Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь

Ей был необходим этот заказ. Бренд еще раз сказал себе, что не должен забывать этот важный факт. Фалин приехала сюда работать. Какая другая причина могла заставить женщину приехать на его ранчо? И какая причина могла заставить ее здесь задержаться?

— Конечно.

— Я рада, что согласилась на это задание, — искренне призналась Фалин. — Это интересное место.

— Ага, — ответил Бренд.

«Но ты бы не согласилась здесь жить», — с горечью подумал он.

Фалин снова принялась внимательно наблюдать за тигром, вернее, за отношениями, сложившимися между Брендом и этой большой кошкой. Было удивительно, с какой симпатией они относились друг к другу. Фалин даже почувствовала легкую зависть, настолько они были близки и дружны.

Интересно, что она почувствует, если Вестон прикоснется к ней так же ласково? Как мужчина может быть таким нежным и таким жестким одновременно? Как только ей пришли в голову подобные мысли!

— Он выглядит более дружелюбным, чем те львы, — заметила она, стараясь не спускать глаз с тигра.

Бренд кивнул:

— Фэнг специально натренирован, чтобы сниматься в кино, но он все еще учится быть терпимым к людям.

— Все еще учится? — осторожно спросила Фалин. — Вы хотите сказать, что он еще не окончательно выдрессирован?

Бренд слегка улыбнулся:

— Фэнг до сих пор с недоверием относится к незнакомым людям. Киностудия Орландо нанимала нас пару раз, но на маленькие роли, в которых не заняты главные актеры. Они не хотят рисковать своими деньгами.

— Отлично! — с деланным облегчением воскликнула Фалин. — Я чувствую себя гораздо лучше. После актеров Фэнг вряд ли польстится на обычного фотографа.

Бренд задумчиво окинул взглядом ее фигуру:

— Я думаю, вы вполне сгодитесь как холодная закуска.

— Варвар, — спокойно ответила Фалин, но лицо ее зарделось.

Бренд в конце концов отпустил Фэнга и сейчас, облокотившись на решетку и сложив на груди руки, продолжал смотреть на Фалин.

«Повелитель зверей, — подумала Фалин. — Самоуверенный. Сильный. Мужчина с врожденным бесстрашием и дерзостью, перед которыми женщины не могут устоять. Наверное, он с ними обращается так же, как и с животными, — лаской и кнутом».

— Готовы идти дальше? — спросил Бренд.

Они прошли мимо остальных вольеров и остановились у последнего, в котором находилось животное с рыжей шерстью и белыми усами, размером немного поменьше, чем Фэнг или львы.

— Горный лев? — неуверенно спросила Фалин.

— Не совсем. Флоридская пантера. Но окраска у них такая же.

— Очень красивая, — вздохнула Фалин, очарованная этим грациозным, необыкновенно элегантным животным.

При звуке незнакомого голоса пантера моментально вскочила и напряглась. Рядом с ней Фалин увидела маленького пятнистого детеныша.

— Котенок! Какая прелесть!

Бренд пустил ее поближе к решетке, чтобы она смогла лучше его рассмотреть.

— Поосторожней, — предупредил он, бесцеремонно хватая ее за ворот рубашки, тем самым не давая ей вплотную приблизиться к вольеру.

Пантера, не менее любопытная, сделала несколько шагов по направлению к ним, и Фалин заметила, что она слегка прихрамывает, словно у нее повреждена задняя лапа.

— Что с ней?

— Машина сбила, — резко ответил Бренд. — Какой-то идиот наехал на нее и оставил умирать на дороге.

Фалин разделяла его злость. Как можно причинить зло такому изысканному животному? И, даже если это была случайность, как водитель мог оставить ее одну на пустынной дороге?

— Где это произошло?

Продолжая одной рукой держать ее за воротник, другой рукой Бренд откинул назад свои длинные волосы, с трудом сдерживая злость:

— Они водятся в нескольких часах езды отсюда, к югу, в районе Эверглэйдз. Лесничий случайно нашел пантеру и ее детеныша на дороге и передал Обществу защиты животных, представитель которого привез их сюда для восстановления сил. Через пару недель они совсем поправятся, и я их отпущу на волю.

Фалин с умилением смотрела, как малыш, так похожий на домашнего котенка, сделал несколько неуверенных шагов, подпрыгнул, пытаясь поймать стрекозу, и, споткнувшись о собственный хвост, снова растянулся на земле.

Машинально она потянулась к фотоаппарату и сделала несколько снимков маленького симпатяги и его суровой матери. Ей мешала решетка вольера, но Фалин пока не была готова войти внутрь. Ничего, она их сфотографирует еще раз, когда пантеру с детенышем выпустят на свободу.

Когда она взяла в руки камеру, Бренд отпустил воротник ее рубашки и отступил назад, давая ей возможность сфотографировать животных. Эта леди, похоже, знает свое дело, и он не собирается вмешиваться, разве только что-нибудь случится. Но пантера не выказывала ни малейших признаков тревоги, и Фалин явно увлеклась работой. На самом деле Бренду было очень приятно, что ей так понравились его питомцы.

Ее восхищение перед этими дикими грациозными кошками сделает фотографии еще лучше. Бренд же восхищался совсем другим.

Ему нравилось смотреть, как двигается Фалин, то поворачиваясь, то наклоняясь в попытке найти наилучший ракурс, вдруг принимая неожиданные позы. Бренд никогда не думал, что фотосъемка может быть таким увлекательным занятием. Преданность своему делу — вот что было у этой женщины. И упорство.

— Пленка закончилась. Ничего, если я вставлю новую и еще поснимаю? — обратилась к нему Фалин.

— Конечно.

Фалин снова принялась фотографировать.

— Я вам очень благодарна за содействие, — сказала она. — Ваша помощь мне очень пригодилась.

Бренд не сводил с нее глаз, завороженный ее энтузиазмом и любовью к работе не в меньшей степени, чем ее внешностью.

— По-моему, вы прекрасно бы справились и без меня.

— В конце концов, — продолжала она, слегка расставив ноги и наклонившись вперед, не переставая щелкать камерой, — у нас одна цель.

«Разве?» — мелькнуло у него в голове.

На минуту прервав работу, Фалин с улыбкой повернулась к нему лицом. В ее глазах светилась решимость и рвение, что придавало им особое выражение и делало ее еще более привлекательной. Что она испытывала? Удовольствие, возбуждение? Бренд не мог сказать, что именно, но в эти минуты Фалин казалась ему особенно соблазнительной. Ее лицо раскраснелось от утренней жары, гладкие каштановые волосы распушились, и на висках появились маленькие веселые кудряшки.

Она была прекрасна. Но Бренду казалось, что она все еще побаивается его. Фалин, крепко сжимая камеру в руках, будто опасалась, что он может отнять ее у нее.

Но он даже не думал об этом. Его мысли были заняты совсем другим. Тем, как она смотрит на него, ее взглядом, в изумрудном блеске которого одновременно читался и страх, и непонятная ему боль, и надежда. Внезапно его охватило острое и сладостное желание. Желание сделать так, чтобы эта боль исчезла из ее глаз, чтобы вместо этого в них светилось счастье.