деревни и явится, неизвестно когда и в каком виде.

— А тебе срочно? Он ушел с полчаса как, — добавила она. — Если сбегаешь за ним, то не успеет напиться-то!

— Да печь второй день дымит, аж глаза ест, — ответила Василиса.

— Худо, так и до беды недолго! А как угарный газ в дом пойдет! — завздыхала та. — Так что иди-ка за батяней, Васенка! Успеешь еще.

И Василиса кинулась по указанному адресу. Пока она нашла дом, пока уговорила печника срочно поработать, пообещав ему заплатить вдвое, пока он ходил за инструментом, прошло около двух часов.

Они зашли во двор Василисы и сразу увидели деда, сидящего на крылечке.

— Ишь ты, ждет нас что ли! — пробормотал печник. — Иль от дыма на улице спасается!

— А ведь наказала, чтобы дома сидел! — проворчала Василиса. — Мороз вон какой! Так щеки и хватает! Дедушка! — возмущенно сказала она, подходя к крыльцу. — Что ж ты тут сидишь?!

Но дед не ответил. Его лицо с закрытыми глазами выглядело голубовато-серым и неподвижным.

— Погоди-ка, Васенка, — испуганно проговорил печник, — кажись, помер он.

Девушка вгляделась в застывшее лицо, вскрикнула и закрыла глаза.

На похороны неожиданно приехала Варя, и это явилось настоящей сенсацией для деревни. Практически все односельчане побывали в гостях у Василисы, пили чаи и вели долгие беседы с «москвичкой».

— Вот что, Васена, — заявила как-то утром Варя, — вижу, ты тут устроилась неплохо, дом в порядок привела, но не могу я тут тебя оставить совсем одну! Да и на какие деньги ты живешь?

— Накопила, — тихо ответила Василиса. — Я же тебе говорила, что брала много подработок.

— Да сколько там платят-то в твоем госпитале? — пожала плечами Варя. — Удивительно даже, что такие суммы ты получала. Ремонт-то в копеечку обошелся. Мне тут все уши прожужжали, сколько денег ты потратила. Деревня, сама знаешь, все про всех знают! Ох, темнишь ты что-то, племяшка!