Эйлин Хел - Свадебное путешествие

— Мне нужно вас спросить кое о чем, — сказал он.

— Да?

Бен поколебался секунду-другую, затем продолжил:

— Прошу вас, обдумайте немного мои слова, Джулия, и еще прошу вас не считать, что я воспользовался ситуацией…

— Что, Бен?

— Вы могли бы остаться у меня на ночь?

Джулия мгновенно окаменела. С трудом сглотнула, выдернула свои руки из его рук, встала и отвернулась.

— Бог свидетель, что я не какая-нибудь там испуганная девственница, — выпалила она. — Однако я поражена, мягко говоря!

— Простите, если я обидел вас, — ответил он очень тихо, — но поверьте, я и не думаю сейчас о сексе. Джулия, пожалуйста… Мне просто не хочется оставаться сегодня ночью в одиночестве.

Она провела по губам языком.

— Это я вполне могу понять. Я знаю, как бывает трудно, когда внезапно получаешь страшное известие…

Так они и сидели в темном и тихом саду. Широкое лицо Бена было наполовину закрыто тенью — но другая половина напомнила ей маленького мальчика, который о чем-то умоляет. Маленького мальчика с Бронкса, подумала она в безумный, сентиментальный момент. Совсем одинокого, потому что его мать больше не смотрит за ним со скамейки. Такого милого и неуверенного в себе — а сейчас так нуждающегося в друге, который помог бы ему прожить ночь.

— Разумеется, я останусь, — сказала она. Едва проговорив эти слова, она тут же удивилась, не спятила ли? Провести здесь ночь с мужчиной, который — смотри в глаза правде, Джулия! — так сильно притягивал ее?

Она расправила плечи. Ведь она взрослый человек; они оба взрослые, так какие могут быть проблемы? Она останется у него на ночь.

Кристи уехала до субботы. В доме нет ни души, никто не станет беспокоиться, куда Джулия пропала.

Разве что позвонят мать или свекровь, чтобы поздравить с праздником Четвертого июля. Но она потом разберется с этим.

Она нужна Бену именно сейчас.

— Пойду поставлю кофейник, — мягко предложила она. — Или вы хотите чего-нибудь крепкого?

Бен глубоко вздохнул.

— Было бы просто замечательно выпить кофе. Может, он остановит мигрень, которая надвигается на меня.

— Я не знала, что вы подвержены мигреням.

— Лишь после сильных стрессов… не беспокойтесь, кофе скорее всего все снимет.

Вот так, думала она, направляясь в кухню, чтобы поискать кофе и бумажный фильтр. У него болит голова, и он, пожалуй, не собирается нарушать правила игры.

Но ведь как говорится, жизнь любит утверждать себя среди разгула смерти — эта поговорка объясняет, почему многие люди кидаются в объятия друг друга, когда услышат о внезапной смерти близкого человека?

«Джулия, стань наконец взрослой, — ругала она себя, насыпая кофе. — Никто не думает о том, чтобы заниматься любовью. Никто! Разве что ты сама».

И все же она не могла отделаться от ощущения, что совершила большую ошибку, оставшись здесь. Они пили кофе в темной кухне, чтобы не обострять головную боль Бена. Она чувствовала, что ему хочется поговорить, в особенности о своем друге Киллере, и поэтому старалась вызвать его на откровенность.

— Кто из вас, троих приятелей, женился первым, Бен?

— Киллер всегда бывал первым во всем. — Бен с сожалением улыбнулся. — Первым и развелся. Его браки никогда долго не держались. Детей у него тоже не было.

Бен посмотрел на нее, казалось, вслушиваясь в ее молчание.

— Вы удивляетесь, почему у нас с Лили не было детей?

— Почему я должна удивляться? Ну, положим, временами мне бывает любопытно, но ведь это не мое дело.

— Может, и так. — Он уставился на ложечку, стал водить ею по столу, наконец оставил в покое. — У Лили был диабет. Она лечилась, но не смогла победить болезнь.

— Мне очень жаль.

Он вздохнул.

Джулия испытала «мировую скорбь», как это называла ее немецкая бабушка с материнской стороны, — боль сожаления за ближнего.

— Из вас вышел бы потрясающий отец.

— Благодарю вас. Я до безумия люблю детей и рад, что стал сейчас учителем.

— Вы были так добры к Кристи и Джереми… прямо словно они ваши родные дети.

Он звякнул ложкой о чашку.

— Ну, они не мои. Она ваша дочь и Джея Максвелла, и я вижу разницу. — Его голос звучал устало, тихо, и в нем сквозила обреченность.

«Кристи любит вас почти так же, как любила отца» , — хотела сказать Джулия… но не смогла. Это прозвучало бы фальшиво и жалостливо, хоть и было совершеннейшей правдой.

Он сжал лоб ладонями.

— Простите, если я раздражителен. Эта головная боль… Пожалуй, я приму парочку таблеток аспирина и отправлюсь спать.

— Хорошая мысль.

— Только вот не знаю, где вам будет удобнее спать, — смущенно сказал он. — Пожалуй, постелю в запасной комнате…

— И не думайте об этом! У вас болит голова, так что ступайте и ложитесь. Я найду все, что мне нужно, и устрою себе постель.

— Диван здесь тоже раскладывается, — пробормотал он. — А полотенца под лестницей в шкафу.

— Перестаньте суетиться. Я еще немного посижу, так что если понадоблюсь — зовите.

Он взглянул на нее тусклыми, воспаленными глазами.

— Вы снова говорите, как жена.

— Прекратите, будьте умником. Я стараюсь быть другом.

В доме Бена царил совсем другой покой, чем в ее собственном. У нее без устали тикали настенные часы, а здесь стоял аквариум, в котором непрерывно журчала фильтрующаяся вода. Какое-то время Джулия разглядывала золотых и серебряных рыбок, скользящих бесконечными кругами. Шум воды и легкое колыхание водорослей несли душе покой.

Сидя в тишине дома, она размышляла о нелепой ситуации, в которую попала. Бен сказал, что нуждается в ней, а сам заснул крепким сном.

Джулия поискала фотографии Лили и нашла несколько. А еще изумилась, заметив снимок, которого не было в тот первый раз, когда она сюда попала, — снимок ее самой.

Она подошла поближе к стене между двумя огромными окнами, чтобы убедиться, не обманули ли ее глаза. И точно, в красивой рамке висело цветное, девять на двенадцать фото Бена и ее самой… сделанное в тот самый день в саду позади ее дома. В тот день, когда фотограф Брайс делал снимки для будущей книги.

Она уставилась на него, не зная, что и подумать. Да… они выглядели, как супружеская чета, а не как друзья. Бен на голову выше, чем Джулия, он доверительно наклонился к ней и обнял рукой за плечи. А уж выражение на его лице… ну, он показался ей человеком, готовым пойти на все, только бы защитить любимую женщину.

Она не могла отвести глаз от фотографии. Что это должно означать? Неужели Бен питает к ней более глубокие чувства, чем она могла себе представить?

Джулия прогнала прочь подобные мысли. Сейчас не время пытаться решать вселенские проблемы… в его холостяцком доме наверняка можно найти что-нибудь еще, чтобы скрасить бессонницу, и она стала искать, чем ей заняться.